Чумная Полли и маскарад - Татьяна Лаас

только на вторые сутки. Эм… — Николас осторожно посмотрел на неё и все же неуверенно сказал: — Брок выбрался из катакомб и позвал на помощь.

Вик несмешно рассмеялась:

— У некоторых рыжих отсутствует инстинкт самосохранения. Он должен был со всех ног нестись в Вернию…

— Если бы не Брок, вы бы там насмерть замерзли, Вик. Никто не знал, где вас искать… Ты в отличие от других, пострадала сильнее — почти четверо суток без сознания, если считать с катакомбами… Даже адера Вифания приходила и лечила тебя. Правда, перед этим она сильно отчитала адера Дрейка. Удивительная женщина. — он чуть приподнял руку, в которой держал фонендоскоп: — так я могу тебя осмотреть?

— Хорошо… — еле выдавила из себя Вик, пытаясь все осмыслить.

Николас тут же взял её за руку, считая пульс — время он отслеживал по напольным часам.

— Пульс хороший, отличного наполнения, несмотря на кровопотерю. Как общее самочувствие?

— Терпимо. — расплывчато сказала Вик. — Ничего не беспокоит. Даже рука не болит.

Она приподняла вверх левую руку — зачем Мюрай ранил её?

Николас подсказал:

— Рана на ладони заживлена мной магически, но я наложил на всякий случай несколько швов — говорили, что у тебя иногда распадаются швы из-за пользования магией. Повязка тоже на случай возможного кровотечения. Но лучше пока не пользуйся магией.

— Я постараюсь. Я все равно её пока не чувствую.

Николас приспустил одеяло с её груди:

— Я послушаю сердце?

Вик лишь кивнула, отворачиваясь в бок — широкий ворот ночной сорочки не нужно было опускать.

Закончив с осмотром, Николас вынес вердикт:

— Почти здорова, что просто удивительно. Если есть силы, то можешь аккуратно вставать. Не уверена в силах — позови горничную. Сиделка придет на ночь, если нужно…

— Не нужно, — тут же спешно сказала Вик. — Я справлюсь сама.

— Тогда… Еду скоро принесут — пока только бульоны и легкие закуски. Не геройствуй пока, пожалуйста. И не пользуйся магией.

— Я поняла, Ник. Я буду слушаться. Во всяком случае я постараюсь слушаться.

— Это лучше, чем ничего, — встал с кровати Николас. Заметив, как она села, осторожно спуская ноги с кровати, он сказал: — и не удивляйся собственному виду в зеркале. Эвану ты очень нравишься в любом виде.

Вик непроизвольно вздрогнула:

— У меня что… Нос горбатый отрос? Или бородавками вся покрылась? — страх придал сил — Вики встала и медленно направилась в уборную, приводить себя в порядок.

— Нет, что ты, ты по-прежнему очень красива.

Вик в дверях уборной оглянулась на Николаса — тот не шутил. Он был совершенно серьезен. Что ж… Она узнает сама, что же в ней изменилось. Вик закрыла дверь уборной и первым делом подошла к зеркалу, замирая перед ним.

У неё были совершенно белые волосы, как у Дрейка. Точь-в-точь. Даже странно. Или…

Ноги подогнулись сами по себе — Ник осела на пол, в последний момент цепляясь за обитую бархатом софу.

— И куда надо направлять силу, если шторм все же произошел?

— В непонятливых инквизиторов. Только у них есть шанс пережить шторм.

Дрейк сам пережил силовой шторм. Прошел через него, становясь седым, как стала теперь она. А Эван… Эван нет. У него его родной цвет волос, даже на висках седины не добавилось. Он не поседел. Его нараставший силовой шторм не коснулся.

Мюрай.

— И что же ты сделал, Брок?

Она сжала виски — голова готова была взорваться от мыслей и боли.

Эвана не задел силовой шторм. Но она видела, как с рук Брока летел эфир. Не черный, который получился у неё, а привычно яркий, как у Дрейка. Брок изменил эфир? Брок изменил силу? Брок изменил точку приложения… Брок зафиксировал шторм на себе, выпуская только излишки…

— Ничего себе излишки — провалившиеся в катакомбы Полей памяти…

Но Брок не инквизитор, он не мастер, он…

Потенцит. Он надышался потенцитовой пылью, когда искал в штольнях самородки, и, как сама Вик, шагнул чуть дальше в своем развитии магии. Иначе тогда, там, в катакомбах, они бы все погибли из-за неё.

За дверью раздался обеспокоенный голос Эвана:

— Вики? С тобой все в порядке?

— В порядке… — отозвалась она. — Я сейчас… Приведу себя в порядок и… Все хорошо, Эван. Правда, любовь моя.

Так проще признаться в любви. Ривеноук теперь пограничная река, вряд ли теперь можно так просто проплыть под мостом князей…

Она еле встала и направилась в душ.

После завтрака, во время которого Эван составил Вик компанию, зашел хмурый, очень серьезный Дрейк. Он замер белой статуей скорби в изножии кровати — Эван поднялся, чтобы уйти, но Вик мертвой хваткой вцепилась в его руку:

— Не надо…

Дрейк серьезно повторил:

— Не надо, Эван. Я ничего секретного не скажу. Я лишь хотел изви…

— Тебе не надо извиняться, Дрейк, — спешно сказала Вик. — Правда, не надо.

— Меня подвело самомнение.

Вик улыбнулась и поменяла тему:

— Сильно попало от адеры Вифании?

Дрейк почему-то потер затылок и признался:

— Меня на луну лишили карамели. — он добавил: — а язык Шарля уже точно пора укорачивать.

Вик не сдержала смеха:

— Это серьезное наказание — я про карамельки. Сходи к Марго? У неё хорошие леденцы.

— Ни за что, — твердо сказал Дрейк. — И я должен сообщить тебе, что сегодня или завтра адера Вифания найдет мне новую ученицу.

Он показал на запястье.

— Будет трое. Я больше не смогу ни с кем разделить эфир. Понимаешь?

Вик кивнула:

— Ты не обещал меня учить, Дрейк.

Он посмотрел на Эвана, потом на задумчивую Вик:

— Тебе не успели объяснить, да? Про ладонь…

Она качнула головой:

— Я сама поняла — Брок как-то разделил со мной эфир. Видимо, через кровь.

— Я такой техники не знаю, Вики, — признался Дрейк. — Но она подействовала. Твой учитель — Мюрай. Во всяком случае пока…

Вик мрачно про себя добавила: «Пока