Сын Нептуна - Рик Риордан

— Прекрати! — закричала Хейзел. — Это ты забрала у меня ту жизнь!

— Но ты можешь получить ее назад, — сказала Гея. — Ты в моих объятиях, Хейзел. Ты умрешь, так или иначе. Но если ты подчинишься мне, я сделаю так, что умирать тебе будет приятно. Забудь о спасении Перси Джексона. Он принадлежит мне. Он будет в безопасности у меня под землей, пока я не смогу использовать его. Ты сумеешь прожить всю свою жизнь за эти последние мгновения — вырасти, выйти замуж за Сэмми. Тебе нужно только смириться.

Хейзел покрепче вцепилась в лук. Что-то там, внизу, ухватило ее за щиколотки, но она не испугалась. Хейзел знала, что это Перси — он задыхается, отчаянно ищет путь к спасению.

Хейзел гневно посмотрела на богиню.

— Я никогда не буду помогать тебе. Отпустите нас!

Лицо ее матери растворилось. Новоорлеанское утро погрузилось во тьму. Хейзел тонула в болоте. Одной рукой она держалась за лук и чувствовала руки Перси у себя на щиколотках. Хейзел бешено задергала за конец лука, и Фрэнк потащил ее наверх с такой силой, что рука у нее едва не вырвалась из сустава.

Когда Хейзел открыла глаза — она уже лежала на траве, вся перепачканная в болотной жиже. У ее ног распростерся Перси — он кашлял и выплевывал жидкую грязь изо рта.

Фрэнк суетился над ними обоими, крича:

— О боги! Боги! Боги!

Он вытащил запасную одежду из рюкзака, принялся вытирать лицо Хейзел, но от этого было мало толку. Тогда он кинулся к Перси оттащил его подальше от топкого места.

— Ты так долго пробыла там! — воскликнул Фрэнк. — Я не думал… о, боги, никогда больше так не делай!

Он обнял Хейзел медвежьей хваткой.

— Ты меня… задушишь, — с трудом произнесла она.

— Извини! — Фрэнк снова принялся протирать лицо Хейзел, восклицать и суетиться. Наконец он оттащил их к краю дороги, где они сели, дрожа и выплевывая комья грязи изо рта.

Хейзел не чувствовала рук. Она не могла понять, то ли она в шоке, то ли замерзает от холода, но ей все же удалось рассказать про трясину и про видение, явленное ей под землей. Про Сэмми Хейзел умолчала, — говорить об этом вслух было слишком больно, — но она рассказала им о предложении Геи прожить ложную жизнь и о том, что богиня якобы захватила Нико. Хейзел не хотела оставлять это при себе — боялась, что отчаяние завладеет ею целиком.

Перси обхватил себя за плечи. Губы у него посинели.

— Ты… ты спасла меня, Хейзел. Мы разберемся, что там случилось с Нико. Обещаю тебе.

Хейзел, прищурившись, посмотрела на солнце, высоко стоявшее в небе. Тепло было приятным, но она никак не могла унять дрожь.

— Не кажется ли вам, что Гея слишком легко нас отпустила?

Перси вытащил комок грязи из волос.

— Может быть, мы все еще нужны ей как пешки. Может быть, она говорила всякие слова, чтобы запутать тебя.

— Она знала, что именно сказать, — согласилась Хейзел. — Она знала, как ко мне подступиться.

Фрэнк набросил свою куртку ей на плечи.

— Вот это настоящая жизнь… здесь. Ты ведь это знаешь. Мы не позволим тебе умереть еще раз.

Голос его звучал решительно. Хейзел не хотелось возражать, но она не понимала, каким образом Фрэнк сможет остановить Смерть. Она пощупала карман, где хранилась полуобгоревшая деревяшка Фрэнка. Что бы случилось с ним, если б она навсегда осталась под землей, спросила себя Хейзел. Может быть, это спасло бы его. Никакой огонь не проберется в эту трясину.

Хейзел пошла бы на любую жертву, лишь бы спасти Фрэнка. Может быть, она никогда не чувствовала этого так сильно, но ведь Фрэнк вручил ей свою жизнь. Он верил в нее. Мысль, что с ним может что-то случиться, была невыносима.

