Польша. Непримиримое соседство - Александр Широкорад

Не хочу гадать, что было бы, если бы Екатерина прожила ещё десяток-другой лет. Но, увы, императрица в 1796 г. скончалась, а её преемники Павел I и Александр I плохо разбирались в польских делах. Они оба были уверены, что если с поляками хорошо обращаться, то они станут примерными подданными императора и друзьями русского народа. В этом Павла уверяли иезуиты и рыцари Мальтийского ордена, а Александра — его друг детства князь Адам Чарторыский, который с 1802 г. фактически определял внешнюю политику России.

Павел для начала переселил экс-короля Стася из Гродно в Петербург и подарил ему Мраморный дворец (рядом с Эрмитажем). Одним из любимых развлечением нового императора было унижение видных деятелей Екатерининской эпохи: Суворова, Орловых и др. В рамках этой политики Павел приставил к экс-королю камергером бывшего русского посла в Польше Штакельберга, который в своё время весьма «непочтительно» обращался со Станиславом-Августом. Умер экс-король в феврале 1798 г. и был похоронен по «царскому церемониалу». Император Павел присутствовал при его погребении[105].

Павел в новоприсоединённых землях восстановил действие Литовского Статута и выборных судов, воскресил сеймики как органы самоуправления. В каждой губернии шляхта собиралась раз в три года на сеймик для выбора судей, административных чиновников, а также поветовых и губернских маршалков (предводителей), которые являлись посредниками между обывателями и правительством.

Павел освободил находившегося в заключении генерала Костюшко и большинство сосланных его матерью панов. Остальных в 1802 г. освободил Александр I. Замечу, что возвращались не болтуны-диссиденты, а люди, у которых руки были буквально по локоть в русской крови.

Итак, как уже говорилось, Россия в ходе трёх разделов Польши получила земли с православным и частично униатским простонародьем и тонкой прослойкой дворян — поляков и католиков. Но вместо того чтобы опираться на простой народ, имевший одну веру и почти один язык, Павел I и Александр I начали заигрывать с польской знатью. Видимо, одной из причин этого было желание когда-либо овладеть и остальными польскими землями. Но это вопрос спорный. Главной же причиной, на мой взгляд, была неуверенность обоих императоров в русском дворянстве и желание получить опору своей власти в виде польской шляхты.

Во времена Павла польский поэт Козьмян, один из идеологов польского дворянства, писал о жизни в западных губерниях России: «С известной точки зрения нам живётся лучше, чем во времена республики; мы в значительной степени сохранили то, что нам дала родина. Нам не приходится теперь бояться Уманской резни; хотя Польши нет, мы живём в Польше, и мы — поляки»[106].

При третьем разделе Польши Россия и Пруссия взяли на себя каждая по 43,3 % долгов Речи Посполитой и по 40 % личных долгов короля Стася, а Австрия, соответственно, 13,3 % и 20 %. Однако фактически России пришлось заплатить 52,1 % долга Речи Посполитой. Особо крупные суммы были выплачены голландским банкирам, много долгов пришлось уплатить частным лицам как в Польше, так и за её пределами.

В свою очередь, казна империи не получила ни копейки из налогов, собиравшихся в новоприобретённых землях — все средства уходили на местные нужды. Так что раздел Польши влетел в огромную «копеечку» русскому народу.

Вся польская система образования осталась почти без изменений. В 1803 г. в Вильно по указу Александра I на базе Литовской школы был открыт Императорский Виленский университет. Все дисциплины в университете преподавались только на польском языке. И вскоре Виленский университет стал рассадником польского национализма.

В целом жизнь поляков в западных губерниях России была существенно лучше как в экономическом, так и в правовом и культурном отношениях, чем в частях бывшей Речи Посполитой, отошедших к Пруссии и Австрии. Это вынуждены признавать даже современные русофобствующие польские историки.

Однако польская шляхта жаждала приключений, славы и богатства. Но достигать этого постепенно на военной или гражданской службе, торговлей, разумным управлением имением было скучно. Хотелось всего и сразу. Была и благородная идея — возрождение Великой Польши в границах 1792 г., а ещё лучше — в границах 1612 г.!

С 1792 г. поведение большинства поляков, от голозадых шляхтичей до мудрых политиков, всё более и более напоминало поведение стариков в белых пикейных жилетах и соломенных шляпах канотье. Вспомним Ильфа и Петрова: «Всё, что бы ни происходило на свете, старики рассматривали как прелюдию к объявлению Черноморска вольным городом»[107].

Зачем 14 июля 1789 г. парижане взяли Бастилию? Конечно, чтобы восстановить Речь Посполитую! А переворот 18 брюмера был специально задуман для воссоздания Польши «от можа до можа», и т. д.

После взятия Суворовым Варшавы несколько тысяч поляков, в основном дворян, эмигрировали во Францию. В конце 1796 г. лидеры польских эмигрантов предложили Директории сформировать особый корпус из поляков. Директория согласилась и поручила Бонапарту, находившемуся в Италии, включить поляков в состав Цизальпинской армии. В 1797 г. было сформировано два польско-итальянских легиона общей численностью 15 тысяч человек. Легионы эти имели польское обмундирование с французскими кокардами. На знамёнах красовалась надпись «Gli uomini liberi sono fratelli» («Свободные люди — братья»).

В кампанию 1799 г. большая часть первого легиона погибла в боях при Кассано, Тидоне, Требии и Нови. Второй легион, находившийся в Мантуе, потерял во время осады более семисот человек и попал в плен к австрийцам. Поэтому Бонапарт в конце 1799 г. поручил генералу Домбровскому сформировать два новых польских легиона — Ломбардский и Дунайский, в составе семи батальонов пехоты, одного батальона артиллерии и отряда улан. Ломбардский легион был отправлен в Италию, а Дунайский поступил в число войск Нижне-Рейнского союза, где и отличился в боях при Борнгейме, Оффенбахе и Гогенлиндене. Оба легиона потеряли много людей, но остатки их, собранные в Милане и Мантуе, вновь были укомплектованы прибывшими из Польши добровольцами.

В 1802 г., согласно тайной статье Амьенского договора, польские легионы были упразднены, часть легионеров отправили на остров Сан-Доминго, где они погибли от жёлтой лихорадки и в боях с туземцами. Другая часть поступила в гвардию неаполитанского короля, а остальные были распределены по различным полкам.

14 июня 1807 г. русская армия была разбита Наполеоном при Фридланде, и император Александр I был вынужден вступить в переговоры с Бонапартом. Положение у русских было настолько критическим, что ещё до сражения у Фридланда великий князь Константин заявил Александру I: «Государь, если вы не хотите мира, тогда дайте лучше каждому русскому солдату заряженный пистолет и прикажите им всем застрелиться. Вы получите тот же результат, какой даст вам новая (и последняя!) битва, которая откроет неминуемо ворота в вашу империю французским войскам».