Из двух зол... - Дмитрий Сысолов

— Куда это?

— Союзников на ночной бой искать. Союзников. Ну не втроем же нам все таки на штурм идти-то?

В союзники я решил сманить Макса со Стальмоста. То, что именно он охраняет овощехранилище — я уже знал и от Гвоздя, да и от Пастуха вчера ещё раз услышал. Если Пастух оказался таким нерешительным, то это не значит, что Макс такой же. А ему чего там сидеть впустую? Всё равно они Стальмост охраняют именно от Герцога. И, если эту угрозу снести, то и крупные силы там держать не понадобится. Вполне хватит парочки сторожей. Вот тебе и люди освободятся…

Кто же мог знать, что Гвоздь и без того забрал оттуда почти всех? На страже овощехранилища Макс остался чуть ли не один! По крайней мере ружье было только одно и именно у Макса. А четверо остальных мальчишек лишь создавали эффект массовости. Но на деле реальной силы они практически не представляли. Впрочем, как и у Герцога. Там ситуация аналогичная. Четверо тех кто постарше и со стволами — бойцы. А остальной десяток так… Массовка.

Как не странно Макс за мою идею ухватился. И согласился сходу. Вот только одно но… Он хотел получить Левашово в свое подчинение. Типа, Гвоздь ему что-то такое обещал. Мол, «свалим Герцога — тебя над Левашово главным поставлю». Пришлось довольно резко отказывать ему. В принципе, мне-то не жалко. Мне без разницы кто там будет главным в Левашово. Главное, чтоб самому себе на шею этот хомут не вешать (неужели умнею?). И черт бы с ним с протекторатом. Дружественный Макс по соседству меня тоже вполне бы устроил на троне в Левашово, но… Нельзя.

Да, Гвоздь вполне вероятно обещал Максу подобное. Но одно дело, когда ты назначаешь старшего над поселком. И он принимает эту власть так сказать из твоих рук. И совсем другое дело, когда твой подчиненный берет власть в этом поселке самостоятельно. Это уже проблема. Вполне могут мысли в голове зашевелится: "А нужен ли мне такой начальник, если я и сам вполне могу вот?" Опасные мысли. Уверен, Гвоздь меня за такое развитие событий точно не похвалит. Так что пришлось отказывать и торговаться.

Ну а чем еще можно было заманить Макса? Пришлось отдать ему в качестве аванса ту самую чиненную помпу (все равно я своей самоделке как-то не особо доверял) и пообещать отдать все три ствола из Левашова именно ему. Единственное, что оговорил, что патроны к Макарову, что найдутся у Герцога, делим пополам. Мне они тоже позарез нужны. А все остальное только его.

Макс согласился. Без особой охоты, но согласился. Видимо чувствовал, что где-то его «налюбливает» хитрый Шиша, но где — понять не мог. И, потому, просто корчил недовольные рожи. Впрочем, получив помпу несколько успокоился. И даже загорелся. Моя самоделка была им признана полным убожеством, но он сказал, что до ночи сделает вполне нормальное ложе. Парень прям загорелся этой идеей. Ну и бог ему в помощь! У меня своих проблем ещё выше крыши.

Вернувшись я встретил преобразившихся беглянок. Умытых, накормленных и, даже, успевших перехватить несколько часов сна… Их было не узнать! Никаких больше беженок или нищенок на паперти. Вполне себе симпатичные девочки. Только излишняя худоба и какой-то сероватый оттенок кожи всё же говорили о перенесенных ими лишениях. И на меня они смотрели как-то… странно. С одной стороны с явным таким опасением (ну это-то как раз и понятно. Новый человек, чего от него ожидать еще неизвестно. Да и девки мои вполне могли понарассказывать обо мне… Всякого..), а с другой стороны — с каким-то щенячьим восторгом. Нет, не влюбленными глазами. Скорее как фанатки смотрят на своего кумира. С немым обожанием. (Тоже видать — последствия рассказов обо мне, да и вообще… Глаза-то у них есть. Теплый дом, ванна, горячая вода, хорошая еда, удобства в доме — все это резко диссонировало с тем как они жили последние недели. Есть от чего впасть в восторг..)

Максимально серьезно говоря с ними, я изложил им свой план и мое виденье их роли в ходе ночного штурма. Я ожидал, что могут возникнуть трудности. Что они испугаются, что откажутся возвращаться обратно, или же окажутся совершенно неспособными на какую-либо агрессию. Короче, я ожидал чего угодно, только не того, что произошло дальше.

Переглянувшись между собой, девчонки внезапно замялись и, смутившись, долго не могли начать говорить. А когда начали — я не поверил своим ушам. Их не испугало, что им придется возвращаться. Нет. С этим-то, как раз, нормально — они согласились выполнить всё беспрекословно. Зато они просили не трогать некоторых из мальчишек! Мол, «они нормальные» и всё такое. Что это было? Стокгольмский синдром? Непостижимая женская логика? Я не знаю.

— Но они же насиловали вас? — пытался я всё-таки разобраться в ситуации.

— Ну да, — соглашались те, но тут же находили доводы в защиту своих протеже. — Их старшие подначивали. Сами бы они никогда… Если б они нас не… Их бы самих потом зачморили бы. Мы же не за всех говорим… Винтик, Щепа, Тихоня… Они никогда не издевались, не дрались…

— Не били вас и этим уже хороши? — начинал уже злиться я, — поэтому их простить?

— Нет конечно, — тушевались девчонки, — но все равно… Другие-то еще хуже были. Тот же Ковбой вон. Или Борщ. Или Глаз…. А пуще всего две девки из подстилок Герцогских. Кобра и Резина. У-у-у… Вот этих сук точно нужно голой жопой на муравейник посадить.

— Муравейники еще спят, — пробормотал я, отказываясь что-либо понимать.

— Ну просто на мороз их голяком выгнать. Они больше всех парней подначивали нас насиловать. И сами, то ударят палкой, то ремешком душить начнут, а то ещё… Всякое такое…

— Понятно… — медленно протянул я, пытаясь собрать свои мысли в кучу. А потом озаренный идеей достал листок бумаги, на который переписал все имена и клички воинства Левашовских, что я узнал от пленной Майи. — Давайте тогда по именам пройдемся. Кого трогать, а кого нет. Итак, первый… Герцог… Ну тут, я думаю, всё ясно?

Девчонки лишь молча кивнули. Действительно тут никаких разногласий не возникло.

— Хорошо. Идем дальше. Башка?

— Нет! Его не надо, — заволновалась Белка. — Если б не Башка, мы бы может вовсе не выжили… Кормить-то нас никто не собирался. И только Башка хоть что-то нам приносил. И не бил никого никогда… А Лизку и вовсе от посягательств других защитил. Сказал, что это его… Старшие его конечно