Легионер. Век Траяна - Александр Старшинов

— Мы пройдем долиной, обогнем горы и только потом попадем в ущелье реки. — Траян указал на довольно сомнительной карте это самое ущелье, которое вело якобы чуть ли не к самой столице.

Но как раз там, дальше входа в ущелье, никто не бывал. Теттий Юлиан, одержав при Тапае победу, практически сразу повернул назад. Так что половина предстоящего маршрута — всего лишь фантазия людей, рисовавших карту. То есть Декстра и какого-то умельца из канцелярии Пятого Македонского. Куда более надежная карта, составленная Приском, оказалась совершенно ненужной.

— Никто не знает, куда идти дальше после Тапае, — напомнил Адриан.

— Так узнай! — мгновенно парировал император.

* * *

Пока Траян двигался у подошвы горного массива, наместник Лаберий Максим вынужден был стоять на месте. Он перешел из лагеря у переправы через Данубий во временный лагерь в предгорьях, вырубив роскошную дубраву, но дальше сдвинуться пока не мог — ущелья, пробитые в горах горными реками, после весеннего паводка были практически непроходимы. Именно сейчас таяли в горах снега, и реки не оставляли в ущельях места для строительства дорог. То, что можно было проделывать летом или ранней осенью, не удавалось в мае и июне.

Наместник каждый день высылал на разведку отряды, и, наконец, они отыскали более или менее подходящий путь наверх. Пока одна часть армии строила очередную крепость, другая начала прокладывать дорогу. Практически каждый день шли дожди, внезапные, сильные, но недолгие. Потом тучи рассеивались, проглядывало жгучее солнце. Однако этого часа хватало, чтобы вновь наполнить бегущие со склонов реки и промочить насквозь туники. Работать приходилось в доспехах, под железными лориками мокрые туники не просыхали, у многих солдат на плечах и спинах образовались кровавые язвы.

* * *

Валенс отправлял своих разведчиков на три-четыре дня пути вперед. Шли по двое. Приск и Кука вместе. Малыш и Тиресий составляли другую пару. Крисп ходил в разведку с Молчуном. Вслед за солнечными легко проходимыми дубравами пошли сумрачные буковые леса — стволы ближних деревьев, казалось, светились на фоне мрачного леса. Выше буковых стояли еловые леса — огромные деревья с раскидистыми лапами (невольно ежился Приск, глядя на эти косматые ветви над головой, — все казалось, что лесной великан протянет огромные лапы и ухватит за край плаща, вздернет наверх, к вершине).

Удивительные открывались виды — ближние склоны были покрыты смешанными лесами, темная, почти черная зелень еловых шатров чередовалась с веселой юной зеленью обновленного лиственного леса. На востоке вставали синие вершины, покрытые снегами. Небо было столь чистым и прозрачным, что воздух хотелось пить. Тонкие легкие облака плыли в ослепительном небе, солнечные лучи лились сквозь них золотыми полотнищами, казалось, кто-то развесил повсюду тонкие завеси из драгоценного виссона.

Вокруг не было ни души — лишь иногда встречались брошенные хижины или крошечные поселки, тоже покинутые. И в то же время каждый миг ощущалось нечто дикое, угрожающее.

В этих местах дакийских дорог почти не было — хорошо, если удавалось отыскать тропинку или просеку. Удобное место для подъема разведчик зарисовывал и двигался дальше. Спуск был так же важен, как и подъем.

Путь армии Лаберия Максима был гораздо короче, нежели путь Траяна и его легионов. Но короткий — не значит самый удобный. Если Траян двигался практически по равнине, пересекая многочисленные текущие с гор реки и наводя мосты, то Лаберий Максим штурмовал один перевал за другим.

Продвигаясь все дальше на север, то забирая немного на восток, то вновь отклоняясь на запад, разведчики начали встречать пастухов с отарами овец. Плененные пастухи ничего толком рассказать не могли. И уж конечно не могли указать путь на измятой и порванной во многих местах карте Лаберия Максима.

Зато овцы шли в дело: похлебка с бараниной и бобами — отличная вещь после лазанья по горам.

Вскоре выяснилось, что армия Лаберия Максима взяла слишком далеко на восток и заплутала среди бесконечных горных хребтов, сменявших друг друга. Значит, придется дальше двигаться на северо-запад.

Лето 854 года от основания Рима[132]

Дакия

Траян потратил три дня на штурм Арцидавы. Децебал оставил здесь лишь небольшой гарнизон смертников, рассчитывая хоть немного задержать римлян. Пускай армия Траяна на границе собиралась открыто и о грядущем нападении знали в Дакии, но все равно война, как всегда, оказалась нежданной. Вернее, ожидание затянулось. Децебал рассчитывал, что Траян нападет еще в прошлом году. Весной, едва начали освобождаться от снега перевалы в горах, собрал армию, подготовился. Лазутчики говорили, что римляне вот-вот нападут, что легионы укомплектованы, и для вторжения все готово. Но Траян так и не пришел. Соваться на ту сторону не имело смысла, во-первых, не к этому готовился Децебал, во-вторых, чтобы летом отбить атаку на Мезию, римляне накопили достаточно сил. Обороняться же в своих горах оказалось не от кого. Армию к осени пришлось распустить. Ополчение ворчало — опять не посеяли, опять не успели отогнать скот на удобные пастбища. Так что, когда этой весной вновь полетели во все стороны гонцы, собирая ополчение, многие на этот второй призыв уже не откликнулись. А вот римляне пожаловали.

На третий день осады легионеры Седьмого Клавдиева легиона, построившись черепахой, сумели подобраться к самой низкой из стен. Пока горстка варваров старательно сбрасывала на римские щиты камни, ауксилларии с другой стороны тараном пробили ворота и ворвались в крепость. Оказалось, гарнизон так мал, что его вырезали меньше чем за час.

После взятия Арцидавы небольшой отряд варваров ночью попытался ворваться в римский лагерь. Но недаром Траян столько лет прослужил военным трибуном в различных уголках империи, потом — наместником Верхней Германии, сражался в Паннонии со свевами, так что тактику варваров знал неплохо. Лагерь император строил тщательно и укреплял так, будто планировал оборонять его как минимум месяц. По периметру вырубили и кустарник, и деревья, устроили ловушки, где только можно. Караул поставили двойной, всю ночь пылали на сторожевых башнях огромные, пропитанные смолой и нефтью факелы, военные трибуны постоянно обходили караулы, проверяли, все ли стражи на месте. Ворота стерегли нумидийцы со своими страшными лохматыми псами.

Так что атака захлебнулась в самом начале, никому даже не удалось перелезть через стену.

* * *

После Арцидавы Траян двинулся на Берзобис. Как всегда, шел впереди — сразу вслед за разведчиками, обычно вместе с авангардом отмахав больше половины дороги, вскакивал на коня и мчался назад. Взобравшись на удобный холм, оглядывал свои когорты. Вот она, воплощенная сила, несущая смерть, змеей струилась меж ярко-зеленых склонов. Змея делала бросок и замирала. Потом снова совершала бросок. И так день за днем, пока не достигала намеченной цели.