То, что вы хотели - Александр Староверов

Когда восемь месяцев назад меня со взорвавшимся планшетом в руках нашли без сознания в бункере под Храмом Гроба Господня, никто не поверил моему рассказу об искусственном сверхразуме по имени Голос. Планшет разлетелся на мелкие кусочки, динамики в бункере отсутствовали, так что доказательств того, что я слышал Голос, не было никаких. Решили, что я с помощью планшета хакнул систему безопасности Храма, а потом намеренно уничтожил следы. Разумеется, меня снова начали мучить. Уколы сыворотки правды, детекторы лжи, защемление яиц пассатижами и тому подобное… Что я им мог сказать, кроме правды? Я не виноват, что она их не устраивала. В конце концов они отчаялись и призвали моего старого друга Капитана на знакомую ему роль доброго следователя на доверии. Нюанс состоял в том, что к тому времени доверия у Капитана было больше ко мне, чем к ним. Очень стыдно, но идея восстановить мой разговор с Голосом по сейсмодатчикам тоже принадлежала моему старому другу. Весь храм был утыкан ими на случай землетрясения. К счастью, они оказались сверхточными – улавливали даже колебания звуковых волн. После расшифровки разговора меня наконец перестали пытать и, извинившись, выпустили на волю.

Идти мне было некуда и незачем. От моего некогда триллионного состояния не осталось ровным счетом ничего. Желающих меня растерзать было полмира. Поначалу я хотел найти родителей и Линду, но после того, как мне в подробностях показали, что с ними стало, перехотел. “Не оглядывайся, а то в соляной столп превратишься”, – сказал ангел семейству Лота, покидающему Содом. Жена Лота оглянулась, да так с тех пор и стоит в Иудейской пустыне… Перспектива провести оставшуюся часть жизни в виде столпа меня пугала.

Спасибо Капитану Немо, в очередной раз протянувшему мне крепкую мужскую руку помощи. Он взял меня на работу. И вот теперь я здесь – старший научный сотрудник секретной лаборатории одной очень секретной службы по охоте за самыми секретными секретами. Я относительно свободен, могу пользоваться интернетом, у меня есть телефон, я скачал несколько приложений, я даже WatsApp скачал, только вот связываться по нему мне не с кем… Зато теперь у меня есть погоны, смешно, но капитан нынче я, а Капитан Немо оказался полковником и я отдаю ему честь… Но это когда с Большой земли прилетают проверяющие, в остальное время я называю его Джо, за исключением наших традиционных посиделок с бутылкой виски по воскресеньям. Тогда он снова Капитан Немо, а я… Я снова Князь мира сего. Это все не просто так, каждое воскресенье мы мысленно возвращаемся в бункер. Немо меня спрашивает, я отвечаю, потом спрашиваю я и отвечает он. Одно и то же, все время одно и то же… Мы пытаемся понять сверхразум, точнее – почему он нас пощадил. А еще точнее – пощадит ли в следующий раз.

* * *

Я иду вдоль берега океана к бунгало Капитана Немо. Дождь ненадолго прекратился. Пальмы, красивое сиренево-оранжевое небо над линией горизонта… Жизнь не так уж плоха. Голос снял с меня чувство вины, у меня есть погоны, зарплата, скоро подойдет время моего первого отпуска. Поеду на Гавайи. Здесь недалеко, буду загорать, купаться, кататься на водных аттракционах, джина не буду пить совсем, только кокосовое молоко, пусть печень отдохнет. Сниму какую-нибудь веселую американскую разведенку с большим ртом и грудью. Чем черт не шутит, может, и поженимся, может, еще и детишек нарожаем. Я не такой уж старый по нынешним временам, пятьдесят всего, и потом капитан… Стабильный доход и работа на государство сегодня в цене. Операцию мне сделали пластическую, симпатичное лицо получилось, лучше, чем было, правильное такое, мужественное. Есть, как говорится, чем взять… За приятными мыслями сам не замечаю, как дохожу до цели. Открываю хлипкую бамбуковую дверь и оказываюсь в гостиной. У камина ждет меня Немо с бутылкой скотча. На столике – фрукты и немудреные закуски. Он даже одет так же, как на авианосце: бежевая форма, на груди бейджик Captain No Name. Это чтобы мне легче было, чтобы вошел, так сказать, в нужное состояние… Прежде чем начать традиционный воскресный диалог, мы разговариваем о текучке.