Хейзел посмотрела на солнце… Время у них на исходе. Она подумала о Хилле, царице амазонок в Сиэтле. Теперь Хилла уже две ночи подряд сражается с Отрерой, если, конечно, она еще жива. Она рассчитывала на Хейзел, ждала, что Хейзел освободит Смерть.

Девушка с трудом встала. Ветер с залива Воскресения был такой же холодный, как прежде.

— Нам нужно идти. Мы теряем время.

Перси посмотрел на дорогу. На его губы возвращался обычный цвет.

— Тут есть какой-нибудь отель или что-нибудь, где мы могли бы помыться? Ну, то есть такой отель, который примет людей из болота?

— Не уверена, — ответила Хейзел.

Она смотрела на город внизу и не могла поверить своим глазам — с тысяча девятьсот сорок второго года город очень вырос. Главная гавань, видимо, когда город расширился, сместилась на восток. Большинство зданий были новыми, но планировка улиц в центре осталась знакомой. Хейзел показалось, что она узнала кое-какие склады на берегу.

— Возможно, я знаю место, где мы сможем привести себя в порядок.

Они спустились в город, Хейзел повела спутников тем же маршрутом, что и семьдесят лет назад — в последнюю ночь своей жизни, когда она вернулась с гор и обнаружила, что матери нет дома.

Они двинулись по Третьей авеню. Железнодорожный вокзал остался на прежнем месте. Большой двухэтажный отель «Сьюард» все еще функционировал — он вырос в два раза. Они хотели было зайти туда, но Хейзел сочла, что не стоит появляться в холле в таком виде. К тому же она не была уверена, что здесь сдадут номер трем подросткам.

Поэтому ребята повернули к берегу. Хейзел удивилась, увидев, что ее старый дом стоит на том же месте — на обросших ракушками сваях. Крыша дома просела. В стенах зияли дыры, словно после обстрела картечью. Дверь была заколочена, и на ней висело написанное от руки объявление «СДАЮТСЯ КОМНАТЫ ПОД СКЛАДСКИЕ ПОМЕЩЕНИЯ» (часть слов перечеркнута).

— Идем, — сказала она.

— Ты уверена, что это безопасно? — спросил Фрэнк.

Хейзел нашла открытое окно и забралась внутрь. Друзья последовали за ней. В эту комнату давно никто не заглядывал. Их ноги поднимали пыль, которая клубилась в солнечных лучах, пробивающихся сквозь «картечные дыры». Вдоль стен стояли заплесневелые коробки с бирками, на которых было написано: «ПОЗДРАВИТЕЛЬНЫЕ ОТКРЫТКИ, РАССОРТИРОВАНО ПО СЕЗОНАМ». Почему несколько коробок с поздравительными открытками собирали пыль в складском помещении на Аляске — это было выше понимания Хейзел, но казалось жестокой шуткой, словно открытки предназначались для всех пропущенных ею праздников за несколько десятков лет: Рождество, Пасха, день рождения, День святого Валентина и так далее.

— Здесь, по крайней мере, теплее, — обрадовался Фрэнк. — Воды, наверно, нет? Может, мне сходить в магазин? Я не такой грязный. Я мог бы купить вам какую-нибудь одежду.

Хейзел слушала его вполуха.

Она забралась на гору коробок в углу комнаты, где спала когда-то. К стене было прикноплено старое объявление: «ПОСТАВКИ ЗОЛОТА, ГЕОЛОГОРАЗВЕДКА». Девушка думала, что за этим плакатом увидит голую стену, но когда она сняла лист, за ним обнаружились почти все ее старые фотографии и рисунки. Видимо, объявление защищало их от солнечных лучей и влаги. Они, казалось, совсем не выцвели. Сделанные цветными карандашами, зарисовки Нового Орлеана выглядели такими детскими… Неужели это она их рисовала? С одной из фотографий на нее смотрела мать — улыбалась на фоне своего фирменного плаката: «АМУЛЕТЫ КОРОЛЕВЫ МАРИ — ПРОДАЖА ОБЕРЕГОВ, ГАДАНИЕ».