Хранители Жемчужного жезла - Вольфганг Колльберг

Инициативу перехватил Коннорс:

— Господа, вы слышали, что сказал мистер Лэндсберри? Высшая степень секретности. Это касается и вас, мистер Чандлер, — пнул он соперника напоследок.

Лэндсберри закрыл заседание, сказав:

— Остальное — дело правления. Я благодарю вас, господа. Коннорс и Фолдерс — ко мне… И прихватите с собой продукт.

Чандлер, который, по обыкновению, собирался последовать за шефом, был им грубо одернут:

— А вы оставайтесь в своем офисе до особого распоряжения. Я вызову вас, когда мы с господами все обсудим.

Члены правления с облегчением восприняли гибельный для карьеры Чандлера удар. Коннорс, проходя мимо, усмехнулся, подмигнул ему и сказал так тихо, что слышать мог лишь молодой выскочка:

— Заварил кашу — теперь расхлебывай. Приятного аппетита, мой мальчик…

…И снова Виддил стоял на гигантском столе.

— Итак, мистер Фолдерс, вернемся к нашим баранам. Сколько экземпляров вы можете нам поставить?

— Сперва нам нужно договориться об условиях, мистер Лэндсберри.

— Разумеется, мистер Фолдерс. Вы останетесь довольны, — Лэндсберри по-отечески улыбнулся Фолдерсу. — Давайте не будем медлить. Вы бизнесмен, я бизнесмен. Поговорим как мужчина с мужчиной. Откровенно, чего вы хотите?

— Откровенно так откровенно. TFTW Inc. поглощает мою фирму (я, конечно, ожидаю соответствующего предложения), кроме того, я вступаю в TFTW и получаю пост в правлении. Я также получаю определенную часть выручки от всех проданных экземпляров продукта, на которую, разумеется, тоже распространяется соответствующее предложение.

— Я не продукт! Сколько я еще должен повторять! Я гном!!!

— Пока еще не продукт, молодой человек, но скоро ты им станешь. — Он снова обратился к Фолдерсу, посмеиваясь, словно Фрэнк удачно пошутил: — Мистер Фолдерс, вы, надеюсь, не вымогатель? Судя по вашим требованиям, я просто должен отписать вам концерн… Все ясно. — Он полистал пару приложений, лежавших на столе. — Давайте еще раз вместе пробежимся по фактам. Согласны?

— Согласен, — сдержанно кивнул Фрэнк.

— Ваше предприятие, можно сказать, на ладан дышит. Оборудование пора сдавать в музей, верно?

— Как знаете, мистер Лэндсберри, — сдержанно ответил Фрэнк.

— Я держу в руках договор, согласно которому вы обязаны после его подписания держать в абсолютной тайне сведения о продукте. После этого вы не можете выпустить продукт на рынок без нашего согласия, верно?

— Я не продукт! Я гном!

— Не могли бы вы снова выключить продукт, мистер Фолдерс?

— Я уже спокоен. Да-да, я понимаю — пресс.

— Итак, вы не можете выйти на рынок без нашего согласия, верно, мистер Фолдерс?

— Верно. Но я не читал того, что написано мелким шрифтом.

— Мистер Фолдерс, меня это чрезвычайно удивляет. Вы ведь бизнесмен, так?

— Так.

— Ну, вот видите! Теперь — следующий пункт. Вы принимаете от нас отступные, верно?

— Да, но я еще не получил чек.

— Это не поможет вам, поскольку во время процесса по делу о причинении вреда компании мы можем предъявить договор с вашей подписью. Верно?

— Все верно, мистер Лэндсберри. Но ведь это вам не поможет, если я заупрямлюсь. Верно?

— Не могли бы вы пояснить, что вы имеете в виду, мистер Фолдерс? — могущественный шеф концерна все еще улыбался, но глаза его стали холодными и настороженными.