– Удалось окончательно прояснить, как он звуки генерировал в бункере? – спрашивает Капитан, протягивая мне виски.

– Угу, – киваю я, жадно присасываясь к стакану. Виски после джина истинное наслаждение, виски – алкоголь, а джин – лекарство, причем горькое. Просмаковав первый глоток, я закусываю персиком и продолжаю: – Ну, что бункер выполнял роль резонатора, это давно ясно было, а вот откуда шел сигнал… Сегодня получили ответ от местной электрической компании. Ровно в то время в сетях наблюдался необъяснимый скачок напряжения.

– Как узнали?

– Да как обычно – мониторинг запросов в интернете. В ту неделю резко увеличился поиск ремонта бытовой техники. У половины города полетели телики и стиралки. В общем, он хакнул электросети, изменил частоту тока, дальше пошел резонанс со стенами – и вот тебе голос. Детали уже не выясним, хотя можно для очистки совести эксперимент провести в нашей копии бункера. Но в результате я уверен заранее. А что насчет этой группировки… как ее там – Анана, Онана?..

– Онанонимусов? Типа хакеры-анархисты которые? Да ничего, письма шлют с левых серверов, пакостят по-мелкому, угрожают срывать наши планы до тех пор, пока не восторжествует свобода во всем мире, как они ее себе понимают.

– Но как они узнали о бункере? Может, это ОН? Троллит нас так…

– Может, и он, может, и троллит… Какая разница, если отследить все равно не получается?

Мы чокаемся, допиваем и разливаем по новой. Все, вроде готовы уже… Перемещаемся на диван, прихватив бутылку и тарелку с фруктами.

– А все-таки, Айван, почему он в последний момент уничтожил ракеты, как думаешь? – тяжело вздохнув, спрашивает Немо. (В двадцатый или тридцатый раз за полгода спрашивает, оттого и тяжело.) – Это же точно он, индюки и паки божатся, что сигнал на самоуничтожение не отдавали…

– Слушай, Кэп, а может, ну его? Чего мы все время об одном и том же? Не помогает, сам видишь. Давай лучше о бабах поговорим, я вот, когда в отпуск поеду…

– Нельзя, – с явным сожалением останавливает меня Немо. – Психологи сказали, что обязательно что-то всплывет, не в сотый, так в тысячный раз. Деталь какая-то, ты же сам понимаешь, как это важно…

– Ну ладно, давай по новой, если не надоело. Хотя я уверен, что не всплывет. Он умнее нас, вот в чем дело, и он испытывает эмоции. Мы его не поймаем, объявится только когда сам захочет. Попробуй поймай мотоцикл с мозгами или истребитель даже. Долбанутый такой на всю голову истребитель… А может, нет его больше. Самоуничтожился, и мы ловим пустоту. А что, вполне возможный вариант. Он понял, что проиграл тогда, поэтому и ракеты взорвал в последний момент. А потом бабах – сжег от разочарования свои нейронные цепи, и привет бабушке.

– Нет, Айван, это вряд ли. Наш искусственный интеллект регистрирует микроскопические вмешательства по всему миру. Вектор их пока непонятен, но они точно есть. Это он.

– Ну и что? Вроде же лучше стало? По крайней мере, не хуже… После открытия вселенской музыки люди как-то… одумались, что ли… Интеллект считает, что процессы распада чуть замедлились. Абхилаша вон по миру ездит, медитации коллективные проводит. Многие идут за ней, перестают быть каннибалами, садистами, педофилами и идут. Хорошо же… Слыхал, кстати, ее последний гимн свету? Это, я тебе скажу, хитяра похлеще Let it be.