Лед - Павел Корнев

— Никого не узнаете? — широко зевнув, спросил сержант.

— Нет, — за всех ответил Макс.

— Ну, так валите отсюда. И без вас дышать нечем.

Мы вышли на крыльцо. Ворота уже открыли, из въехавшего в них «уазика» выскочил лейтенант и зашагал к капитану. Водитель, прикрыв глаза, откинулся на кресло, двое рядовых вылезли из машины и закурили.

— Чего так рано вернулись? — Капитан одернул ремень с пистолетом-пулеметом. — Ладно, Попов, раз приехал, скатайся до гнезда червей — поставь таблички.

— Выжечь его надо, а не таблички ставить. — Попов закашлялся и схаркнул на снег мокроту. — Мы у новой просеки на следы наткнулись. Утром прошло от семи до десяти человек. Вчетвером в ельник за ними не полезли, сам понимаешь.

— Правильно сделали. — Капитан заметно оживился — Бери ЗИЛ, отделение Кравченко и прочешите местность. Похоже, наши клиенты.

— Там до Туманного рукой подать, братья могли границу перейти. — Валера его уверенности не разделял.

— Снегоступы небольшие были, не выдержали бы они братьев, — подумав, заявил лейтенант.

— Вы отдохните пока, я сам до Кравченко скатаюсь. — Капитан подошел к «уазику» и распахнул дверцу.

— Товарищ капитан! — из караулки выскочил сержант. — Через час сеанс связи с центром!

— Успею. — Петр уселся на кресло рядом с водителем.

У них еще и радиостанция есть! Доложу по возвращении, может, премию выпишут. Или, что более вероятно, просто спасибо скажут. Вероятно более, приятно менее. Я подтолкнул замешкавшегося Ветрицкого и свернул на соседнюю улицу. Что ни говори, мы правильно сделали, что в село завернули. Угодили бы в облаву — доказывай потом с дырой в голове, что не верблюд. А теперь здесь засветились, без предупреждения стрелять не станут. Наверное…

— Что за липу ты охраннику сунул? — с любопытством спросил Николай.

— Какую еще липу? Паспорт это мой. Самый что ни на есть настоящий. — Я похлопал себя по нагрудному карману.

— Здесь что, паспорта наши действительны?

— Паспорт, он и в Африке паспорт. — Одно время в Форте хотели ввести новые удостоверения, но из-за нехватки денег и сложностей с типографией дело застопорилось. Более серьезных проблем хватает. Вот и ходят без разбора паспорта, водительские права, военные билеты и совсем уж экзотические документы и справки.

— Не расстраивайся ты из-за бабы, не стоит оно того, — попытался Макс успокоить ссутулившегося Ворона.

— Да если по чеснаку, плевать мне на нее, — приостановился тот. — Просто теперь из села выпрут.

— Пойдем с нами? — предложил я.

— Придется. Но сначала я к этой стерве все-таки заверну. Может, чего и выгорит. — Ворон раздраженно пнул смерзшийся комок снега. — Вы когда затариваться пойдете? У меня патроны почти кончились.

— Думаешь, здесь парабеллумовские продаются? — засомневался я.

— Почему нет? В Форте без проблем доставал.

— Так то в Форте.

— А какая разница? Не такая уж они редкость. Видел, какой у капитана ствол был?

— «Клин», — припомнил я.

— Вот! Тоже патрон на 19.

— Да ну на фиг! — не поверил я. — Семеныч, когда свой «Клин» продавал, говорил, что к нему стандартные «макаровские» подходят.

Подпрыгивая на кочках и выплевывая из выхлопной трубы сизый дым, нас обогнал «уазик» и свернул на перекрестке.

— Не обманешь, не продашь, — ухмыльнулся Ворон. — Сколько он за него просил?

— Просил сотню, отдал за полтинник.

— Так дешево? — удивился Макс. — Я бы взял.

— Ну и зачем он тебе нужен? — не одобрил я такой выбор. — Машинка неплохая, но только для городских условий. Оптимальная дистанция стрельбы до двадцати пяти метров. Семеныч тогда его еле-еле какому-то дружиннику впарил.

— Кончайте о стволах трепаться, — не выдержал Ветрицкий. — Куда жрать идем?

— Наконец-то хоть кому-то пришла в голову здравая мысль, — остановился Жан на перекрестке.

Я огляделся по сторонам. Улица, на которую мы вышли, была застроена теснящимися друг к другу одноэтажными домиками. Здесь ловить нечего. Надо идти ближе к центру. В кабаке рядом с церковью и рынком светиться не стоит — наш отряд, когда останавливался в Лудине, всегда там столовался. Но мне рассказывали еще про закусочную у сельсовета, вот туда и двинем.

— Нам сюда. — Я махнул рукой вслед за уехавшим «уазиком». Даже на первый взгляд дома на этой улице были побогаче и стояли не так близко друг к другу.

— Ну, веди нас, Сусанин. — Макс потер скрытый под полушубком живот. — А то кусать хоца.

А чего вести? Село небольшое, крыша сельсовета на виду торчит, опять-таки светло. Даже я не заблужусь. Правда, пару раз мы свернули не туда, а один раз зашли в тупик, но к огороженному дощатым забором дому с вывеской «ТрактирЪ» дошли всего за десять минут. Трактир выглядел вполне солидно. Видно, что хозяин за имуществом следит. В заборе ни одной гнилой или сломанной доски, резные ставни недавно выкрашены, а крыша покрыта блестящей металлочерепицей. И два широких окна не фанерой забиты, а застеклены.

— Неплохо. — Ветрицкий, распахнув дверь, зашел в трактир. Притянутая мощной пружиной, дверь с грохотом захлопнулась. Технологии энергосбережения, блин.

Мы зашли за Николаем. Внутри действительно неплохо, но народу нет. Единственный посетитель уже собирался уходить. Я мельком взглянул на него и отвернулся. Не понравился мне этот хмырь. Такой, типа, весь из себя реальный пацан. На шарнирах весь. Как говорят, пальцы веером, сопли пузырями. Хорошо, что он уже сваливает. Не дожидаясь нас, Николай подошел к стоящему в центре зала столу, повесил на спинку стула рюкзак и стянул капюшон. Его выбор мне поначалу не понравился, но, оглядевшись, я понял, что более удачного места не найти: большинство столов рассчитаны на четырех человек, а садиться у самой двери глупо: просквозит запросто. В помещении полумрак, оно и понятно, чего свечи жечь, если народу никого? Барной стойки как таковой нет, ее заменял подоконник прорезанного в стене окна на кухню. Дешево и сердито.

— Что заказывать будете? — Лысый как бильярдный шар хозяин выглянул в окно и оперся локтями на широкий подоконник.

— Нам… — Я начал прикидывать, на что у нас хватит денег.

— Я закажу, — перебил меня Жан.

— Да ладно…

— Вы меня угощали, теперь моя очередь. — Колдун даже не обратил внимания на мое слабое возражение. Если он думал, что мы начнем отказываться, то его расчет не оправдался. Мы не гордые. Спросите патрульного, что может быть лучше бутылки водки? Он ответит: две. А лучше двух? Две, но на халяву. Так-то вот.

— Как скажете. — Я развязал ушанку, но фуфайку снимать не стал: не жарко.

— Чего, Лед, не раздеваешься? — Макс положил полушубок на стул за соседним столом и остался в линялой мастерке. Парни тоже уже скинули верхнюю одежду. Ворон поправлял забившуюся под джемпер рубаху, а под лыжным костюмом Ветрицкого оказалась короткая спортивная куртка.