— С удовольствием, мистер Лэндсберри. Предположим, ну, только как допущение (хотя я надеюсь, что мы придем к обоюдовыгодному предложению), — Фолдерс сладко улыбнулся, — предположим, чисто гипотетически, разумеется, что я сейчас позвоню с мобильного в свой офис и отдам распоряжение отправить некое предложение по некоему продукту на некий электронный адрес некоему концерну в Юго-Восточной Азии. Как вы думаете, мистер Лэндсберри, интерес к этому предложению будет большой или нет? И допустим, определенному концерну в Юго-Восточной Азии наплевать, подписаны соответствующие договора или нет — этот концерн готов ради гигантского, революционного шанса, который приносит обладание этим продуктом, в течение многих лет (да что я говорю — десятилетий!) участвовать в любом процессе по возмещению ущерба. Как вы думаете, мистер Лэндсберри, помогут ли вам все вышеперечисленные факты? Итак, господа, мы оба, я и мой продукт, прощаемся с вами, чтобы дать вам возможность составить такое предложение, которое меня действительно порадует. Всего доброго, господа! Вы знаете, где меня искать.

Фолдерс спокойно взял Виддила, посадил его в полусферу 01–56739 и, вежливо раскланявшись, покинул помещение. Лэндсберри и Коннорс сидели как громом пораженные.

Председатель правления первым пришел в себя:

— Неплохо. Этот еще почище Чандлера. Вот пройдоха! А как ведет переговоры, шельмец! Мне это нравится. Коннорс, он может нам понадобиться.

— Мне позвать его, мистер Лэндсберри? — Коннорс встал.

— Нет, Майк, пусть потомится до завтра. Мы же не хотим, чтобы он совсем зарвался. Кроме того, надо доработать условия. К тому же пора продумать концепцию продажи этих малышей. Не за горами общее совещание, и мы должны сделать приятное нашим акционерам.

Когда главный маркетолог был уже в дверях, Лэндсберри добавил:

— И еще, Майк: ты классно сработал, просто замечательно! Я очень доволен.

Коннорс понял: выборы в правление он, считай, выиграл.

На следующее утро Фрэнк Фолдерс сидел за письменным столом в кабинете и с изумлением и завистью разглядывал модно и дорого одетого рыжеволосого паренька, спокойно сидевшего на том месте, где обычно люди смиренно внимали его приказам. От него пахло, прямо несло большими деньгами. Оливер Куш из Германии — так представился мальчишка. Он слышал, что E&F производит лучшие в мире елочные шары. Можно ли взглянуть на продукцию? Он хотел бы купить по тысяче штук каждого вида. Деньги не играют роли, и мистер Фолдерс может назвать сумму.

— Разумеется, наличными? — вырвалось у Фрэнка.

Это не проблема, заверил мальчишка, у него при себе достаточно наличных. Если мистер Фолдерс, конечно, принимает евро. О, мистер Фолдерс принимает! Фрэнк быстро прикинул: он мог бы получить еще около двадцати процентов на переводе цен из евро в доллары по курсу один к одному.

На вопрос Фолдерса, зачем ему такое большое количество продукта, рыжеволосый спокойно ответил, что его друзья заинтересовались елочными шарами. Фолдерс и не знал, что в старой доброй Германии есть богатые люди, которые готовы финансировать сумасшедшие причуды своих чад. Но его это не должно касаться. Он вызвал Бена Миллена. Тот должен показать мальчишке производство. Он сам собирался нести вахту у телефона, поскольку был уверен, что парни из Toys for the World сегодня клюнут. А нежданный заказ от скучающего отпрыска миллионера он сможет положить в свой карман, прежде чем его предприятие вольется в концерн TFTW. Фрэнк прикинул: если юный немец хочет купить по тысяче штук каждого вида, он с уверенностью мог бы, включив в ассортимент все старое барахло, годами пылившееся на складе, выручить еще пару тысяч долларов. Вот она — светлая полоса в его жизни!