Проклятые башни - Кейт Форсит

— Признайся, — поддразнил его Дугалл, — что ты тогда просто боялся обыскивать Мавзолей.

— И не только тогда, — заметил Лахлан, оглядываясь вокруг. Его крылья вздрогнули. — Да уж, жутковатое местечко, со всеми этими каменными гробами. А эти фигуры выглядят так, как будто вполне могут вдруг встать и решить прогуляться. У того, который там, наверху, такое противное выражение лица. Я определенно не хотел бы встретиться с ним в темную непогожую ночь.

— А это, мой милый, Бренн Ворон собственной персоной, — с деланным упреком отозвался Дугалл. — Очень могущественный колдун, судя по всему, и не из тех, что славились своей добротой. Говорят, он провел большую часть жизни, изучая темные стороны Единой Силы. Пойдем же, тебе придется подойти чуточку поближе к старому Бренну, если ты хочешь увидеть морские пещеры.

Он провел Лахлана по ступеням на помост и, спиной прикрыв саркофаг от глаз солдат, повернул шар на верхушке каменного посоха. Раздался скрежет, и саркофаг отъехал в сторону, открыв крутую лестницу, тугой спиралью ведущую вниз.

Дугалл обвел их озорным взглядом.

— Добро пожаловать в могилу Бренна, — пригласил он. — Не могу пообещать, что старичку не придет в голову выйти погулять. Говорят, что он очень увлекался запретными науками и провел свои последние годы, стараясь одурачить Гэррод. Не знаю, удалось ли ему это, но перед самой смертью он клялся, что даже из могилы доберется до нее и натянет ее бородавчатый нос.

Это легкомысленное замечание о той, что перерезает нить, да еще и в месте, столь близком к смерти, заставило помрачнеть даже Изолт. Боязливо озираясь, первый из Синих Стражей спустился в могилу. Дункан Железный Кулак настоял на том, чтобы Ри и Банри подождали, пока Гамиш Горячий и Гамиш Холодный не убедятся в безопасности дальнейшего пути. В конце концов снизу передали, что все чисто, и Лахлан с Изолт начали спуск, а по пятам за ними поспешили четверо довольно бледных оруженосцев и несчастный пес. Дункан Железный Кулак спускался последним, с трудом втиснув могучие плечи в узкое отверстие. Винтовая лестница уходила глубоко под мавзолей, выведя их наконец в небольшое помещение с тремя грубо отесанными выходами. Выдолбленные в стенах широкие полки были завалены желтыми костями и черепами. Парлен вскрикнул и прижался к Дункану, который слегка похлопал его по плечу.

— Ну-ну, сынок, нечего бояться, — прошептал великан. — Они мертвы уже очень давно, и чтобы собрать эти старые кости и заставить их встать, потребуется куда больше магической силы, чем есть у нас всех вместе взятых. Не слушай Дугалла Мак-Бренна, он просто любит рассказывать страшные истории.

Обернувшись, Дугалл загадочно улыбнулся.

— Как тебе могилы предков? — спросил он у Оуэна, который изо всех сил старался не выказывать суеверного страха.

Мальчик пожал плечами.

— Холодные и вонючие, — ответил он, и Дугалл расхохотался.

Он подошел к одному из выходов, и пятьдесят Синих Стражей последовали за ним со своими коптящими факелами; Изолт, Лахлан и мальчики шли в середине процессии. Они очутились в лабиринте коридоров и галерей, где в одних на дверях высечены лица и магические символы, а в других на полу и стенах были могильные камни с эпитафиями. Время от времени они выходили в длинный коридор, где вдоль стен шли такие же полки, как и в первой комнате, заваленные рассыпающимися в прах скелетами, часть из которых была до сих пор одета в истлевшие лохмотья одежды или позеленевшие от времени латы.

— Странно, что Мак-Бренны допустили, чтобы их кости валялись здесь как попало, — передернувшись, сказал Дайд. — Мне казалось, они потребовали бы к себе несколько большего уважения.

— Да эти кости вовсе не Мак-Бреннов, — с ухмылкой отозвался Дугалл, наслаждаясь ужасом, который немедленно отразился на лицах тех, кто его слышал. — Это слуги, телохранители и даже животные. Мак-Бренны погребены подобающим образом, не беспокойтесь.

Парлен вцепился в край пледа Дункана, его лицо позеленело. Великан улыбнулся ему и сказал быстро:

— Пойдемте дальше, от всех этих старых костей у меня будет несварение желудка.

Они шагали почти час по коридорам, которые часто уходили вниз или приводили к нескольким грубо вырубленным из камня ступеням, скользким и блестящим от воды. Вокруг стоял затхлый и сырой дух, точно из свежевырытой могилы. Он так напоминал зловонный запах месмердов, что на Изолт накатила волна дурноты и головокружения.

Наконец они выбрались на просторную площадку с широкими ступенями, ведущими вниз, в водохранилище. Всюду, насколько хватало глаз, плескалась вода, с шелестом набегая на толстые колонны, поддерживающие сводчатый купол потолка. Камень колонн был мокрым почти до крыши, хотя сейчас уровень воды медленно понижался. Вдоль края площадки было привязано шесть длинных шлюпок.

— Сейчас вода спадает, — прошептал Дугалл, — и у нас будет почти двенадцать часов, прежде чем она снова поднимется на полную высоту. Мы поплывем с отливом, как только вода начинает прибывать, против нее очень трудно грести. К счастью, сейчас зима, и прилив не достигает полной высоты. Вот весной пытаться проникнуть в пещеры становится действительно опасно.

Свет факелов отражался от поверхности воды, делая ее темной, точно чернила, и играя бликами на колоннах и сводчатом потолке. Они быстро уселись в шлюпки, примерно по десять человек в каждую. Синие Стражи начали вставлять весла в уключины, но Айен с улыбкой сказал:

— Грести не понадобится, я могу двигать шлюпки, и вам не нужно будет потеть и напрягаться.

Лодки плавно отчалили от ступеней. Изолт протянула руку и коснулась колонны, мимо которой они проплывали. Камень был холодным и скольким, и она брезгливо вытерла пальцы о штаны.

Дугалл расстелил на коленях старый, весь в пятнах, пергамент и, хмурясь, разглядывал его. Он считал колонны, которые они миновали, и в какой-то миг окликнул Айена, сидевшего в первой лодке. Тот кивнул, и лодки бесшумно изменили курс, быстро и без усилий, точно косяк рыб, уплывающий от берега.

Вскоре площадка осталась далеко позади, и Изолт почувствовала, как напряглись у всех нервы, когда они попали в безмолвный лес нависающего камня. Одна за другой колонны и изогнутые своды потолка встали им навстречу из тьмы и снова терялись во тьме, неотличимые одна от другой. Без солнца и без звезд невозможно было определить направление, в котором двигались лодки. Они начали чувствовать себя так, как будто плыли по одному большому кругу без всякой надежды когда-нибудь снова увидеть солнечный свет.

Дайд затянул разухабистую песню, но слова отзывались таким тревожным эхом, что его голос вскоре притих. Дугалл перегнулся через борт лодки и прошептал через водную гладь, разделявшую их шлюпки:

— Я бы на твоем месте не стал здесь петь, парень. Мы находимся прямо под лагерем Ярких Солдат, и кто может утверждать наверняка, что звук каким-нибудь образом не усилится и не дойдет до земли? Мы же не хотим, чтобы они узнали, что мы плывем прямо у них под ногами.