Восхождение самозваного принца - Роберт Энтони Сальваторе

Эйдриан пристально смотрел на него, не отступив ни на дюйм.

— Ты хочешь сказать, эльфы объявили тебя наследником Полуночника? — догадался наконец кентавр.

— А почему кто-то должен объявлять меня наследником? Я — сын Полуночника. Пока по крови, но вскоре стану им и по своим подвигам, — уверенно заявил Эйдриан. — Элбрайн-Полуночник был моим отцом. Я такой же рейнджер, как и он, и, подобно ему, прошел обучение. Я заявляю свои права на «Ураган», «Крыло Сокола» и Дара. И пусть каждый, кто желает оспорить мои притязания, выйдет ко мне и попытается со мной сразиться.

Юноша взмахнул мечом. Дар встал на дыбы и громко заржал.

Смотритель не находил, что сказать в ответ. Он стоял, не в состоянии вымолвить ни слова, лишь сокрушенно покачивая головой. Эйдриан вскочил на Дара, и они оба скрылись за деревьями.

Несколько дней подряд Смотритель не мог оправиться от впечатления о той встрече. Он чувствовал, что должен был действовать решительнее, потребовать, например, от парня подтверждений, что он действительно тот, за кого себя выдает. Может быть, он просто хвастун и враль, пускал пыль в глаза… И вместе с тем кентавр видел в лице того, кто назвал себя Ночным Ястребом, до боли знакомые черты. Ему хотелось, чтобы слова юнца оказались ложью, однако в глубине души Смотритель сознавал, что новоявленный рейнджер говорил правду.

Но возможно ли такое?

Через какое-то время Смотрителю стало невмоготу терзаться своими сомнениями. Он решил, что разыщет этого Ночного Ястреба. Скорее всего, юный «рейнджер» будет появляться в этих краях довольно часто, как делал это в свое время Полуночник. К своему удивлению, через несколько дней кентавр узнал, что Эйдриан и двое его спутников — мужчина зрелого возраста и молодая женщина — покинули Дундалис и двинулись на юг. Юноша ехал верхом на Даре.

Смотритель попытался идти за ними по следу, миновав Кертинеллу и пройдя едва ли не половину оставшегося пути до Палмариса. Но, увы, Эйдриан и его спутники, словно чуя погоню, двигались с предельной скоростью. Кентавр понял, что ему их не нагнать.

И тогда Смотритель вернулся в свой лесной дом, к могилам и лесным тропам, где он так часто встречал следы Дара, когда тот вел табун диких лошадей. Кентавр попытался выкинуть из головы историю с Ночным Ястребом; он ведь никогда не был защитником Дара, как и Элбрайн никогда не являлся хозяином коня. В равной степени Смотритель никогда не утверждал, что понимает замыслы Дасслеронд и прошедших ее воспитание рейнджеров.

С течением времени душевные муки кентавра лишь усиливались. Так продолжалось до тех пор, пока однажды ночью Смотрителя позвал негромкий мелодичный голос.

— Как ты могла не сказать мне? — упрекнул он госпожу Дасслеронд, появившуюся в сопровождении нескольких эльфов.

— Значит, он успел здесь побывать, — заключила хозяйка Кер'алфара.

— Ты послала рейнджера, а мне об этом — ни слова? — недовольно спросил Смотритель. — Я же чуть не убил этого мальчишку, когда увидел у него меч и лук!

Слова кентавра немало изумили и заметно встревожили Дасслеронд и остальных эльфов.

— Сын Полуночника не является рейнджером, — отчеканила наконец предводительница эльфов.

Смотритель начал что-то говорить в ответ, сбился, начал еще раз, потом окончательно запутался в словах и на некоторое время умолк.

— Сын Полуночника? — наконец вскричал он. — Так значит, этот парень все-таки говорил правду?

— А что он сказал?

— Он, демоны его забери, так и заявил: я — сын Полуночника. Да только я ему не поверил! — негодующе завопил кентавр. — Как это могло произойти? Я знал Полуночника много лет, с тех самых пор, как он покинул твою долину. И Джилсепони тоже знаю давно. Она потеряла своего единственного…

Смотритель умолк, придавленный грузом страшной истины.

— Так это значит… — с трудом выговаривая слова, произнес он и снова замолчал, не переставая мотать головой.

— Да. Эйдриан — сын Полуночника и Джилсепони, — бесстрастным тоном промолвила госпожа Дасслеронд. — Я забрала его у Джилсепони в окрестностях Палмариса, иначе и мать, и ребенок погибли бы от рук демона, вселившегося в душу Маркворта.

Смотритель еще долго бушевал, не в силах успокоиться.

— Мы сделали то, что сочли наилучшим в данных обстоятельствах, — попыталась объяснить ему Дасслеронд.

— Сделали, а мне не сказали! — кричал Смотритель. — А теперь она сидит себе на троне в этом чертовом Урсале и знать не знает, что ее ребенок жив. Ребенок Полуночника! Ты бесчувственное чудовище! Мне бы свернуть тебе шею собственными руками!

— Ты забываешься! — возмущенно воскликнула Дасслеронд.

Она подала знак, призвав к спокойствию своих спутников, которые были готовы броситься на кентавра, сделай тот хотя бы шаг в направлении их любимой и почитаемой предводительницы.

— Мы не привыкли объяснять другим расам свои замыслы.

— Понятно, чего ж с нами считаться!

— Я сделала то, что считала необходимым, — повторила госпожа Дасслеронд. — Необходимым для тол'алфар, а не для какой-то заурядной человеческой женщины.

— Которая успела с тех пор стать королевой Хонсе-Бира, — напомнил ей Смотритель.

— Увы, — вздохнула Дасслеронд. — Потому я и разыскала тебя. Джилсепони знает о нас.

— Не только она. Теперь много кто о вас знает. Это раньше думали, будто эльфы — сплошное вранье и сказки для детей, — отозвался кентавр.

— Она знает о существовании Эндур'Блоу Иннинес и о других наших тайнах.

— А вы все трясетесь от страха, что она разболтает кому-нибудь про эти ваши пляски с мечом, — презрительно усмехнулся Смотритель. — Она без малого два года сидит на троне. Если бы она захотела двинуться на вас войной…

— Мы явились сюда исключительно из соображений безопасности, — перебила его госпожа Дасслеронд. — Ты хорошо знаешь Джилсепони. Скажи, чего можно от нее ожидать?

Кентавр ответил не сразу. Больно уж странным показалось ему это совпадение: Дасслеронд столь редко выбирается из своей зачарованной долины — и вдруг является сюда вскоре после того, как здесь побывал этот парень, именовавший себя Ночным Ястребом. Смотритель без труда распознал ложь в последних словах хозяйки Кер'алфара.

— Нет, ты пришла сюда по другой причине. Почуяла, что кто-то залез в могилы и забрал оттуда меч и лук, — укоризненно бросил кентавр.

Он знал, что у эльфов существует неразрывная связь со всем, что принадлежит к их миру или сделано их руками.

— Ты пришла, потому что твой живой секрет сбежал. Вот и вертишься теперь ужом, — негодующе гремел Смотритель. — Ты бы и дальше хранила свою тайну даже от его матери! Только слишком далеко ты зашла, голуба! И ведь ничего, жила столько лет с этой жуткой тайной!