Лжепророк - Ричард Кнаак

– А МЫ ДОЛЖНЫ ПОВЕРИТЬ ТЕБЕ НА СЛОВО, – саркастически хмыкнув, отозвался Инарий.

– Этот мир стоил мне обоих детей, стремившихся уберечь его от гибели. В память о них… вот отчего еще я склонен предоставить Санктуарий собственной участи.

Самым тревожным в ответе повелителя демонов Мендельну казалось то, что он верил Мефисто – пусть хоть отчасти, но верил. Разумеется, Лилит с Люционом берегли Санктуарий только затем, чтоб сохранить род людской для служения Преисподней, в этом он не сомневался… но даже малая вера в сказанное демоном не настораживать не могла, так как свидетельствовала о подспудном влиянии колоссальной силы Мефисто.

Ангелы доверять незваному гостю явно не торопились, но вдруг Тираэль, шагнув вперед, встал рядом с Империем.

– А СОГЛАСЕН ЛИ ТЫ, ВЛАДЫКА ДЕМОНОВ, СКРЕПИТЬ ПЕРЕМИРИЕ СОБСТВЕННОЙ ПЕЧАТЬЮ, ОСТАВЛЕННОЙ В УКАЗАННОМ МНОЮ МЕСТЕ?

Казалось, прежде чем ответить, Мефисто задумался.

– Что ж, покажи, где, и я готов… но при одном условии. Согласно законам столь милой вашим сердцам справедливости, я, в свою очередь, тоже должен бы получить от вас нечто в залог.

Ангелы переглянулись, и Инарий кивнул Тираэлю.

– ЧТО? ГОВОРИ ЖЕ, – сказал последний облаку мрака.

Когтистый палец демона вновь указал в сторону пленника.

– Вот этого… отдайте мне того, чьим преступлениям перед вами уже нет счету. Пусть он расплатится за мою утрату… а заодно и скрепит собой заключенное перемирие.

Услышав это, Инарий повел себя крайне странно. Отступник захохотал… и хохотал во весь голос, пока Инарий, презрительно взмахнув рукой, не заглушил все издаваемые пленником звуки.

– ЕСЛИ МЫ СОГЛАСИМСЯ, ТЫ СКРЕПИШЬ ДОГОВОР ПЕЧАТЬЮ? – надменно спросил ангел в пурпуре.

– Да, и пусть свидетелями сему станут все… даже эти, – подтвердил владыка Мефисто, сверкнув огненно-алым глазом, скошенным в сторону Мендельна со товарищи.

Не успел демон ответить согласием, как великолепный чертог растворился в воздухе, и все они снова оказались на Санктуарии, только чуть в ином месте. Теперь всех их окружали руины Собора Света.

– Достойный ангелов юмор, – глумливо хмыкнул Мефисто.

Инарий указал в центр некогда огромного зала – очевидно, именно здесь Пророк и являл свой лик пастве.

– ЗДЕСЬ, ИМЕННО ЗДЕСЬ ЗАКЛЮЧЕНА СИЛА, СКРЕПЛЯЮЩАЯ ВОЕДИНО ВЕСЬ ЭТОТ МИР… ЗДЕСЬ И ОСТАВИШЬ ТЫ СОБСТВЕННУЮ ПЕЧАТЬ.

Ульдиссианов брат ожидал, что повелитель демонов начертает в указанном месте некий огненный знак, но вместо этого Мефисто поднес руку к блеснувшим во мраке зубам и глубоко вонзил клыки в собственную ладонь.

Из ранки заструилась черная жидкость – ею-то демон и окропил выбранное ангелом место. Стоило струйке коснуться каменных плит, над лужицей с резким шипением возникло с полдюжины алых рун. Дважды описав круг в воздухе, руны канули в жидкость, заменявшую Мефисто кровь, а черная лужица тут же до капли впиталась в мраморный пол и исчезла.

Бесследно исчезла и ранка, оставшаяся в месте укуса, и ладонь Мефисто вновь скрылась во мраке.

– Ну, а теперь… теперь дело за ним, не так ли?

Ангирский Совет дружно воззрился на Инария, не прекращавшего безумного, буйного хохота.

– ТЫ САМ НАВЛЕК ВСЕ ЭТО НА СВОЮ ГОЛОВУ, БРАТ, – объявил Тираэль.

