Восемь Драконов и Серебряная Змея - Yevhen Chepurnyy

противники начали одолевать, все сильнее напирая на заметно ослабший огонь — лишь зло зарычал, призывая новые силы, и пуская в дело все больше огненной ци. Лишь когда один из клинков света пробил ослабевший пламенный барьер, чудом не вонзившись в левый глаз мужчины, он вынужденно повернул голову, и заметил прицепившегося к его плечу юношу. Резко дернувшись, он попытался было стряхнуть Дуань Юя, но безуспешно — тот лишь усилил свою судорожную хватку. В отчаянии, неизвестный воин закричал, и, отменив свою технику, вырвался из рук юного принца. Сверкающие силой лучи ци вонзились в него, вспоров красное одеяние на торсе, насквозь прошив правую руку, и рассекая правую ключицу и щеку над ней, но незнакомец не обратил на это внимания. Он бросился прочь, заливая кровью камни храмового двора, и вскоре исчез, легко перепрыгнув внешнюю ограду монастыря.

Дуань Юй не видел и не слышал ничего из этого. Впервые после изучения Искусства Северной Тьмы, он применил его так, как было задумано его создателями, и оказался совершенно не готов к последствиям. Чужая ци вливалась в него лавовой рекой, текущей быстрее горного ручья. Все его тело горело, словно у больного лихорадкой, и одновременно билось в ознобе. Мысли юноши путались, а глаза бессмысленно смотрели вокруг, не видя никого и ничего — слишком силен и обилен был поток чужой силы, и его полноводная река грозила смыть сознание юноши, словно хлипкую плотину из тонких веток. Неловко опустившись наземь, он прикрыл глаза, и вскоре, его объяла спасительная темнота.

* * *

— А шурин-то — настоящий герой, — удивлённо хмыкнул Шэчи, наклоняясь к лежащему Дуань Юю, и касаясь жилы жизни на его шее. Он и Ваньцин успели к рухнувшему навзничь принцу раньше монахов, вымотанных жестокой схваткой.

— Как бы он не сложил голову после такого геройства, — озабоченно покачала головой Му Ваньцин. — Что-то он плохо выглядит.

— Как он, Шэчи? — хрипло спросил тяжело дышащий Дуань Чжэнчунь. Мужчина кое-как доковылял до лежащего сына, и сейчас с тревогой глядел на его бессознательное тело. Недовольно скривившись, он сплюнул кровь, и воззрился на выплюнутое ещё недовольнее.

— Сердце бьётся, и очень быстро, — озадаченно ответил Инь Шэчи, вставая. — Просто барабанная дробь для пляски львов. Ци взбаламучена не меньше — ее токи с ума сходят, да и только.

— Ну-ка, посторонитесь, — сердито промолвил монах Кужун, присаживаясь рядом с лежащим юношей. Он быстро осмотрел Дуань Юя, и нажал на несколько акупунктурных точек на его теле. Юный принц заметно расслабился.

— Его жизнь вне опасности на следующие несколько часов, — оповестил всех Кужун. — За это время, нужно решить, как помочь юному Дуаню.

— Папа? Я искал тебя, — раздался с земли слабый голос. — Брат Шэчи, сестрица Вань, и вы здесь?

— Что ты сделал, Юй-эр? — обеспокоенно спросил Дуань Чжэнчунь. — Что за умение применил?

— Я… я использовал Искусство Северной Тьмы, — растерянно ответил юноша. — Оно должно было разрушить меридианы злодея. У меня не получилось?

— Получилось, и даже больше, — задумчиво ответил Инь Шэчи. — Ты не просто истощил ци того тибетца искусством моей секты, а поглотил ее. Сейчас, ты переполнен энергией, словно кожаный мех, в который влили бочку воды. То-то твое сердце колотится, будто хочет пробиться наружу.

— Благодарю, юный господин — после ваших слов, все стало яснее, — с пониманием на лице кивнул Кужун. Обращаясь к наследному принцу, он продолжил:

— Меридианы юного Дуаня распирает изнутри. Я временно остановил ток энергии в них, и это позволило твоему сыну вновь обрести ясность разума, но нужно поскорее придумать способ облегчить его состояние. Если оставить все, как есть, бурлящая в нем сила искалечит его.

— Что же делать⁈ — всполошился Дуань Чжэнчунь. — Придумайте что-нибудь, наставник! — наморщивший лоб монах ответил задумчивым молчанием. Беспокойно бегающий взгляд принца обратился на Инь Шэчи.

— Та целительская техника, которой ты хотел иссушить меридианы Юй-эра! — воскликнул мужчина. — Что, если он применит ее сейчас?

— Здесь нет достаточного числа болящих, — с сожалением развел руками юноша. — Ваши раны, батюшка, как и ранения уважаемых наставников, не осушат и двадцатой части того океана силы, что бушует сейчас в жилах Дуань Юя. Нужно что-то намного сильнее.

— Здесь есть такая техника, — медленно проговорил подошедший настоятель храма. — Техника, что требует от практика огромной внутренней силы. Наследие семьи Дуань. Божественный Меч Шести Меридианов.

— Разумно ли это — вынужденно постригать в монахи юнца, которому не исполнилось и двадцати, и который, к тому же, наследует трону нашего царства? — нахмурился Кужун. — А без пострига, мы не можем преподать юному Дуаню наш тайный стиль.

— Ты всегда относился к правилам и законам с большим почтением, брат, — заговорил один из монахов, также приблизившийся к группе, что собралась вокруг Дуань Юя. — Это — несомненная добродетель. Ты старше на поколение и меня, и даже настоятеля, и твое водительство всегда помогало нам найти правильный путь. Но в этот раз, мне кажется, ты не совсем правильно видишь происходящее, — он с извиняющейся улыбкой поклонился.

— О чем ты, Бэньгуань? — непонимающе спросил Кужун. — Правила нашего монастыря обязательны для всех его послушников. Недобровольный постриг, без сомнений, дело неправедное. Что, по-твоему, я упустил? Или ты хочешь, чтобы мы сделали юному Дуаню ту же поблажку, что и его отцу?

— Я говорю, что нам нет нужды делать Дуань Юю поблажки, — спокойно ответил Бэньгуань. — Из всего можно извлечь урок. Пусть мое разумение и невелико, но, надеюсь, я сумел понять кое-что новое из столкновения с тем неправедным тибетцем. Долгие десятилетия мы берегли искусство Божественного Меча Шести Меридианов, словно одну из монастырских святынь, и, видать, позабыли, что оно не принадлежит нам. Позабыли настолько, что принуждаем его истинных владельцев, Дуаней, следовать нашим правилам для его изучения. Да, брат Кужун, — поднял он ладонь, упреждая замечание старого монаха. — Передав нам Божественный Меч Шести Меридианов в древние времена, государь наш Дуань Сычжоу согласился, что правила храма Тяньлун едины для всех, и ежели кому-то из семьи Дуань потребуется наша помощь в изучении их тайного семейного стиля, этот человек примет постриг. Но подумай, не поступаем ли мы неразумно, цепляясь за это правило сегодня? Для спасения жизни, одному из Дуаней требуется семейное боевое искусство Дуаней. Можем ли мы ставить