Любовь во времена Тюдоров. Обрученные судьбой - Ольга Васильевна Болгова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я хочу помолиться. Уверена, ничто мне не угрожает, – сказала она, надеясь и не надеясь на встречу с Кардоне. С момента их расставания прошло более двух недель, и ничто не давало повода думать, что он когда-либо появится в этой церкви, но Мод не могла не заехать в Паттенс, чтобы еще раз в том убедиться.
Она пробыла в церкви всю обедню в молитвах и напрасных ожиданиях, то терзаясь сомнениями, то отметая их.
По возвращении в Картер-хаус Мод поспешила укрыться в своей комнате под предлогом усталости и разболевшейся от тряски в экипаже раны, чтобы избежать встречи с кузеном и сэром Мармадьюком, прибывшим со своим ежедневным визитом.
Она взялась было за рукоделие, но вскоре отложила его в сторону, заметалась из угла в угол, не находя себе места от мыслей о невзгодах, разом на нее свалившихся. К изнуряющей тревоге за отца, страданиям из-за безответной и преступной любви к Кардоне, добавились притязания сэра Мармадьюка, а дом кузена стал ловушкой. Вызволить ее из столь трудного положения сейчас мог только муж, при мысли о котором у нее до боли – от отчаяния и страха – начинало сводить желудок. Он понравился отцу, и это говорило в его пользу. Но те качества, которые восхищают мужчин, способны обернуться иной стороной для женщины, когда воспетая храбрость может оказаться сумасбродством, решительность – тиранством, упорство – упрямством и жестокостью. Перси обещал сэру Уильяму позаботиться о его дочери, но что это будет за забота? Будет ли он добр с нею или непомерно суров? Что сделает, если догадается об ее измене? Простит или жестоко накажет? И за меньшую провинность некоторые мужья избивали своих жен до полусмерти, а по закону он может отдать ее под суд, откуда Мод прямиком отправят на костер…
Безмятежная жизнь в Боскоме, прежде порой казавшаяся ей унылой и безотрадной, теперь вспоминалась как чудесный сон. Настоящее и будущее представлялись чередой страданий и невзгод.
Мысли о муже напомнили Мод о шкатулке сэра Ральфа, про которую говорил отец. Перед отъездом из Боскома, в спешке опустошая тайник, она сунула ее в один из дорожных сундуков, что теперь стояли в ее комнате.
Шкатулка была узкой и длинной, с затейливой резьбой на потемневшем от времени дереве. Пощелкав задвижками, Мод подняла крышку, внутри оказались бумаги. Она обнаружила экземпляр своего брачного контракта с сэром Ральфом Перси, завещание пятого графа Нортумберленда, а также документ, подтверждающий право собственности ее мужа на поместье Корбридж.
Мод прочитала завещание: старший сын Генри получал титул и майоратную собственность, остальное имущество – тысяча четыреста тридцать монет, меч, золотая цепь весом в семьдесят фунтов, два меховых плаща и поместье Корбридж – переходило к младшему сыну Ральфу после его женитьбы. Мод видела эту цепь в тайнике Боскома. Она оказалась невероятно тяжелой, и ее уложили с другими вещами в сундуки, которые слуги должны были отвезти в Саттон, если им придется покинуть земли Бальмеров.
Брачный контракт она изучила с куда большим любопытством. Отец о нем не говорил, а Мод не приходило и в голову поинтересоваться условиями уже заключенного брака. Как теперь выяснилось, сэр Ральф получил за ней большое приданое, включающее в себя, помимо внушительного списка мебели и домашней утвари, десять испанских кобыл, жеребца той же породы и внушительную сумму денег. В случае смерти мужа его имущество делилось между Мод и их будущими детьми. При отсутствии детей она получала все.
Едва Мод свернула бумаги и положила обратно в шкатулку, в дверь постучали. Она решила, что это Джоанна, но, к ее удивлению и негодованию, на пороге появился сэр Мармадьюк.
– Вам нельзя сюда! – ахнула Мод.
– Отчего ж нельзя жениху навестить свою невесту? – поинтересовался Скроуп с обычной улыбкой на лице и, не дожидаясь ответа, добавил: – Мне сообщили, что вы заболели, моя дорогая леди. Я зашел проведать вас и убедиться, что…
Его цепкий взгляд задержался на шкатулке, которую Мод все еще держала в руках.
– Любовались украшениями? Если женщина, несмотря на недомогание, перебирает свои безделушки, то все обстоит не так плохо, как она хочет показать.
– Прошу вас покинуть мою комнату, – тихо сказала она, изо всех сил стараясь не показать своего испуга.
– Не бунтуйте, дорогая Мод, – усмехнулся Скроуп. – Знаете, что случается с бунтовщиками? Они всегда проигрывают и… сдаются на милость победителя.
Он медленно приближался к ней, она попятилась, прижимая к груди шкатулку, как щит.
– Если вы не уйдете, я закричу, – прошептала она.
– Зачем же кричать, Мод? Лучше подарите мне поцелуй – это будет намного приятней и куда благоразумней.
Хотя он улыбался, говорил мягко и вкрадчиво, от слуха Мод не укрылись требовательные, металлические нотки в его голосе, как и жесткий взгляд голубых глаз, в которых словно застыли кусочки льда. Сэр Мармадьюк по-прежнему был красив, обаятелен и выглядел безупречным джентльменом, но она уже знала, что скрывается под этой маской. Его самодовольный вид вызывал в ней отвращение, ухмылка на лице раздражала, холодные глаза пугали.
Еще шаг, и Мод спиной наткнулась на стену.
– Вы не посмеете! – голос ее задрожал.
– Отчего ж? – Он был совсем близко. Лицо его склонялось к ней, руки больно сжали запястья, потянули в стороны. Шкатулка с грохотом упала на пол. Хлопнула дверь, послышались быстрые шаги и голос Агнесс:
– Миледи?
– Оставьте нас! – бросил через плечо Скроуп, не изменяя позы и не отпуская рук Мод.
– Сэр Мармадьюк уходит! – воскликнула Мод, впервые обрадовавшись появлению компаньонки, и выглянула из-за плеча Скроупа. – Миссис Пикок, останьтесь, у меня к вам поручение.
Агнесс с покрасневшим то ли от возмущения, то ли от обиды лицом во все глаза уставилась на развернувшуюся перед ней сцену. Скроуп помедлил, но отпустил Мод, отступил на несколько шагов и насмешливо поклонился.
– Как вам будет угодно, леди Перси. Уверен, у нас еще будет возможность… побеседовать.
Он повернулся и направился к выходу. Едва за ним закрылась дверь, Агнесс воскликнула:
– Право, миледи, я поражена! Ваш муж в Англии, а вы в своей спальне уединяетесь с мужчиной!
– Я не уединялась, – возразила Мод и наклонилась за упавшей шкатулкой.
– А как прикажете это понимать?! – Агнесс обвиняющим жестом обвела рукой комнату.
– Никак не понимайте. – Мод прижала к себе шкатулку и устало опустилась на кровать: от пережитого волнения и страха ноги отказывались ее держать.
– Нет, но как же… – компаньонка явно не собиралась оставить столь пикантную тему.
– Пригласите ко мне Потингтона, – прервала ее Мод, осененная внезапной мыслью, – и можете быть свободны.
Агнесс поджала губы, глаза ее недобро сверкнули.
– Как прикажете, миледи, – медовым