Из мрака стремительно потянулись вперед чернильно-черные щупальца. Алчно схватив, опутав падшего ангела, щупальца уволокли добычу в темноту.

– Ну, а как насчет огромной пещеры и ее содержимого? – очевидно, весьма довольный поворотом событий, промурлыкал Мефисто.

Инарий словно бы в гневе расправил плечи.

– А ДЛЯ ТОГО, ЧТО НЕОБХОДИМО ПРОДЕЛАТЬ ТАМ, ТРЕБУЕТСЯ ЗАКЛЮЧИТЬ ЕЩЕ ОДИН ДОГОВОР, – отвечал Тираэль.

– Согласен, – небрежно обронил демон. – И, напоследок…

С этим он вновь покосился на людей с Ратмой.

Ахилий потянулся к ножу, Серентия приготовила к бою копье, а Мендельн полез за кинжалом. Один только Ратма даже не шелохнулся.

Однако тут в дело вмешалась Ауриэль.

– ЕГО САМОПОЖЕРТВОВАНИЕ ЗАСЛУЖИВАЕТ ТОГО, ЧТОБ СОХРАНИТЬ ИМ ПАМЯТЬ.

– НУ НЕТ, ТАК НЕ ПОЙДЕТ, – объявил Инарий.

– Не пойдет, – согласился Мефисто, откровенно наслаждаясь реакцией Инария, неожиданно для себя оказавшегося с демоном заодно. – Сей перворожденный, – добавил он, имея в виду Ратму, – и его собратья… да, эти пусть помнят, ибо они весьма немногочисленны и времена их давно миновали. Остальные же… если им предстоит расти, так пусть начинают сначала.

– ОН ПРАВ, – откликнулся Итераэль, державшийся позади прочих.

Как бы ни хотелось Ауриэль продолжить спор, ее товарищи явно были на сей счет единодушны.

– ДА, ПУСТЬ НАЧИНАЮТ ВСЕ ЗАНОВО, – согласился и Тираэль.

– Они замышляют сделать так, чтоб мы обо всем позабыли! – выдохнула Серентия. – Лишить нас и дара, и памяти об Ульдиссиане!

– Не вправе вы с нами так поступать! – добавил Ахилий.

Мендель лишь крепче стиснул в руке кинжал. В ожидании того, чему им с друзьями уж точно не помешать, он представлял себе брата, вновь и вновь твердя в мыслях Ульдиссианово имя.

– ИТАК, НАЗАД, К НАЧАЛУ, – повторил Тираэль. – А ТАМ ПРЕДОСТАВИМ ИХ СОБСТВЕННОЙ УЧАСТИ, К ДОБРУ ЭТО ИЛИ К ХУДУ… ДО ТЕХ ПОР, ПОКА ДОГОВОР СОХРАНЯЕТ СИЛУ.

– До тех пор, пока договор сохраняет силу, – откликнулся эхом Мефисто.

Мендельн вздрогнул. Владыка демонов разом заставил его позабыть о желании сохранить в памяти образ Ульдиссиана. Мефисто уже замышлял нарушить заключенное соглашение. Если он так и сделает, то…

Но прежде чем Мендельн успел подумать о чем-либо еще, Тираэль простер к людям раскрытую ладонь.

– ЕГО НЕ ЗАБУДУТ, – заверил Ангел Справедливости всех троих… но особенно Мендельна. – ЕГО НЕ ЗАБУДУТ.

От ослепительно-белой вспышки вокруг перехватило дух, и…

Ужасное чумное поветрие свело в могилу и отца Серентии, и еще около дюжины человек, включая сюда нескольких миссионеров, посланников некоей безымянной секты. Согласно слухам, завезенным в Серам путешественниками, миновавшими по дороге городок покрупнее, под названием «Парта», тамошним жителям пришлось куда хуже: по крайней мере, половина партанцев сгорела на погребальных кострах. В других землях мор вроде бы столь жестоко не лютовал, и, судя по всему, что удалось выяснить деревенским старейшинам, самое страшное осталось позади.

Подъехав к фактории, Мендельн нос к носу столкнулся с Ахилием, только что воротившимся из лесу со связкой заячьих тушек – плодами исключительного охотничьего мастерства – за плечом. Радуясь встрече с другом, охотник заулыбался, однако при виде вьючного мула позади Мендельнова коня улыбка его разом померкла.