Единственный выживший - Дин Кунц

– Да.

Ее пальцы слегка вздрогнули.

– Ты видел? Джо кивнул.

– Они убили себя. Это было ужасно… Я не ожидал… Это было настоящее безумие.

– Это было не безумие. И не самоубийство, а убийство, – твердо сказала Роза и тут же спросила: – Но как тебе удалось спастись?

– Я убежал.

– Пока они… пока их убивали?

– Чарльз и Джорджина были уже мертвы, а Лиза… она еще горела.

– То есть, когда ты покинул дом, она была жива?

– Не думаю. Она по-прежнему стояла на своих ногах и горела, но… совершенно молча. Она даже ни разу не закричала.

– Значит, ты успел как раз вовремя. Это само по себе чудо.

– Но что с ними случилось, Роза? Как такое можно сделать?

Роза опустила глаза и долго смотрела на их лежащие на столе сцепленные руки. На вопрос Джо она не ответила. Лишь когда он беспокойно завозился и заскрипел стулом, она словно очнулась.

– Мне казалось, что так будет лучше, – глухо сказала она, не поднимая головы. – Я хотела начать с семей пострадавших, с тех, чьи близкие погибли во время катастрофы, я хотела сообщить им эту радостную новость, но из-за меня… Снова кровь, и снова из-за меня…

– Ты правда была на борту рейса 353? – спросил Джо, едва сдерживая волнение.

Роза подняла взгляд и посмотрела ему прямо в глаза.

– Я летела экономическим классом, ряд шестнадцатый, место "Б". Это в одном кресле от окна.

Это была чистая правда. Она звучала в ее голосе с такой же очевидностью и силой, с какой теплый свет солнца и свежесть обильного дождя заявляют о себе в зелени молодой травы.

– И тебе удалось спастись. Ты осталась цела и невредима.

– На мне не было ни царапины, – подтвердила она негромким голосом, который каким-то непостижимым образом подчеркивал, насколько невероятным и чудесным было это спасение.

– Но ты была не одна.

– Кто тебе сказал?

– Не Дельманы. И никто из тех, с кем ты говорила. Все эти люди не предали тебя и до конца хранили тайны, которые ты им доверила. Мне удалось об этом узнать только потому, что я решил вернуться к событиям той ночи. Ты помнишь Джеффа и Мерси Илингов?

На губах Розы появилась слабая улыбка – появилась и тут же исчезла.

– Ранчо "Мелочи жизни", – сказала она.

– Я был там сегодня днем, – пояснил Джо.

– Они очень милые люди…

– …которые живут очень спокойной и красивой жизнью, – подхватил Джо.

– А ты – очень хороший репортер, – с одобрением сказала Роза.

– Если задание многое для меня значит, тогда – да, я хороший репортер.

Глаза Розы были темными, как ночные озера, и такими же прозрачными; в их бездонных, слегка фосфоресцирующих глубинах утонула тайна, и Джо не знал, утянет ли она его за собой или поможет выплыть.

– Мне очень жаль пассажиров самолета, – сказала Роза. – Мне жаль, что им пришлось уйти до срока, и я искренне сочувствую их семьям… и тебе тоже.

– Но ты же не знала, что подвергаешь их опасности, когда садилась в самолет? – уточнил Джо.

– Боже, конечно, нет!

– Значит, ты ни в чем не виновата.

– Легко сказать… Я чувствую себя виноватой, и с этим, видно, уже ничего не поделаешь.

– Скажи мне. Роза… Я прошел долгий, долгий путь, чтобы услышать это. Что ты сказала тем… остальным?

– Но ведь всех, с кем я говорю, убивают! Не только Дельманов… они уже убили человек шесть и будут убивать дальше.

– Я не боюсь смерти. Опасность не имеет для меня значения.

– Зато имеет для меня. Теперь, когда я знаю, что тебе грозит, я должна хорошенько взвесить…

– Ничто мне не грозит. Я и так все равно что умер, – возразил Джо. – Разве только ты сообщишь мне нечто такое, что снова вернет меня к жизни.

– Ты очень хороший человек, Джо. И за те годы, что тебе остались, ты мог бы многое дать тому сумасшедшему миру, в котором мы живем.

– Только не в таком состоянии, как сейчас.

Глаза Розы – эти ночные бездонные озера – были сейчас как овеществленная печаль, и Джо неожиданно испугался их, испугался настолько, что ему захотелось отвернуться, но он не смог. Как бы там ни было, их разговор дал ему время и возможность понемногу подойти к вопросу, с которого он хотел – и боялся – начать. Теперь он понял, что должен спросить сейчас, пока мужество не оставило его снова.

– Роза… Где моя Нина?

Роза Такер заколебалась. Наконец она бережно высвободила одну руку и, опустив ее во внутренний карман своего синего, цвета морской волны, блейзера, достала оттуда моментальный фотоснимок. Джо видел, что на нем изображена серая гранитная плита с бронзовой табличкой, на которой выгравированы имена его жены и дочерей. Очевидно, это была одна из тех фотографий, которые Роза сделала вчера на кладбище.

Роза Такер слегка пожала его вторую руку и, отпустив пальцы, вложила фотографию в ладонь Джо.

– Ее здесь нет, – глухо сказал Джо, глядя на снимок. – Не в земле. Мишель и Крисси здесь, а Нины нет.

– Открой свое сердце, Джо, – очень тихо, почти шепотом сказала Роза. – Открой свое сердце и свой разум и посмотри не глазами – ими. Что ты видишь?

Это и был чудесный дар Розы Такер Hope Ваданс, Дельманам и другим, который она теперь старалась донести до него.

Джо во все глаза глядел на цветной глянцевый отпечаток.

– Что ты видишь, Джо?

– Надгробье.

– Открой свой разум.

Чувствуя, как его переполняют странные предчувствия, которые он не мог бы выразить словами, но которые тем не менее заставили его сердце забиться быстрее, Джо лихорадочно обшаривал взглядом маленькое фото.

– Гранитная плита, табличка из бронзы, трава… – шептал он.

– Распахни свое сердце… – тихо продолжала Роза Такер.

– Их имена на табличке, даты…

– Смотри, смотри еще…

– Солнце… тени…

– Смотри сердцем!..

Ее искренность не вызывала в нем никаких сомнений, но коротенькое заклинание, молитва или мантра, которую она твердила, – "Открой свой разум, открой свое сердце!" – начинало казаться Джо глупым. Можно было подумать, что перед ним не ученый, а какой-нибудь новоявленный гуру Нового Века, претендующий на высшее знание.

– Открой свой разум! – продолжала мягко настаивать Роза.

Но Джо по-прежнему видел только гранит, бронзу и траву вокруг.

– Нужно не просто смотреть. Постарайся увидеть, – попыталась помочь ему Роза.