Джек Ричер, или Поле смерти - Ли Чайлд

Оставшихся двоих я опознал точно. У меня не возникло никаких сомнений. Это был отряд прикрытия, бравший меня в пятницу. Эти двое приехали вместе с Бейкером и Стивенсоном в ресторан, чтобы меня арестовать. Потом я несколько раз видел их в полицейском участке. Значит, они тоже входили в банду. Тайные помощники мэра Тила.

Выбравшись из кузова, я отнес фонарик в гараж. Запер ворота и пробежал под дождем к входной двери. Отыскал сумки, принесенные убийцами. Бросил их в прихожую и зажег свет. Заглянул в сумки. Запасные комплекты перчаток и масок. Коробка патронов 10-го калибра к ружью. Молоток. Коробка шестидюймовых гвоздей. И четыре ножа. Медицинских. Такие ножи могут обрезать одним своим видом.

Обежав дом, я запер дверь в сад. Прошел на кухню. Открыл дверцу духовки и вывернул свои карманы. Разложил все на полу. Нашел в шкафчике два противня. Разобрал «Дезерт Игл» и уложил детали на один из них. Рядом насыпал патроны. Нож, дубинку, ключи от «Бентли», деньги и бумаги положил на другой. Поставив противни в духовку, я включил ее на минимум.

Выйдя из дома, я, как мог, прикрыл расщепленную дверь. Обежал «Бентли» и забрался в кабину грузовика фонда Клинера. Повозился с незнакомыми ключами и завел двигатель. Осторожно проехал задом по дорожке и вывернул на Бекман-драйв. Покатился под уклон в город. Щетки дворников работали, что есть силы, борясь с дождем. Я обогнул сквер с церковью. Свернул направо и поехал на юг. Весь городок словно вымер. Кроме меня на дороге никого не было.

Проехав от сквера триста ярдов на юг, я свернул к дому Моррисона. Подогнал грузовик к самому дому и поставил его рядом с «Линкольном». Запер двери. Подбежал к ограде и зашвырнул ключи далеко в поле. Плотнее укутался в куртку, спасаясь от ливня, и пошел назад, напряженно думая.

Субботе уже исполнился час от роду. Значит, до воскресенья осталось меньше суток. Все вырисовывалось достаточно четко. Мне были достоверно известны три факта. Во-первых, Клинеру нужна специальная бумага. Во-вторых, в Штатах достать такую бумагу нельзя. Факт номер три заключался в том, что склад был чем-то забит.

Еще меня беспокоили надписи на ящиках с кондиционерами. Не клеймо завода-изготовителя. Не напечатанный текст. Другое. Серийные номера. На тех коробках, что я видел, серийные номера были написаны от руки в специальных рамках. Я это хорошо запомнил. По словам полицейских из Джексонвилля, то же самое было на ящиках в грузовике Столлера, остановленного за превышение скорости. Длинные серийные номера, написанные от руки. Но зачем они были нужны? Ящики сами по себе были хорошим прикрытием, отличной маскировкой. Мысль возить что-то во Флориду и дальше в ящиках из-под кондиционеров была гениальной. Этот товар не вызывал никаких подозрений. Ящики обманули джексонвилльских полицейских. Полицейским даже в голову не пришло в них заглянуть. Но мне не давали покоя серийные номера. Если в ящиках не было электрических приборов, зачем писать на них серийные номера? Маскировка доводилась до абсурда. Так что же, черт побери, означали эти серийные номера? Что, черт побери, находилось в этих проклятых ящиках?

Я без конца повторял себе этот вопрос. В конце концов, ответил на него Джо. Я шел под дождем, вспоминая слова Кельстейна о дотошности. Старый профессор сказал, что мой брат очаровал его точностью, с какой формулировал свои мысли. Я это знал. Я вспомнил список, напечатанный Джо в качестве памятки самому себе. Гордые прописные буквы. Столбик инициалов. Столбик телефонных номеров. Две приписки внизу. Гараж Столлеров. Досье Грея на Клинера. Мне нужно было опять посмотреть на список. Внезапно я почувствовал, что если хочу узнать, что Клинер перевозил в этих ящиках, стоит съездить в гараж Столлеров и еще раз взглянуть.

