Черный человек - Василий Головачев

– Издали ты похож на памятник первопроходцу, – продолжал Бегич, подходя ближе, и хлопнул ладонью в перчатке по подставленной ладони; передняя часть его конусовидного шлема была прозрачна, открывая веселое, с румянцем во всю щеку лицо. – Стоишь и не двигаешься. – Он обошел закруглявшуюся вершину «Угла» и посмотрел вниз по очереди на каждую грань куба. – А впечатляет, черт возьми! Прямо оторопь берет, а? Хочется сесть на коня и, как ликоковский Одинокий всадник, поскакать сразу на все стороны света, хотя их здесь всего три. Или шесть, по числу граней? – Бегич хмыкнул, почесал затылок широкого – по плечи – шлема. – Во ребус, а?

Джума улыбнулся.

– Еще не привык?

– Если бы привык, ушел бы из службы. – Бегич был молод, инициативен и горяч, поэтому начальству приходилось часто сдерживать его порывы и направлять энергию в нужное русло. – Любуемся в последний раз, а? Жаль.

– Жаль, – согласился Джума. – Страж действительно одно из чудес света!

– Даль-разведка, похоже, открыла еще один интересный объект – Сферу Дайсона, слышал? После того как свернем работу здесь, попрошусь в отряд туда. Кстати, что интересно: внутри самой Сферы нашли три планеты, и на всех трех обнаружены вудволловые леса. Точно такие же, что и здесь, на островах Стража. Представляешь связь?

Джума покачал головой.

– Не представляю. А что, ты думаешь, между Сферой и Стражем есть связь?

– Не я думаю – ученые. Но ты сам посуди: кто мог создать Сферу, как и Стража, кроме таинственных Вершителей, создавших в свое время Орилоух?

– Андрей, – окликнули пограничника товарищи, – время.

– Иду. – Бегич кинул взгляд вверх. – Ни солнца, ни луны, а светло как днем! Вот к этому уж точно трудно привыкнуть. Так ты затем и прилетел сюда, чтобы насмотреться? Запиши на видео, и дело с концом.

– А вы по чью душу? – Джума кивнул на драккар погранслужбы с зелеными полосками по корпусу. Его машина стояла в нескольких километрах отсюда на другой грани куба и была почти не видна.

– Обеспечиваем контроль экологической чистоты. До связи.

Бегич запрыгал вниз, к своим: сила тяжести на вершине «Угла» составляла две трети земной, и легкость в теле буквально окрыляла.

Пограничники установили возле драккара какие-то контейнеры, закрепив их с помощью липучек, и улетели. Но Джума недолго оставался один, пребывая почти в сомнамбулическом состоянии, – в наушниках раздался голос Имама, инка хановского драккара:

– По «треку» три семерки!

– Дуй сюда, – среагировал Джума, приходя в себя. – Что случилось?

Из хаоса теней на одной из граней куба, у «подножия пирамиды», вырвалась блестящая капля, в считаные секунды увеличилась в размерах в десятки раз и превратилась в семиметровый конус драккара. Бесшумно погасив скорость в одно мгновение, конус опустился рядом, открыл люк, высунул язык лифта. Джума прыгнул на язык и через две секунды был уже в рубке, упал в разверстое кокон-кресло.

За это время Имам успел сообщить ему, в чем дело: в Горловине объявился странный объект, по размерам и массе близкий к земным спейсерам и маатанским проникателям.

Объект шел, «мигая»: то появлялся, как твердое тело, на тысячную долю секунды, то растягивался в зыбкую полоску света и исчезал, чтобы через две-три секунды вынырнуть дальше на сто тысяч километров по вектору движения. Направлялся он прямо в лоб Стражу Горловины и миновать планету, судя по намерениям, не мог.

Кресло запеленало Джуму системой коммуникаций, и на голову ему вылился ушат звуков волны «спрута»: чьи-то команды, запросы, переговоры служб, шумы эфира.

– Время подхода к Стражу – семь минут двадцать секунд, – сообщил Сократ, координатор всей системы «спрута» в Горловине. – По состоянию дежурных средств спейсерный перехват невозможен.

– Точные координаты точки столкновения рассчитаны? – вклинился в связь Калина Лютый, командир отряда безопасников, в котором числился и Джума Хан.

– С точностью до двухсот километров.

– Точнее нельзя?

– Чего захотел, – проворчал Имам на ухо Джуме, не выходя в эфир. – Задачу с нелинейно изменяющимся ковром условий могут решать только большие инки типа Умник.

– А что вы так всполошились, Калина? – донесся вызов командора пограничников Торопова. – Скорей всего это транспорт маатан, идет по своим делам. С чего вы решили, что он будет таранить Стража?

– «Срам», – отозвался Лютый лаконично, подразумевая известный пункт инструкции. – Всем, кто меня слышит: объект идет к Стражу со стороны «Угла-3», есть машины в этом районе?

– Четырнадцатый, гриф Хан, – ответил Имам на полсекунды раньше, чем это сделал сам Джума.

– Шестой, гриф Гордон.

И с заминкой:

– Второй погранотряда, кобра[65]Бегич.

– Обеспечьте эвакуацию зоны, координаты и площадь сообщит Сократ.

– Получил, – тут же доложил Имам.

– Давай, – мысленно скомандовал Джума. – Только довези целым.

– Тело довезу, а за душу не ручаюсь, – пошутил координатор.

И Джума отдался во власть инка, глядя, как планета-куб перестала уменьшаться, сделала кульбит и понеслась навстречу. Думал он в этот момент о самых разных вещах – это говорило о закаленной психике и уравновешенной нервной системе, – в том числе: что можно сделать за шесть минут, если объект не отвернет?.. Где сейчас Мальгин, ищущий себя?.. Что делает Карой, а главное, с кем?.. Интересно, помогут пограничники или будут снова цепляться за амбиции?..

Видимо, Торопов решил не вставать в позу и дал разрешение на совместную операцию, потому что драккар Бегича вынырнул в квадрате гарантированного риска одновременно с машиной Джумы.

Но спасать или эвакуировать им никого не пришлось: в этой зоне площадью в тридцать с лишним тысяч квадратных километров, к счастью, располагалась лишь одна научная станция «Ребро-12» с персоналом в двадцать шесть душ, и все эти души по сигналу тревоги уже успели забраться в галеон и дать драпака, по образному выражению Бегича. А затем прибывшие к предполагаемому месту столкновения пограничники и безопасники стали свидетелями странного явления: объект, о котором предупреждал Сократ, вынырнул из «струны» всего в нескольких километрах от одного из ребер «Угла-3» – черный, пористый на вид, похожий на чугунную чушку, – «размазался» в темную полосу, словно начиная новый прыжок, и, не дотянув каких-то двух-трех десятков метров до закруглявшейся поверхности ребра… исчез! Ни удара, ни взрыва, ни рикошета – ничего!

Спустя минуту притихший до этого эфир взорвался хором восклицаний, возгласов недоумения и удивления, скороговоркой постов наблюдения за пространством и докладами автоматов.