Шумерские ночи. Том 2 - Александр Валентинович Рудазов

Ванна. Двуглавый Топор, что за чепуха? Энмеркар Второй любит войны и охоту, он не из тех, кто нежится в инкрустированных самоцветами ваннах. Но Ше-Кемша прав, нужно продемонстрировать, что Креол — не абы кто.

— Что еще нужно? — спросил маг.

— Новую парадную колесницу, — с готовностью ответил управляющий, прокручивая папирусный свиток. — Для торжественных выездов. И не под онагров, а под ламассу.

— У меня остался всего один ламассу, — с сожалением произнес Креол. — Они становятся все реже и дороже.

— Можно купить второго, хозяин. А лучше — вторую, и разводить.

— Они не размножаются в неволе, глупец, — поморщился маг. — Иначе на них давно бы ездили все. Что еще нужно?

— Новые идолы для домашнего храма. Лучше всего полную семерку — Мардука, Энлиля, Энки, Инанну, Ану, Шамаша и Сина. Кроме того адорант, чтобы император увидел твою набожность, о мой господин. И какие-нибудь диковины для пиршественной залы.

— Диковины?.. — не понял Креол.

— Чудеса, трофеи, сокровища. Что-то, что можно рассматривать, пока вкушаешь пищу. Что-то, о чем император сможет спросить, и оно станет предметом беседы. Ты привозил в разное время много всяких диковин из своих путешествий, мой господин…

Креол задумался. Да, трофеи у него есть. Одни лежат в холодной кладовой, другие в сундуках.

— Возьми чучело той анка, которую мы убили с Хе-Келем, — распорядился Креол. — Повесь на стену башку грифона и клыки дочери Тифона. Еще у меня есть пробное волшебное зеркало… оно не такое хорошее, но развлечь гостей сойдет.

— Да, да, господин, это очень хорошо! — обрадовался Ше-Кемша.

— Еще возьми какой-нибудь сосуд… любой, лишь бы выглядел потаинственней, и накрой его стеклянным колпаком.

— Стеклянным, хозяин?..

— Да, самым дорогим. У нас же есть?.. если нет, купи.

— Зачем, господин?

— Пусть стоит на самом виду. А если кто спросит — делай загадочное лицо, и говори, что хозяин не велел трогать сей сосуд.

— А если потрогают?

— Я наложу чары. Если колпак поднимут, сосуд сразу рассыплется. Тогда дурак будет чувствовать себя виноватым и окажется передо мной в долгу.

Ше-Кемша даже отнял ладони от лица — так его поразило бессмысленное коварство хозяина.

— А к тому же это смешно, — хмыкнул Креол. — Что-нибудь еще?

— Последнее, хозяин. Продуктовый погреб. При твоем отце на нем лежали чары постоянного холода…

— Да, заклятие Вечного Мороза, — задумался Креол. — Думаешь, это впечатлит императора?

— Я думаю, он захочет себе такой же.

Креол пожал плечами. Чары, наложенные отцом, действовали еще несколько лет после его смерти, но со временем все-таки иссякли. Однако Креол не сомневался, что сумеет их повторить. В конце концов, это просто долговременные чары криомантии.

Следующие семь дней Креол не вылезал из погреба. К его огромному удивлению, это таки оказалось сложным. Он никак не мог добиться нужного сочетания заклинаний.

Последнее упорно не удерживалось поверх трех предыдущих. Чтобы Вечный Мороз не спадал слишком быстро, не расползался за пределы подвала и не замораживал все чересчур сильно, нужен ритуал из четырех заклинаний, но правильно накладываются только три. Любые три — но только три.

А четвертое куда девать?!

Ше-Кемша тем временем приобрел и доставил все, что Креол приказал. Когда маг все-таки вылез из погреба, то даже не узнал свой дворец.

И перемены ему не понравились.

— Живу теперь как в сокровищнице, — буркнул Креол. — Безвкусица.

А вот за ламассу ему пришлось отправиться лично. Их продают только аристократам, а к тому же Креол не собирался доверять такое рабу. Тот может не распознать больного, чахлого или старого ламассу.

Даже в блистательном Уре есть лишь одно место, где продают этих дивных зверей. Самое почетное место кара, притулившегося к гавани рынка. Креол шагал по известняковой мостовой, позвякивал снизкой золотых сиклей и вспоминал, как тридцать лет назад приходил сюда… нет, не сюда, но в точно такой же кар города Симуррума… не с золотом, но с медью.

Люди были жестоки с ним, когда он был беден и не наделен могуществом. В бытность учеником и подмастерьем Креол хватался за любую возможность подзаработать, и его часто пытались облапошить. Креол не умел торговаться, считал это презренным занятием и в юности не раз из-за этого страдал.

В основном он тогда лечил людей. Это самый лучший способ заработать, недовольных почти никогда не остается, а платить за это готовы много. Но случалось прибегать и к иному, пару раз Креол даже помогал наемным бойцам выигрывать пари.

Об этом он никому не рассказывал, потому что использовать для такого магию запрещено, и за это могут оштрафовать и даже поколотить. Но многие начинающие маги слегка преступают шумерские законы, поэтому ничего особенного в этом нет.

Креол прошел мимо стенающих у храма нищих. Уделил немного времени лавке старика Сетемму, что торгует в числе прочего и амулетами, сделанными самим Креолом. Так проще — не торговать ими самому, как презренный лавочник, а отдавать чуть дешевле, но все сразу.

— А, магистр Креол! — чуть заметно вспотел при виде его Сетемму. — Ты что же, лично за выручкой? Сейчас, я только отпущу товар!..

Пожилая матрона забрала свой защитный двойной шнур и милостиво кивнула старику, который поспешил накрыть рукой сикли. Но Креол все равно заметил, сколько она заплатила.

— Ничего себе у тебя цены, — изумился маг. — Сетемму, ты что, навариваешься на мне втрое?! Да у тебя совесть есть перед богами?! Мерзкий ростовщик! Я превращу тебя в мокрицу!

— Ты ж не умеешь превращать в мокрицы, хозяин, — напомнил Хубаксис.

— Тогда в уголек, — проявил покладистость Креол. — В это я точно умею. Тебя я, кстати, превращу в кровавую лепешку.

Матрона, не успевшая уйти далеко, повернулась, окинула Сетемму быстро леденеющим взглядом и сказала:

— Значит, сам господин маг продает свои изделия втрое дешевле, о лавочник?

— Ну так я же тоже должен что-то получать за свою работу, — искательно улыбнулся старик. — За дорогу, за перевоз, за охрану, за износ стола…

— Износ стола, — постучал по столешнице Креол.

Если до этого у Сетемму еще оставался шанс встретить закат с двумя руками, то теперь этот шанс улетучился.

Хотя… если дураки платят Сетемму столько за пустяковый артефакт, то он сам был бы дураком, если бы этим не воспользовался.