Вернувшись на дорогую кухню Чарли Хаббл, я первым делом решил приготовить кофе. Кофеварка забулькала. Затем я открыл духовку. Достал противни. Мои вещи грелись почти час и полностью высохли. Кожа дубинки и кармашка с ключами даже потрескалась. Но, кроме этого, никаких повреждений. Я собрал пистолет и зарядил его. Оставил на столе. Готовый и запертый.

Затем я взял распечатку Джо, ища то, что, как я полагал, должно было там быть. Но с этим возникла проблема. Серьезная проблема. Лист высох и хрустел, но надписи исчезли. Бумага была абсолютно чистая. Вода в бассейне смыла краску. Остались едва различимые расплывчатые разводы, но слов я не мог разобрать. Я пожал плечами. Я читал и перечитывал список сотню раз. Придется положиться на свою память.

Затем я спустился в подвал. Возился с печью до тех пор, пока она не ожила. Разделся и запихнул одежду в электрическую сушилку. Включил ее на минимум. Я не знал, что делаю. В армии стиркой моих вещей занимался какой-нибудь капрал: забирал и возвращал вещи чистыми и глажеными. Потом я просто покупал дешевое барахло и выкидывал его, когда оно становилось грязным.

Поднявшись наверх голым, я прошел в спальню Хабблов. Долго мылся под горячим душем, смывая с лица тушь. Стоял под струями обжигающей воды. Затем укутался в полотенце и спустился вниз, чтобы выпить кофе.

Сегодня ночью я не мог отправиться в Атланту. Я не мог попасть туда раньше половины четвертого. Ночь — не самое подходящее время, чтобы ходить в гости. У меня не было никакого официального статуса. Ночной визит мог обернуться большими проблемами. Поэтому придется дождаться утра. Выбора нет.

Я подумал о том, чтобы немного поспать. Выключив радио на кухне, я вернулся в логово Хабблов. Выключил телевизор. Огляделся вокруг. Комната была уютной. Стены, обшитые деревом, большие кожаные кресла. Рядом с телевизором стоял стереокомплекс. Дорогая японская аппаратура. Ряды компакт-дисков и кассет. Большое внимание уделено «Битлз». Хаббл говорил, что он интересовался Джоном Ленноном, специально ездил в клуб «Дакота» в Нью-Йорке и в Ливерпуль в Англии. Дома у него было все: все альбомы, почти все пиратские записи, коллекционное собрание компакт-дисков в деревянной коробке.

Над письменным столом висела книжная полка. Ряды профессиональных журналов и толстые монографии, посвященные финансам и банковскому делу. Журналы занимали не меньше двух футов пространства на полке. Они навевали скуку одним своим видом. Беспорядочная подборка номеров «Банковского журнала». Два номера толстого журнала «Банковское дело». Один «Банкир». Несколько номеров «Деловой хроники», «Проблем наличности», «Финансового вестника», «Финансового еженедельника», «Финансового журнала», «Экономиста». Все журналы расставлены в алфавитном порядке, аккуратно по датам. Выборочные номера, все за период последних нескольких лет. Ни одной полной подшивки. В конце полки справочники министерства финансов США и пара номеров какого-то издания под названием «Мир банков». Странная коллекция. Она показалась мне слишком избирательной. Быть может, Хаббл читал все это, когда мучился бессонницей.

Но у меня не должно было возникнуть никаких проблем со сном. Я направился в спальню, собираясь воспользоваться чужой кроватью, когда меня вдруг осенила одна мысль. Вернувшись к книжной полке, я снова взглянул на собранные издания. Провел пальцем по корешкам журналов и книг. Проверил даты. Некоторые номера были совсем свежими. Хаббл продолжал собирать свою случайную подборку до самого недавнего времени. Больше десяти журналов только за этот год. Почти треть собранного вышла в свет после того, как Хаббл перестал работать в банке. После того, как его уволили. Эти журналы издаются для банкиров, а Хаббл к тому времени уже не был банкиром. Но он по-прежнему продолжал заказывать эти толстые профессиональные журналы. По-прежнему читал эту сложную галиматью. Почему?