Северный ветер. Том 1 - Сергей Ким

Детванцы с налёта захватил ворота, распахнули их и впустили внутрь Небесных всадников…

Ночной бой, а особенно в городе — штука опасная и непредсказуемая. Непонятно кто свой, кто чужой… Да вообще в темноте мало что поймёшь. Порой даже в бой вступать не нужно, чтобы получить рану или даже и вовсе помереть — одно неосторожное движения, и ты в лучшем случае споткнёшься. А в худшем случае тебя затопчут свои же всадники, или наоборот — конь в темноте споткнётся, сломает ногу, а ты слетишь с него и тоже что-нибудь сломаешь. Например, шею.

Небесные всадники, правда, на всё это наплевали и в бой бросились с азартом. Во многом потому, что им никогда раньше не приходилось воевать ночью в городе.

Дейр же со своим отрядом не стал рисковать и ввязываться в стычки на улицах Эсселя, оставив это хорасанцам, а сам со своим отрядом направился к Дому Старейшин…

…Когда забрезжил рассвет стало ясно — пожар удалось остановить. Порт выгорел, считай, подчистую вместе со всеми кораблями у пристаней. Стена около реки тоже частично сгорела, частично разрушилась, но внутри города пострадало лишь несколько кварталов.

Немало горожан погибло, ещё больше спешно покинули ночью Эссель, забрав с собой лишь самое необходимое. Из тысячи бойцов гарнизона в строю осталось меньше половины, да и те едва держались на ногах от усталости — из сил выбились даже двужильные орки.

Небесные всадники тоже оказались серьёзно потрёпаны — из пяти сотен в строю осталось всего двести с лишним бойцов. Раненых были многие десятки — всё-таки кавалерия в ночном городском бою крайне уязвима, если не сказать больше.

Зато отряд Дейра почти не понёс потерь — Дом Старейшин им удалось захватить с налёта, после чего северяне засели в обороне и всю ночь даже носа не высовывали за пределы укреплённой усадьбы.

Хорасанцы и эссельцы выдохлись, у Дейра не хватало сил, чтобы, случись что, вломить и тем, и другим, поэтому он первым и предложил начать переговоры.

Переговоры затянулись до полудня и только чудом помимо угроз и криков в ход не пошли кулаки, топоры и мечи. Небесные всадники упорствовали, считая себя новыми хозяевами города и требовали полной капитуляции от клана Оумарен. Оумарены тянули время, пока их бойцы отдыхали и приходили в себя, но в целом были готовы откупиться и примкнуть к Орде, если им гарантируют пощаду. Дейр в основном помалкивал, больше слушая.

В какой-то момент до хорасанцев дошло, что чем дольше они тут сидят, тем сильнее становятся защитники Эсселя, так что в итоге пришли к компромиссу.

Клан Оумарен платит отступные в тысячу имперских статеров — золотом, серебром или прочими ценными вещами. Дикие настаивали именно на них — стальное оружие и доспехи, пряности, ткани, стеклянная посуда. Оумарен на такую сумму согласился, но выторговал себе рассрочку, с размещением отряда Небесных всадников в городе для гарантии выплаты.

Впрочем, вряд ли для кого-то было секретом, что все эти договорённости северяне нарушат при первой же возможности.

Когда к Небесным всадникам подойдёт подкрепление клана, то они наверняка попытаются окончательно разгромить Оумарен. И напротив, эссельский клан присягнул Орде с умыслом, что между союзников репарации если и существуют, то будут значительно ослаблены.

Дейр же выбил для себя и своего отряда довольно скромную долю — всего лишь десятую долю от добычи, слово эссельцев примкнуть к Орде и открыть ворота войску шера Узервааза, а также Дом Старейшин в своё владение вместе с расположенным в нём каменным изваянием Неведомого. В Эсселе была сильна вера в Древних богов Севера, поэтому вместо храма Крольма и капища Лонара в нём всюду были установлены идолы и ритуальные столбы Безымянного бога.

Оумарен напряглись, потому как указанный идол считался самым древним из всех в городе, привезённым откуда-то из земель по ту сторону хребта Рубикон, но, скрепя сердце, всё-таки вынуждены были согласиться. Кланом они были не особо набожным, а грубоватая каменная статуя была штукой не слишком ценной. Передача Дома Старейшин вообще вопросов не вызвала — ни сама усадьба, ни что-либо внутри неё никакой особой ценности не представляли.

Небесные всадники же предположили, что их самым наглым образом обманывают. Если гефарцы особого пиетета к легендам не питали, то хорасанцы напротив твёрдо знали, что если по условиям гиаша требуют что-то незначительное, то это наоборот — либо что-то крайне ценное, либо сыграет в будущем важную роль.

— Помни, южанин, ты обещал нам большую долю добычи, — походный вождь Всадников был невысок, сутуловат и кривоног, но обладал на удивление тяжёлым взглядом.

— И я держу слово, ага, — развёл руками Дейр. — Разве ж девять сотен статеров — это мало?

— Твой каменный идол. Что в нём ценного?

— А я разве ещё не рассказывал? — деланно удивился парень. — Матушка моя, упокой добрые боги её душу, веровала именно в Неведомого. И вот, значица, сказывала она мне как-то про…

— Ты поклялся Зенде, — проскрипел Небесный всадник. — Ты знаешь, что она делает с клятвопреступниками.

— Да не, не знаю… — беззаботно пожал плечами Дейр. — Ну, что вы в самом деле, господин? Неужто я б стал вас обманывать? Побойтесь богов добрых и злых! Это ж просто старая статуя. Ну, захотелось мне её. Чего ж тут преступного?

— Помни, южанин. Обманешь — и Зенда пожрёт твоё гнилое сердце.

— Это было бы весьма-весьма нежелательно, — сосредоточенно кивнул парень.

…На том и разошлись. Что называется — ко всеобщему неудовлетворению. Небесные всадники отправились разбивать лагерь за стенами Эсселя, клан Оумарен занялся сбором выкупа и наведением порядка после пожара и сопутствующего ему ночного боя. А Дейр вернулся к своим людям, которые так и сидели в Доме Старейшин, но теперь стремительно поглощали обнаруженные в погребе запасы местного эля.

— Всё прошло, как нужно? — спросил сухощавый лысый северянин в потёртой воронённой кольчуге.

— Конечно, эфенди Ан-Мердин, — ухмыльнулся Дейр. — Эй! Принесите уже кто-нибудь молот!..

Боевой молот отыскался быстро.

Могучий удар одного из самых крепких воинов Детвана, и каменный идол оказался расколот на части.

— Это то, что вы искали, эфенли? — почесал гладко выбритый по имперской моде подбородок Дейр, внимательно рассматривая каменные обломки.

— О да, — сказал Ан-Мердин, глядя на вмурованную в камень чёрную металлическую пластину с древними клинописными символами, полыхающими лиловым светом. — О да.

— Это всего лишь варвары, — поморщился Иннокентий Пламб — командир 49-го пехотного легиона и по совместительству командующий всей северной группировкой войск Восточного Предела. — Даже ещё большие дикари, чем остальные северяне.

— Орда взяла все ключевые города Гефары, — командир 68-го кавалерийского легиона Септимус Келер раздражённо постучал стеком по разложенной на столе карте. — Не такие уж они и дикари.