Старые девы в опасности. Снести ему голову! - Найо Марш

Тут вперед вышел один из Сыновей и принялся танцевать сольный танец. Движения его были точны и красивы.

— А это, похоже, Дэн, — определила Дульси Мардиан.

— Прекрасный танцор, — отметил преподобный отец.

Неожиданно за зубчатой стеной с треском полыхнул костер — к небу взметнулись яркие языки пламени.

— Наверное, бросили в огонь скипидару, — проклацала леди Алиса. — Или еще чего.

— Озоруют, — отозвался пастор.

Ральф, который вышел через центральный вход, теперь появился из арки, что возле дома, — вероятно, он пробежал за стеной. Почти тотчас же Разгонщик толпы, который теперь снова держал свой меч, вернулся через центральный вход и присоединился к братьям. Сольные выступления на этом закончились, и Сыновья принялись танцевать последний танец. Щелкун и Бетти кружились на заднем плане, то приближаясь к дольмену, то удаляясь от него.

— Вот здесь, — объявила Дульси, — Шут должен подниматься из мертвых. Не так ли, Сэм?

— Гм… да. Так. Очень странно, — спокойно произнес преподобный отец.

— Что-то мне не по себе.

— Да-а… — протянул он.

Пятеро Сыновей, напоследок громко топнув об землю, закончили танец. Стоя спиной к зрителям, они указывали мечами на надгробие Мардианов. Зрители взорвались аплодисментами.

— А теперь он поднимется из-за плиты, да, тетя Акки?

Однако из-за надгробной плиты никто не поднимался.

Наступила тягостная тишина. Некоторое время танцоры еще стояли с поднятыми мечами, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, но затем растерянно опустили оружие. Скрипка, всхлипнув, замолкла.

— Тетя Акки! Тетя Акки! Там что-то случилось.

— Ради бога, Дульси, закрой рот.

— Но тетушка Акки!

— Тише, Сэм.

Один из Сыновей — тот, что исполнял сольный танец, — отделился от остальных. Подойдя к Мардианскому дольмену, он обогнул его и встал позади. Некоторое время он молча смотрел себе под ноги. Затем рывком вскинул голову. Братья бросились к нему. Их черные лица блестели при свете факелов. Заглянув за памятник, они помолчали, а затем устремили взоры на доктора Оттерли.

Во дворе повисла такая тишина, что каждый шаг доктора был отчетливо слышен.

Сыновья расступились перед ним. Подойдя, он присел и на некоторое время скрылся за камнем. Наконец прозвучал его голос — бесплотный, как эхо:

— Расходитесь по домам! Все до одного. По домам!

Пятеро Сыновей растерянно мялись на снегу. Развеселая парочка — Конек и Бетти — стояла не шелохнувшись.

Выйдя из-за плиты, доктор Оттерли двинулся к дому. Леди Алиса молча восседала на своем троне. Если бы не бледное лицо и дрожащие руки, можно было бы подумать, что актер решил выйти на поклон к королевской ложе. Уже поднявшись на крыльцо, он громко объявил:

— Всем немедленно разойтись. Произошел несчастный случай.

Толпа заволновалась.

— А что случилось? — встрепенулась старуха. — Что еще за несчастный случай? Где Лицедей?

— Мисс Мардиан, не могли бы вы увести вашу тетю в дом? Я скоро подойду, как только смогу.

— Попробую, если она пойдет, — проблеяла та.

— Пожалуйста, леди Алиса.

— Я хочу знать, что случилось.

— Вы непременно узнаете.

— Кто там?

— Лицедей. Вильям Андерсен.

— Но он ведь не танцевал… — с глупым упрямством возразила Дульси. — Он же болен.

— Он что — мертв?

— Да.

— Подождите-ка.

Леди Алиса вытянула вперед руку, и Дульси тут же помогла ей подняться. Старая дама обратилась к гостям.

— Извините, — сказала она, — за то, что мы вынуждены просить вас уйти. Но, как вы сами видите, что-то случилось. Будем признательны, если вы немедленно разойдетесь. Быстро и без шума. Благодарю. Тебя, Сэм, это тоже касается.

Она повернулась и, ни слова больше не говоря, скрылась за дверью, а за ней и Дульси.

— Какой тяжелый удар! — покачал головой пастор. — Каково теперь его сыновьям. Наверное, надо подойти к ним, поддержать. Ах, бедняга — вероятно, сердце не выдержало.

— Вы так думаете? — просипел доктор Оттерли.

Пастор поднял на него глаза.

— Знаете, у вас ужасно больной вид… — сказал он и вдруг спохватился: — А-а… что вы, собственно, хотите сказать? Ради всего святого, Оттерли, что случилось?

Доктор открыл рот, но так и не смог ничего из себя выдавить.

Так они и стояли, растерянно глядя друг на друга. Зрители потихоньку расходились, а Сыновья не двигались с места. Все как будто чего-то ждали.

И дождались.

На Мардианский дольмен вспрыгнул Разгонщик толпы. В отблесках огня он был похож на призрак. Широко открыв рот, он заголосил:

— Камень взял его кровь! Камень взял голову! Подняли меч — и голова с плеч! Камень взял его кровь!

Он неистово размахивал мечом, а потом сделал выпад вперед, указывая на кого-то из зрителей, и прокричал:

— Вот она! Держите ее! Она знает. Это все она наделала. Сюда ее!

Оставшаяся толпа расступилась и открыла ко всеобщему обозрению одинокую фигуру, укутанную в бесчисленное множество доморощенных нарядов.

Это была миссис Бюнц.

— Вам не кажется, господа, — вопросил старший инспектор Аллейн, — что наши улики тают прямо на глазах? Посмотрите-ка, что делается.

Он протер запотевшее окно вагона. Сержанты Бэйли и Томпсон, которые уже достали из багажной сетки нехитрую поклажу и надели шляпы, теперь вернулись на свои места и рассеянно выглянули в окно, как люди, для которых все пейзажи одинаковы. Мистер Фокс приподнял брови и тоже бросил взгляд на капель за окном.

— Тает, как свадебный торт, — поддакнул он. — Не знаю, правда, тают они или нет.

— Воображение заманивает вас в аналогические ловушки, Фокс. Хотя какая-то аналогия и вправду есть. Когда приступаешь к работе — я имею в виду нашу работу, — все выглядит очень красиво, но весьма туманно. Очертания, так сказать, расплываются. Вроде вон того замка вдалеке. А если еще и под слоем снега…

Мистер Фокс вежливо сдержал зевок.

— Значит, будем ждать оттепели.

— Думаю, Братец Лис, мы сами ее устроим. А вот и наша станция.

Они высадились на платформу, вдоль которой громоздились кучи мокрого серого снега. Поезд приостановили здесь специально для следователя из Ярда, и состав сразу же тронулся. Когда за поворотом скрылся последний вагон, повисла тишина, нарушаемая лишь тихими звуками капели.