Квинканкс. Том 1 - Чарльз Паллисер

— Силверлайт, успокойся! — внезапно крикнул этот джентльмен, и, проследив его взгляд, я увидел другого джентльмена, который взволнованно переминался с ноги на ногу немного в стороне; рядом, на тротуаре, находились как будто деревянные дощечки, кипа материи и большой ящик.

Второй джентльмен был много короче и тоньше своего приятеля и лет на десять младше. При низеньком росте он имел большую голову с мощными челюстями, а такого выдающегося носа я никогда прежде не видел — да, этот великолепный орган так выдавался вперед, что все остальные черты лица и буквально, и метафорически пребывали в тени. В отличие от приятеля этот джентльмен был одет весьма тщательно — считаю своим долгом сказать, что в будущем, в каких бы суровых он ни оказывался обстоятельствах, я лишь однажды заметил некоторый непорядок в его белье и верхнем платье.

— Скотина! Свинья! — кричал джентльмен в спину улепетывавшему юнцу и размахивал кулаком. — Я его догоню! — Он дернулся, будто собирался пуститься в погоню.

— Спокойно, благородная душа, — крикнул большой джентльмен и, оставив меня, рванулся, чтобы удержать своего друга за полы: тот, по виду, делал яростные попытки вырваться, но одежда держала крепко.

— Пылкое создание, — воскликнул мой спаситель. — Ты хочешь рискнуть своей жизнью, а ведь беречь ее — заметь! — первейший долг всякого разумного человека.

— Ерунда! Первейший долг всякого Разумного Человека — защищать свои принципы! — отозвался коротышка. — А принцип Законного Воздаяния священ. Негодяя необходимо покарать!

Тем не менее маленький джентльмен оставил попытки пуститься за моим обидчиком, и я смог наконец выразить свои чувства.

— Вы были так добры, — начал я.

К моему удивлению, в то время как коротышка в ответ просиял, старший джентльмен отпрянул, словно я его ударил.

— Добр! Чушь! — бросил он чуть ли не с раздражением. Он повернулся к приятелю: — А ты как думаешь, Силверлайт? Я был добр?

— Без сомнения. — В его тоне мне почудилась непонятная злоба.

— Как жестоко с твоей стороны говорить такое!

— Хорошо. — Огорченный и озадаченный, я все же попытался их умиротворить. — По крайней мере, это был для меня счастливый случай.

Но и это замечание имело не больший успех.

— Тавтология! — воскликнул старший джентльмен. — Случай управляет всем на свете.

— Напротив, — вскинулся второй, — во всем существующем имеется закономерность, нужно только иметь достаточно разума, чтобы ее заметить. — Он обратился ко мне: — Я верю, что и в эту самую минуту осуществляется некий Предписанный Принцип, потому что вы мне знакомы. Вы ведь тот молодой джентльмен, который проживает у мисс Квиллиам, так?

Кивая, я вспомнил, что раз или два видел его на лестнице.

— Мы ваши соседи, в настоящий момент снимаем угол у бесхитростного семейства по фамилии Пичмент, — продолжал он. — Сугубо временно, пока не поправим свои дела.

Я припомнил, что раз-другой наблюдал, как они поздним вечером поддерживали друг друга на лестнице.

— Конечно! — воскликнул я. — Вы помещаетесь в том углу, который…

— Именно, именно, — поспешно прервал меня мистер Силверлайт. — Я видел вас в обществе некой леди — предположительно, вашей матушки?

Я кивнул.

Он протянул руку:

— Меня зовут — Силверлайт, а моего друга — Пентекост. Мистер Пентекост тоже пожал мне руку.

— Пойдемте, — сказал он, — сегодня ничего больше заработать не удастся. Давайте мы проводим вас домой, а то как бы диктат своекорыстия не сбил вас с праведного пути.

— Я буду счастлив, — подхватил мистер Силверлайт, — вернуть вас в любящие руки вашей очаровательной матушки.

Они обернулись, чтобы подобрать предметы, лежавшие рядом на тротуаре, и тут я понял, кто они: Вы — кукольники!

— Верно, — немного застенчиво подтвердил старший джентльмен. — Видели нашу работу?

— Одним глазком, — отвечал я, опасаясь, как бы они не спросили о моем мнении.

— Вам не кажется, что мы злоупотребляем политэкономией? — осведомился мистер Силверлайт по пути домой.

— Разве что чуть-чуть, — ответил я тактично.

— Видишь, Пентекост? Тысячу раз тебе говорил, нечего перегружать Панча и Джоан. Детям это не нравится.

— Чепуха! Твои чертовы идеи, вот что им не по вкусу. Их даже ребенок насквозь видит. И, если уж на то пошло, Силверлайт, не стоило бы тебе через слово поминать хорошее общество.

— Это вполне обоснованно, дражайший сэр, если делается в целях сатиры! Или ты хочешь сказать, что я слишком резок?

— Нет, Силверлайт, — быстро заверил Пентекост. — В интересах справедливости должен признать, что ты проявляешь большую сдержанность в своем обращении с бомондом.

Дома я повел джентльменов знакомиться с моей матушкой и мисс Квиллиам (обе они очень испугались, увидев мои синяки и кровоподтеки). Пока они ахали и суетились вокруг меня, мои спасители стояли в дверях.

— Вот эти джентльмены меня спасли, — повторял я, но, пока не стало ясно, что я не получил серьезных повреждений, никто не мог думать ни о чем другом. Я представил гостей, и матушка тепло их поблагодарила.

— Я рад, воистину счастлив, — мистер Силверлайт поклонился сначала моей матушке, а потом мисс Квиллиам, — что мог быть вам полезен. Однако, дражайшие леди, мне даже пальцем не пришлось пошевелить. Что мне стоило просто показать пятерым или шестерым негодяям, что они мне не страшны? Увидев, во что ввязались, они тут же дали стрекача.

Настояв, чтобы гости вошли и сели, матушка и мисс Квиллиам отложили в сторону работу и зажгли еще одну свечу.

Тем временем мистер Силверлайт протиснулся в уголок оконной ниши, отодвинул бумагу, которая заменяла разбитую стеклянную панель, и поднялся на цыпочки, чтобы, поверх соседней крыши, бросить взгляд на небосвод, где садилось солнце.

— Ох, как же я вам завидую. У вас окна смотрят на запад. Самое удачное расположение, на мой вкус. Наша с Пентекостом комната смотрит на восток. По вечерам бывает мрачновато.

— Да, — кивнула матушка, — очень бывает мрачно.

— Джентльмены, — заговорила мисс Квиллиам, — не окажете ли нам честь выпить с нами по стаканчику отличного девятипенсового джина? — Она с улыбкой добавила: — Это самое лучшее, что мы можем предложить.

— Это мы почитаем честью ваше предложение, — поклонился мистер Силверлайт. Он бросил взгляд на бутылку: — А, «Аут-нокаут»! Пентекост неравнодушен к «Верной отраде», а для меня, признаюсь, она грубовата. А вот в этом есть восхитительная мягкость. — Он обернулся к мисс Квиллиам и сказал, с новым полупоклоном: — Как я понимаю, вы привыкли к изысканной обстановке.

— Да, был в моей жизни такой период.

— В самом деле? — заинтересовался мистер Силверлайт.