Огненная кровь - Михаил Горожанин

– Не надо, Милада. – Подойдя к девушке вплотную, меленькая ведунья посмотрела на нее снизу-вверх. – Чья это метка не тебе? – И, не успела та ответить, добавила. – А, ясно. Кужелины. Тоже мне, победительница малолетних.

Она вдруг резко хлопнула Миладу по плечу, едва не сбив ее с ног, и что-то пробормотала.

– Я еще хотела поговорить… – встрепенулась Милада. – Со мной такое…

– Потом! – оборвала ее Рябинушка. И, не обращая внимание на начавшую было закипать Миладу, сказала:

– Дело к тебе есть. Испытать тебя хочу. Сущность твою проверить. И навыки.

– В смысле? – не поняла Милада. – У меня ж не получается ничего.

– Все у тебя получается.

Рябинушка вздохнула.

– Ты первый раз в Схожий Мир по следу моего наговора прошла, а не должна была. Это единственный открытый путь, но не простая дыра в стене миров. Кто-то создал его специально, но пропускает он не всякого. До сих пор только я могла пройти через него. А раз смогла пройти ты, значит, он, возможно, принял тебя за свою. А сейчас он меня не пускает. Так что теперь сама попробуешь.

У Милады округлились глаза.

– Как это?

– Волков к Живому озеру отвезешь. В нем их и оставишь. Вот, внученька, возьми эти бусы. – Рябинушка протянула Оксанке две нитки темно-красных бус, похоже, из нанизанных на нитку ягод Рябины. – Надень на мальчиков.

– Я?? В Схожий Мир?? Одна? С ума сошли?! – оторопела Милада. – Я не могу! Я ж не знаю, что делать и как!

Оксанка покосилась на Рябинушку с тревогой, но начала аккуратно надевать на Раха и Во бусы, осторожно приподнимая их головы.

– Можешь! – отрезала ведунья, поворачиваясь, забирая у Оксанки перья и вручая их Миладе. – И разговор короткий. Езжай с Манасыпычем, вернешься – доложишься.

Милада посмотрела на дедка. Так это местный лесовик… Ну и облик он выбрал… Казалось, сейчас свалится с телеги от ветхости.

– А он хорошо себя чувствует?

– Цыц! – топнула ногой Рябинушка. – Садись на телегу!

– А как я туда попаду-то? – возмущенно забормотала Милада, тем не менее, послушно вспрыгивая на телегу и морщась от боли, когда ее ягодицы ударились о слегу бортика.

– Наговор поиска пути помнишь? – Ведунья протянула ей маленький клубок ниток.

Милада с сомнением посмотрела на шарик в ладони.

– Ээээ… Нить путеводная… вкруг горы через реку… эээ… веди меня дорогой короткою к цели ведомой только мне одной… Эээ… Не сбить меня с пути ни ворогу, ни ворону, ни… эээ… туману обманному, ни ночи темной. Ээээ…

– Бээээ! – раздраженно передразнила ее Рябинушка. – Голова твоя баранья! На вот, держи!

Она протянула смутившейся и одновременно взбешенной Миладе листок бумаги с текстом наговора. – Учи давай! Манасыпыч скажет, когда сказать надо. Только помни, что Схожий Мир по-разному на людей действует. Как еще себя с тобой второй раз поведет, ты ж и не человек вовсе…

Милада обиделась, но не подала вида. Покосилась на невозмутимо дымящего папиросой дедка.

– Все. С Манасыпычем не разговаривай особо… – Рябинушка шлепнула по телеге ладонью, и ветхая лошадка тут же тронулась с места. Дедок не проявил к этому никакого интереса и даже не пошевелился, только лишь чуток качнулся при старте. Лошадь пошла не спеша, но и не останавливаясь, словно прекрасно знала дорогу. Милада смотрела на удаляющихся ведунью и Оксанку немного ошарашено. У подруги на лице застыло выражение тревоги. Рябинушка смотрела спокойно, но и ее фигура дышала настороженностью.

На Миладу накатил страх.

Просека, которой – вдруг вспомнила Милада – тут отродясь не было, сделала поворот, и они с дедком остались одни.

Схожий Мир. Милада помнила окрестности Живого озера в свой единственный поход. Место ее, конечно, очаровало. Но тогда она сама была в шоковом состоянии и не понимала, где очутилась. А сейчас мысль о том, что она вот так, запросто, уйдет из своего, привычного мира в другой, да еще самостоятельно, безумно тревожила. Пугала. В другой мир сходить – это не в Египет съездить… Она даже решила попросить дедка притормозить и вернуться, но посмотрела на закрытые глаза и залитые кровью лица оборотней, лежавших без сознания, и тут же решила: будь что будет! Рябинушка не отправила бы их с ней только ради испытания. Но ведь, вдруг подумала Милада, на какой риск пошла! Фактически вложила ей в руки их жизни! Миладе стало еще страшнее от свалившейся на нее ответственности.

– Эй, Манасыпыч, или как вас правильно, – обратилась Милада к старику, стараясь не выдать страха голосом. – Когда начинать-то?

Старик промолчал. Телега мирно поскрипывала при езде. Милада внезапно подумала, что они с Оксанкой облазили в поисках трав все Подмосковье, а вот в лесу за домом не бывали ни разу. Она осмотрелась, но ничего интересного не увидела. Телега въезжала в веселый солнечный березнячок, ни капельки не страшный, а совсем наоборот. В прошлый раз Схожий Мир предстал, помнится, в более мрачном виде.

– Пора! – вдруг громко сказал, почти крикнул, дедок, так, что Милада аж подскочила от неожиданности и вытаращилась на него.

– Вы что, глухой? – раздраженно спросила она. – Чего так орать-то?

Старик полностью проигнорировал ее возмущенную реплику, даже головы не повернул. Милада вздохнула, пробежала несколько раз глазами текст, потом сложила ладони пригоршнями, спрятав в них клубок, и зашептала:

– Нить путеводная,

вкруг горы через реку

веди меня дорогой короткою

к цели ведомой только мне одной.

Не сбить меня с пути

ни ворогу, ни ворону,

ни туману обманному,

ни ночи темной, ни звезде,

другим путеводной.

Слово мое крепко до скончания пути.

Повторяя раз за разом слова наговора, Милада ощутила, как нагрелся клубок в руках. Не прекращая шептать, она подняла голову и увидела, что вокруг потемнело. Небо окрасилось в темно-синие тона и словно стало ниже, березы словно поблекли и одновременно обрели темный контур. Словно в «Фотошопе» убавили яркость и прибавили контраст. Милада поежилась и вновь уткнулась в ладони.

Телега продолжала неторопливо катиться. Кстати, откуда все же взялась просека? Ее же не было. Милада не отрывала глаз от клубка до тех пор, пока на ее руки не упал светящийся пух, оставив бледное пятно на коже.

Она подняла взгляд.

Вокруг высились те самые исполинские деревья. Неохватные березы и дубы. Но сейчас было светло, и сквозь разрывы в листве она видела их вершины на такой высоте, что у нее закружилась голова. Кроны этих растительных монстров то и дело закрывали проносящиеся в вышине облака, а значит, их высота была даже больше, чем она решила вначале. А вот неба над облаками…