Игра лисиц. Секретные операции абвера в США и Великобритании - Ладислас Фараго

Баллон – англичанин, специализировавшийся на вооружении;

Керлесс (Беззаботный) – поляк, сообщавший о производстве средств ПВО и поставках американских самолетов;

Селери (Сельдерей) – британец, занимавшийся вопросами авиации;

Суит (Сладкий) Уильям – тоже британец, посылавший с испанской дипломатической почтой сообщения о моральном духе и продовольственной ситуации;

Трайсикл (трехколесный велосипед) – югослав-плейбой, присылавший сообщения о якобы созданной шпионской сети, поставлявшей сведения военного и экономического характера;

Малит (Кефаль) – англичанин, специализировавшийся на промышленном и экономическом шпионаже;

Пепперминт (Мята) – сотрудник испанской дипломатической миссии в Лондоне, занимался военными и экономическими вопросами;

Рейнбоу (Радуга) – португалец немецкого происхождения, сообщавший о ПВО, военных и экономических вопросах;

Снарк[119] – югославка, присылавшая сообщения о продовольственной ситуации и условиях жизни;

Дрэгонфлай (Стрекоза) – британский подданный немецкого происхождения, ежедневно отправлявший сводки погоды, военную информацию, особенно о передвижениях войск и об аэродромах, а также сведения общего характера;

Фазер (Отец) – бельгиец, присылавший данные о КВВС, его первоначальное задание включало в себя перелет в Германию на самолете, который он должен был похитить;

Гандер (Гусак) – немец, сообщавший о моральном духе населения и оборонительных сооружениях в Северо-Западной Англии;

Желатин – австрийка, супруга видного деятеля Великобритании, в число друзей которого входил генерал-майор Фуллер, известный военный аналитик и теоретик танковой войны, получавшая информацию, как считалось, непосредственно с Уайтхолл;

Жираф – чешский летчик, присылавший информацию о КВВС непосредственно изнутри;

Джи-Даблю – валлийский полицейский из Суонси, тоже отправлявший сообщения с испанской дипломатической почтой, якобы организовавший диверсионную группу из валлийских националистов.

Еще до того как в Европе разразилась война, полковник Пикенброк и полковник Лахузен готовили планы «специальных операций» в Соединенных Штатах, чтобы воспрепятствовать военному сотрудничеству союзников. Однако их планы натолкнулись на два препятствия. Когда Гитлеру не удалось добиться мира с союзниками на волне польской кампании, он все же твердо решил достичь того, чтобы США оставались нейтральными. Он приказал адмиралу Канарису избегать любых действий, могущих содействовать увеличению американской помощи британцам либо способных вовлечь США в войну.

Эта же позиция озвучивалась и министерством иностранных дел. Лахузен однажды официально запросил министра иностранных дел фон Риббентропа, есть ли какие-либо «политические препятствия деятельности второго отдела абвера [имелась в виду подрывная деятельность] в США». Риббентроп ответил: «Это приведет к столь серьезным политическим отрицательным последствиям, что мы категорически возражаем против любых подобных планов».

Помимо того что на секретную деятельность было наложено временное вето, линии связи абвера с Соединенными Штатами сводились исключительно к германским трансокеанским лайнерам. Война вымела их с океана, и эта линия связи была в одночасье прервана. Размещение тайных радиостанций в Америке потребовало бы времени. В ожидании этого, а также перевода системы курьерской службы на нейтральные суда, следующие до Генуи, и авиалайнеры «Пан-Америкэн», совершающие рейсы до Лиссабона, агентам было приказано затаиться.

В течение этой краткой спячки внимание абвера было сосредоточено на одной из самых необычных и таинственных операций, когда-либо осуществлявшихся в США. Она длилась восемнадцать месяцев, с конца лета 1939 года до февраля 1941 года. Всего один немецкий агент на американской земле вел действия, никоим образом не затрагивающие Соединенные Штаты. Целью был руководитель советской секретной службы, известный как генерал Вальтер Григорьевич Кривицкий.

Осенью 1937 года он произвел всемирную сенсацию, появившись в Гааге и заявив, что «порвал со Сталиным» и просит политического убежища на Западе.

В этом дезертире были живо заинтересованы все секретные службы мира, и особенно абвер. Капитан 3-го ранга Протце надеялся установить с ним контакт и получить от него, полюбовно, за щедрую плату или, если потребуется, путем давления, информацию о советской разведывательной сети.

Когда Кривицкий был в Париже, Протце подобрал в своих конюшнях журналиста, чью верность всегда мог купить тот, кто предложит большую цену. Выдавая себя за бывшего коммуниста и еврея, бежавшего от нацистов, этот человек сумел войти в доверие к Кривицкому и выудить у него некоторые сведения, которые помогли Протце и гестапо раскрыть нескольких советских шпионов, главным образом в Германии. Знакомство прервалось, когда Кривицкий внезапно получил гостевую визу в США и отбыл за океан.

Для продолжения охоты в Америке Протце выбрал своего лучшего специалиста по работе с беженцами. Доктор Ганс Веземанн прежде грешил марксизмом, но, в отличие от своего опустившегося коллеги, был умным, обаятельным, галантным человеком, принятым в лучших кругах западноевропейских столиц. Несмотря на свою изысканность и респектабельность, Веземанн был совершенно беспринципным. Он специализировался на похищении эмигрантов. В январе 1935 года он организовал похищение немецкого профсоюзного лидера Баллинга и его жены из их убежища в Копенгагене. Через несколько месяцев он разработал похищение Бертольда Якоба, известного военного писателя, проживавшего в Страсбурге.

Дело Якоба вызвало широкий международный резонанс, и власти Швейцарии, с территории которой было произведено похищение, арестовали Веземанна. На суде он раскаялся в своем сотрудничестве с нацистами, но после нескольких лет тюрьмы вновь тайно стал им служить, пытаясь войти в доверие к немецким политэмигрантам с помощью рассказов о своих признаниях и о разрыве с фашистами.

Тогда, в начале 1939 года, Веземанн работал на гестапо, организовывая заговор с целью похищения Вилли Мюзенберга, видного коммунистического пропагандиста, жившего в изгнании в Париже. Внезапно он был отозван и направлен за Кривицким в США. Он выехал с фальшивым паспортом, где его профессия была обозначена «журналист».

В Нью-Йорке его опознали некоторые старые знакомые. Один из них, всемирно известный политический карикатурист Эмери Келен, который был дружен с ним в Женеве в конце двадцатых, когда Веземанн работал в информационной службе социал-демократической партии. Келен наткнулся на Веземанна на автобусной остановке на Лексингтон-авеню. Удивленный, что столь известный агент нацистов смог въехать в США, он направился к Веземанну, который резко развернулся и сбежал. С ближайшего телефона Келен позвонил в ФБР и сообщил, что Веземанн находится в Соединенных Штатах, но Бюро, по-видимому, не заинтересовалось этой информацией.