Хаски и его учитель белый кот. Том 1 - Жоубао Бучи Жоу

звуки в постели бесчисленное множество раз. Его Учитель всегда старался сдерживаться. Даже когда ему было очень хорошо или очень больно, он только сильнее прикусывал нижнюю губу, пока на глаза не наворачивались непролитые слезы. И тогда всё, что нужно было сделать Мо Вэйюю, это надавить чуть сильнее, чтобы вырвать эти легкие вздохи из его горла...

— П-подожди… — голос Чу Ваньнина был низким и грубым. — Не надо… не трогай... там.

— Хорошо, — голос Сюэ Мэна дрогнул, затем он тихо спросил, — может… Учитель сделает это сам?

Что за грязный разговор? Где не трогать? Что он будет делать сам? Чем они там занимаются!

Лицо Мо Жаня потемнело.

К тому времени, как он осознал, что делает, Мо Вэйюй уже стучал в соседнюю дверь.

Изнутри донесся подозрительный шум. Лицо этого щенка потемнело еще больше. Он набрал полную грудь воздуха:

— Учитель, вы...

Дверь со скрипом отворилась.

В полном облачении Сюэ Мэн стоял на пороге, все еще держа в руке кусок окровавленной марли. Он прищурился, озадаченно глядя на Мо Жаня.

— Что с тобой случилось, что ты прибежал сюда посреди ночи и орешь, будто споткнулся о привидение?

Рот Мо Жаня открылся, потом глупо закрылся. Его взгляд скользнул мимо Сюэ Мэна. Туда, где Чу Ваньнин сидел за столом, заставленным целебными мазями и бинтами.

— Так ты...

Сюэ Мэн продолжал зло смотреть на него:

— Делаю перевязку, конечно. Раны на плече Учителя еще не зажили. Бинты не меняли несколько дней, и некоторые раны снова загноились.

Мо Жань тупо спросил:

— Что… тогда что было «слишком туго»?

— Слишком туго? — Сюэ Мэн немного подумал, сдвинув брови. — О, так это бинты. Повязки слишком тугие, некоторые так приклеились кровью к ранам, что почти не отрывались.

Внезапно он замолчал и с подозрением посмотрел на Мо Жаня.

— Ты подслушивал?

Мо Жань закатил глаза и попытался спасти свое несчастное лицо:

— Стены здесь такие тонкие, что можно услышать даже дыхание, если прислониться ухом. Проверь сам, если мне не веришь.

— О, в самом деле? — Сюэ Мэн кивнул, но через мгновение понял, что что-то не так. — Подожди, откуда ты знаешь? Ты подслушивал, прислонившись к стене?

Мо Жань не знал, что сказать. Зато Сюэ Мэн не стеснялся в выражениях.

— Мо Вэйюй, ты, оказывается, извращенец!

— Кто знает, что за закрытыми дверями может сотворить с Учителем такое животное, как ты! — сердито буркнул Мо Жань.

Сюэ Мэн был невинным юношей, который ничего не знал о таких вещах и понятия не имел, о чем говорит Мо, поэтому только разозлился еще больше. Он повернулся, чтобы пожаловаться:

— Учитель, он…

Чу Ваньнин уже надел верхнюю одежду. Придерживая ворот одной рукой, а другой поправляя волосы, он спокойно подошел к ним.

— Тебе что-то нужно?

— Я… Я тут по соседству... — Мо Жань никак не мог найти слова. — Эм, это… я думал, что Сюэ Мэн издевается над вами…

— Что? — Чу Ваньнин совершенно не понимал, о чем его ученик пытается сказать. Глаза его сузились. — Кто издевается надо мной?

Мо Жаню захотелось дать себе пощечину.

Они неловко смотрели друг на друга, когда Ши Мэй поднялся по лестнице и подошел к их с Мо Жанем комнате.

— А-Жань? Что ты делаешь возле комнаты Учителя?

— Я… эм... это... э... недоразумение… — пробормотал Мо Жань.

Ши Мэй улыбнулся:

— Надеюсь, оно разрешилось?

— Да, да. Ши Мэй, — затараторил Мо, — ты же ходил попросить у дежурного горячей воды? Учителю, наверное, тоже нужно освежиться! Я схожу вниз и попрошу принести еще.

— Не нужно, — улыбаясь, Ши Мэй достал четыре бамбуковые таблички. — Возле гостиницы есть естественный горячий источник, в котором хозяин гостиницы устроил купальню. Эти таблички — пропуска, и я взял для всех.

Мо Жань подумал, что учитывая его текущую озабоченность сексом, ему точно не стоит купаться в горячем источнике вместе с остальными.

Конечно, Сюэ Мэн не вызывал в нем никаких желаний, Ши Мэй был чистым светом, о котором он не смел позволить себе ни одной грязной мысли. Но вот Чу Ваньнин... после перерождения у Мо Вэйюя уже была возможность убедиться, что он, скорее всего, потеряет последние мозги, как только увидит, как этот человек раздевается.

Мо Жань покачал головой:

— Я не буду...

Шокированный Сюэ Мэн скривился:

— Ты не моешься перед сном? Отвратительно!

Мо Жань предпринял еще одну попытку отвертеться:

— Я попрошу принести мне в номер немного горячей воды.

Ши Мэй был озадачен:

— Здесь не кипятят воду, так как все гости ходят к горячему источнику.

Не имея другого выбора, Мо Жань мог только взять сменную одежду и пойти к горячему источнику со всеми остальными. Эта гостиница была довольно респектабельна. Здесь хорошо понимали, что большинство гостей заведения являются совершенствующимися, направляющимися к озеру Цзиньчэн в надежде заполучить священное оружие, поэтому для привлечения клиентов назвали купальню «Рассвет отраженный в водах Цзиньчэн».

Все четверо странников спустились в купальню. Мо Жань панически боялся потерять самоконтроль и не смел даже прикоснуться к двум другим ученикам, с которыми переодевался. Он быстро скинул одежду, плотно обернул полотенце вокруг талии и побежал к горячему источнику, чтобы найти укромное место.

Было уже довольно поздно, так что людей в купальне было немного, а те, кто были там, оказались достаточно далеко. Мо Жань целиком погрузился в воду, оставив на поверхности только половину лица и выдохнул.

Первый из его спутников закончил переодеваться и, наконец-то, вышел. Мо Жань украдкой взглянул на него и облегченно выдохнул. Слава богам, это был всего лишь Сюэ Мэн.

Молодой господин Сюэ, может быть, и был красив, но он точно не был типажом Тасянь-Цзюня, независимо от того был он в одежде или без. Их взгляды встретились, и Сюэ Мэн ткнул в него пальцем:

— Держись от меня подальше.

— Почему это?

— Ты грязный.

— О!

В купальне было плохо видно из-за поднимавшегося от воды пара. Через некоторое время Сюэ Мэн остановился посреди бассейна и крикнул.

— Учитель, идите сюда!

Мо Жань еще глубже погрузился в воду. Хотя он понимал, что точно не должен смотреть в ту сторону, его взгляд все равно невольно устремился туда.

И этот единственный взгляд действительно чуть не убил его, но было уже поздно отворачиваться. Мо Жань был так поражен, что сделал два больших