Маг поневоле - Иван Алексин

— На то и учёба, всеблагой отец, чтобы отсеивалась недостойных, — вкрадчиво ответил маг. — К концу обучения останутся только те, на кого храм сможет всецело положиться. А суровое наказание, послужит наглядным примером, как он карает нерадивых.

— Ладно, — сменил гнев на милость отец–наставитель. — Время покажет, что из них получится. Где эти тати? Не хватало мне ещё замёрзнуть в такую погоду.

Один из служек мигом набросил на ноги важно восседавшего Никонта, тёплый шерстяной плед.

Узников ввели буквально через пару минут. Две сгорбленные фигуры в окружении дюжих охранников, позвякивая ржавыми кандалами на ногах, прошествовали в центр дворика. Руки не были скованы, но очевидно в этом и не было никакой необходимости. Кандалы лишали всякой надежды на побег, а справится с целой толпой охраны, да ещё с такой обузой на ногах мог надеяться только безумец. Парни из банды Жихаря безумцами не были. На пепельно–серых лицах не было видно даже отчаяния или страха. Их потухшие глаза отражали лишь безграничную покорность судьбе и ожидание неминуемой казни. Никонт некоторое время брезгливо рассматривал их, презрительно кривя губы.

— Их было четверо, всеблагой отец! — вскинулся между тем Ликон. — Двоих нет!

— Двое ночью сбежали, — откинулся на спинку кресла отец–наставитель. — Да и Лишний с ними! Я распорядился. Всё равно поймают!

Я, закусив с досады губу, мысленно со жрецом не согласился. Как же. Поймают они Жихаря с Михой! Они уже в такую нору забились, что с собаками не сыщешь! А мне теперь ещё больше с оглядкой ходить надо!

— Как же мне вас казнить? — между тем озадачился Никонт, задумчиво барабаня по подлокотнику кресла.

— Как же так, всеблагой отец. Мы же не отступники! Нас в ходоки послать нужно! — вскинулся в отчаянии Микола и тут же взвыл, рухнув на землю от хлесткого удара кнутом. Разорванная наискось на спине рубаха тут же напиталась кровью.

— Не смей открывать свой поганый рот в присутствии отца–наставителя, выродок айхи! — угрожающе пробасил дюжий стражник и, на секунду задумавшись, ударил ещё раз, заставив тонко взвизгнувшего сына скорняка распластаться на земле.

Я не отвёл взгляда, загоняя на задворки души последние ростки жалости. Они бы меня вчера точно не пожалели. Представляю, что от меня к сегодняшнему утру осталось бы. Боль в неосторожно задетой ноге заставила закусить губу и по новому, уже зло взглянуть на осуждённых. Жалости больше не было.

— А давайте я их кровь в воду превращу, всеблагой отец, — льстиво наклонившись из–за кресла к жрецу, предложил молодой маг неведомым образом затесавшийся в свиту отца–наставителя. — Они прямо на глазах расплывутся. Правда немного подождать придётся. Заклинание очень сложное, время на подготовку нужно. Я его только недавно изучил. Заодно и опробую.

— Нет. На улице и так мерзко, а тут ещё ты со своей слизью, — не согласился Никонт и зябко передёрнув плечами, добавил: — Да и озяб я уже. Недосуг мне тут ждать, пока ты со своими заклятиями возиться будешь.

— Давай, я уж по старинке, огненные стрелы метну, всеблагой отец, — внёс свое предложение Ликон. — Времени заклинание займёт не так много, да и согреемся заодно.

— Небось вонищей тут всё пропахнет, — поморщился жрец.

— Не пропахнет, всеблагой отец, — поклонился маг. — Я ещё ветерок небольшой подниму, чтобы он в другую сторону дул. Запах сюда и не дойдёт.

— Ну, добре, — милостиво кивнул Никонт. — На тебя они напали, тебе их и казнить. Сил то хватит, обоих сразу поджечь?

— Должно хватить, всеблагой отец, — Ликон уже шустро чертил в воздухе руны. — Правда огня, не много будет. Сразу не умрут. Как бы в нашу сторону не побежали.

— Не добегут, — Хмыкнул отец–наставитель, кивнув одному из стражников.

Несколько человек вышло вперёд, перегораживая дорогу в сторону балкона. Маг, между тем, дорисовав сложный символ, застыл в напряжённой позе. Я машинально перешёл на магическое зрение и замер, зачарованно наблюдая, как творится настоящая волшба. Ликон стоял в центре воронки, вокруг которой кипел водоворот магической энергии. Разноцветные частички магического поля, сбившись в беспорядочную кучу, бешено кружили над головой мага, стремительно опускаясь всё ниже и ниже и затем, ещё более ускоряясь, растворялись напротив сердца. А им на смену приходил черёд очередной порции магических частиц. Зависшая прямо перед магом изящная вязь состоящая из доброго десятка рун, стремительно наливалась красным цветом.

— Силён, мастер! — восхищённо прогудел Марк, рядом со мной

Видимо не один я догадался посмотреть на волшбу Ликона через изнанку. Остальные делали тоже самое. Я мысленно согласился со сказанным. О таком контакте со своенравной стихией мне можно было только мечтать. Но творимая волшба давалась Ликону нелегко. Лицо воздушника налилось кровью став багровым, с подбородка ручьём лился пот, всё тело тряслось будто в лихорадке, в закатившихся глазах плескались океаны боли. Казалось ещё немного и Ликон не выдержит, сдавшись яростному напору стихии.

Меня неожиданно качнуло. Уже знакомые волны жара и холода, пронзившие тело, боль в висках и салатовая клякса под ногами обречённых.

«Шаг влево ", — прозвучал в голове знакомый шёпот. Я мысленно согласился с неизвестным подсказчиком. Грегор действительно стоял у самого края стремительно набирающей цвет кляксы. Вот только спасти его это уже не могло.

Воздушник рывком вскинул руку в сторону приговорённых и, махнув ею перед собой. С пальцев мага сорвались две тоненьких огненных стрелы, по какой–то непонятной сумбурной траектории устремившихся к казнённым и с треском врезавшимся им в грудь. Под утробный вой казнённых вспыхнуло два ярких факела, прыснувших в разные стороны. Впрочем, далеко несчастные разбежаться не смогли, буквально через несколько метров опрокинувшись на землю. Некоторое время, они, отчаянно крича, ещё делали безуспешные попытки стряхнуть с себя пламя, бешено катаясь по мостовой, но вскоре всё замерло.

Я судорожно взглотнул. Обещанный Ликоном ветерок, дул как раз в нашу сторону и в нос ударило гарью и вонью подгорелого мяса. Резко замутило и я, не выдержав, склонился, выплёвывая себе под ноги недавний завтрак.

— Смотри, какой нежный! — тихо захихикали у меня за спиной.

Чувствовалось, что лишь присутствие с интересом наблюдавшего за казнью отца–наставителя, удерживает моих соучеников от шквала шуток.

— Хорош землю удобрять, — похлопал меня по плечу Марк. — Отец–наставитель уходит. Поклониться нужно!

Я с трудом разогнулся. Никонт уже встал и направился обратно, к себе. Сзади еле ковылял, пошатываясь Ликон. Его лицо приобрело синюшный оттенок, по прокушенной губе сочилась кровь. Даже будучи мертвецки пьяным, маг держался на ногах лучше.

Я озадаченно посмотрел ему вслед.

— Откат поймал, — со значением в голосе заявил Марк. — Причём будь здоров какой. Теперь, наверное, до завтра колдануть не сможет.