Лучшие рассказы - Нил Гейман

– Местные?

– Вряд ли.

– Политика взыграла? – спросил Тень. Впутываться в местную политику ему не хотелось.

– Ни в коей мере. Так, щенки, волосатики и прочие идиоты. Ну, в общем. В этом году, может, и не заявятся. Небось где-нибудь в глуши устраивают демонстрации против международного капитализма. Но ребята из большого дома на всякий пожарный просили найти кого-нибудь, кто умеет страху нагнать. Вы малый немаленький, им такой и нужен.

– Сколько? – спросил Тень.

– Если придется драться, сумеете за себя постоять? – спросил человечек.

Тень промолчал. Серый человечек смерил его взглядом, потом снова осклабился, показав желтые прокуренные зубы.

– Полторы тысячи фунтов за долгие выходные. Хорошие деньги. К тому же наличными. Перед налоговой инспекцией отчитываться незачем.

– В ближайшие выходные? – спросил Тень.

– С утра пятницы. Большой старый дом. Раньше часть была замком. К западу от мыса Гнева.

– Надо подумать, – сказал Тень.

– Если согласитесь, – продолжал серый человечек, – у вас будут фантастические выходные в историческом поместье – уверяю вас, познакомитесь со всякими интересными людьми. Идеальная работка для отпускника. Эх, будь я помоложе. И… э… если уж на то пошло, чуток повыше.

Тень сказал:

– Ладно, – и тотчас спросил себя, не пожалеет ли.

– Молодчина. Я еще с вами свяжусь, расскажу, как и что.

Серый человечек встал и, проходя мимо, легонько хлопнул Тень по плечу. А потом ушел, оставив его в баре одного.

II

Тень странствовал почти полтора года. С рюкзаком пересек Европу и добрался до Северной Африки. Собирал оливки и ходил на лов сардин, крутил баранку грузовика и торговал вином на обочинах. Наконец, несколько месяцев назад автостопом вернулся в Норвегию, в Осло, где тридцатью пятью годами ранее и родился.

Он сам толком не понимал, чего ищет. Знал только, что еще не нашел, хотя временами – на горном склоне, на утесах или у водопадов – уверялся, что неведомое искомое совсем рядом: за гранитным выступом или в ближайшем сосновом бору.

И все же поездка оказалась неприятной до крайности, и когда в Бергене его спросили, не хочет ли он составить пол-экипажа моторной яхты, направлявшейся в Канны на встречу с владельцем, он согласился.

Из Бергена они пошли под парусом на Шетландские острова, а оттуда на Оркнейские, где провели ночь в стромнесском полупансионе. Утром на выходе из гавани окончательно и бесповоротно отказали двигатели, и яхту на буксире оттащили назад к причалам.

Бьёрн, капитан и вторая половина экипажа, остался на яхте объясняться со страховщиками и отвечать на гневные звонки владельца. Тень не видел причин оставаться и сел на паром до городка Турсо на северном побережье Шотландии.

Ему не сиделось на месте. По ночам снились трассы и как он въезжает на неоновую окраину города, где люди говорят по-английски. Город был то на Среднем Западе, то во Флориде, то на Восточном побережье, то на Западном.

Сойдя с парома, он купил путеводитель с живописными маршрутами, обзавелся расписанием автобусов и отправился куда глаза глядят.

Вернулась барменша Дженни и принялась тереть столы и стойку тряпкой. Ее светлые, почти белые волосы были скручены узлом на затылке.

– И как в ваших краях развлекаются? – спросил Тень.

– Пьют. Ждут смерти, – ответила она. – Или едут на юг. Этим варианты, по сути, исчерпываются.

– Вы уверены?

– Ну сами подумайте. Тут нету ничего, кроме овец и холмов. Мы, разумеется, живем за счет туристов, но вас вечно не хватает. Грустно, правда?

Тень пожал плечами.

– Вы из Нью-Йорка? – спросила она.

– Из Чикаго. Но сюда приехал из Норвегии.

– Говорите по-норвежски?

– Немного.

– Тогда вам стоит кое с кем познакомиться, – вдруг сказала она. Взглянула на часы. – Один человек тоже приехал сюда из Норвегии, давным-давно. Пойдемте.

Она убрала тряпку, выключила свет над стойкой и направилась к двери.

– Пойдемте, – повторила она.

– А вам можно? – спросил Тень.

– Мне все можно, – ответила Дженни. – Это ведь свободная страна, так?

– Наверное.

Она заперла бар латунным ключом. Они вышли в холл.

– Подождите здесь, – сказала она и исчезла за дверью с табличкой «Не входить», а через несколько минут появилась в длинном коричневом пальто. – Ну, я готова. За мной.

Они вышли на улицу.

– Так у вас тут поселок или городок? – спросил Тень.

– У нас тут, нахер, кладбище. Сюда. Идемте.

Они шли узкой дорогой. Луна светила огромная и желтовато-бурая. Тень слышал, как шумит море, но оно еще не показывалось.

– Вас зовут Дженни? – спросил он.

– Верно. А вас?

– Тень.

– Это ваше настоящее имя?

– Меня так зовут.

– Что ж, Тень, пойдемте, – сказала она.

На вершине холма они остановились. Здесь поселок заканчивался, и стоял серый каменный дом. Дженни открыла калитку и повела Тень к двери. Он задел кустик у тропинки, и воздух наполнился сладким ароматом лаванды. Свет в доме не горел.

– Это чей дом? – спросил Тень. – На вид пустой.

– Не волнуйтесь, – сказала Дженни. – Хозяйка вернется через минуту.

Она толкнула незапертую дверь, и они вошли. Дженни щелкнула выключателем у двери. Почти весь первый этаж занимала гостиная, она же кухня. Еще была крохотная лесенка, уводившая, решил Тень, в спальню на чердаке. На сосновой стойке стоял CD-проигрыватель.

– Это ваш дом, – сказал Тень.

– Дом, милый дом, – согласилась она. – Хотите кофе? Или чего-нибудь выпить?

– Ни того, ни другого, – сказал Тень. Интересно, что ей нужно. Она едва на него смотрела, даже не улыбнулась ни разу.

– Я правильно расслышала? Доктор Гаскелл просит вас приглядеть за вечеринкой в выходные?

– Похоже на то.

– И что будете делать завтра и в пятницу?

– Гулять, – ответил Тень. – У меня есть путеводитель. Там обещают красивые маршруты.

– Есть красивые. А есть опасные. Кое-где в тени даже летом зимний снег. В тени все живет подолгу.

– Я буду осторожен, – пообещал Тень.

– Вот и викинги так говорили, – сказала Дженни и улыбнулась. Сняла пальто, бросила на ярко-пурпурный диван. – Может, увидимся. Я люблю гулять. – Она дернула узел волос на затылке, и по плечам рассыпались светлые-пресветлые локоны. Длиннее, чем поначалу думал Тень.