Террор Бешеного - Виктор Доценко

Он походил на одинокого старателя, пришедшего попытать счастья на отработанный золотой прииск. В отличие от первопроходцев, ему приходилось просеивать в десятки раз больше тонн породы, чтобы отыскать оставшиеся в ней крупицы золота. Нет-нет да и замечал он недоброжелательные взгляды офицеров, но более всего его поразил подполковник Булавин, отношение которого к нему резко изменилось: от почти навязчивого проявления дружбы в самолете до демонстративного нежелания не только разговаривать, но даже здороваться. Причем эта перемена произошла буквально за одни сутки. Как-то, разговаривая с солдатом Семеркиным, Андрей случайно перехватил взгляд Булавина: казалось, обладай тот способностью метать глазами молнии, то от Воронова ничего бы, кроме кучки пепла, не осталось.

Постепенно Андрей пришел к выводу, что Булавин имеет какое-то отношение к странным смертям новобранцев, по крайней мере последнего. Какое? В этом и предстояло разобраться. Никаких фактов, никаких свидетельств у Воронова не было, появилось лишь ощущение причастности, основанное на интуиции, которую, как известно, к делу не пришьешь.

Как же порой жизнь непредсказуема в своих хитросплетениях и неожиданных поворотах. Казалось бы, где Сингапур, где Москва и где Омск? Что или кто может связать эти разные точки земного шара в единый узел? Возможно ли это? Оказывается, ничего невозможного нет.

Владислав Фридрихович Ведерников, выросший в семье поволжских немцев, питал лютую ненависть ко всему русскому, унаследовав ее от своего отца. Однако отец воспитал в нем и умение тщательно скрывать эту ненависть. Более того, научил актерскому мастерству перевоплощения. Этим искусством Владик настолько хорошо овладел, что даже самые близкие друзья считали его настоящим патриотом земли русской и без колебаний принимали его лидерство: сначала в классе, в школе, потом, когда он поступил на экономический факультет Волгоградского университета, дружно голосовали за него на курсе, а потом и на общеуниверситетском собрании, выдвинув в комсомольские лидеры.

Потихоньку-помаленьку он добрался до поста секретаря Волгоградского обкома комсомола. Ведерников обладал красивым голосом и умело пользовался сиюминутными лозунгами, каким-то звериным чутьем ощущая, на кого нужно поставить в тот или иной конкретный момент. Умел вовремя поцеловать ручку жене или дочери нужного человека, напомнить о себе важной персоне не только в праздники, но и в памятный для этого человека день. И делал он это отнюдь не назойливо, а как бы даже стесняясь. Именно это, естественно, всегда приносило успех.

"Какой внимательный, какой галантный, какой приятный молодой человек!" так обычно говорили о Ведерникове за глаза.

Благодаря этим отзывам он был замечен одним из приближенных Горбачева. Вскоре состоялся вызов в Москву. В самый разгар перестройки он уже возглавлял отдел ЦК. Владислав Фридрихович не любил азартные игры и никогда в них не играл. Он был превосходным и дальновидным стратегом, умел, пользуясь общедоступной информацией, четко анализировать ситуацию, расставлять все точки над "i" и почти никогда не ошибался в выборе решения.

Во время августовского путча девяносто первого года Ведерников четко все рассчитал и открыто встал на сторону Ельцина. Он был на все сто процентов уверен, что эпоха Горбачева кончилась, но он ошибся, посчитав Ельцина, учитывая его возраст и здоровье, не таким уж перспективным политиком, чтобы на него ставить все свои "фишки". Как говорится, и на старуху бывает проруха: он недооценил медвежье здоровье и характер первого Президента России. На словах громче всех поддерживая Ельцина, Ведерников исподволь, втихую примкнул к криминальным структурам, стремящимся посадить в президентское кресло молодого и очень настырного человека из военных, которого к тому же тайно поддерживал иностранный капитал.

Занимая к тому времени достаточно высокое положение в окружении Ельцина, Ведерников по праву стал вторым человеком в тайной организации, хотя, если учесть, что "Первый" руководил всем из-за границы, то Ведерников, несмотря на то что носил звание "Второй", в России был за "Первого".

Обманным путем, ссылаясь на то, что он принесет пользу стране, его сообщникам удалось втянуть в свои ряды одного из тех, кто стоял у истоков разработок в области кодирования сознания человека. К счастью, этот ученый вскоре разобрался в своей ошибке, и истина настолько сильно подействовала на его психику, что он не выдержал и покончил с собой. В связи с его смертью и с тем, что он осознал свое заблуждение, не будем называть имя профессора, дабы не будоражить его близких и родных, которым было сообщено, что он умер от инфаркта.

Несмотря на короткое время работы на эти криминальные структуры, ученый все же успел закодировать несколько человек, среди которых, к несчастью, оказался и Андрей Воронов.

Уникальность этого метода заключается в том, что закодированный человек ничем не отличается от обычных людей и десятилетиями пребывает в так называемом спящем состоянии. Однако стоит ему услышать кодовое слово, фразу или увидеть какой-то уникальный предмет, то есть соответствующий код, выбранный ученым, и "спящий" мгновенно проснется. А далее, в зависимости от заложенной в него программы, он мог подчиниться тому, от кого услышал код, мог сам выполнить заложенную в него установку: например, убить человека с таким-то именем и фамилией, или с таким-то лицом, или занимающего такую-то должность, мог даже начать осуществлять целый комплекс действий, предусмотренных внедренной в сознание программой. Например, во что бы то ни стало стать лидером новой экстремистской партии...

Талантливый ученый, с детства любивший рисовать, преклонялся перед старыми мастерами-живописцами и очень часто выбирал для кодирования все, что было связано с их жизнью: имена, даты рождения или смерти, названия их творений. Так и произошло с Вороновым: для него ученый придумал код "пробуждения", связанный с годом рождения великого Рафаэля.

Андрею все-таки повезло: он оказался последним подопытным из тех, кого ученому доставляла мафия, то есть в тот момент, когда он уже осознал свое роковое заблуждение. И потому профессор, уже приняв решение на свой счет, ввел в его сознание имена не только основных руководителей этой криминальной структуры, на которую он работал, но и имена всех, кого он закодировал. Кроме того, профессор заложил в программу Воронова отказ исполнять приказ об убийстве.

Для того чтобы окончательно раскодировать Воронова, ученый задал очень простой код - дату смерти Рафаэля. Иными словами, уходя из жизни, благородный ученый постарался исправить свои ошибки и отомстить тем, кто заставил его обманом служить криминалу.

Так получилось, что данные о всех закодированных людях и их коды были известны только двум людям этого тайного сообщества: "Первому" и "Четвертому". "Первому", как руководителю, а "Четвертому", чтобы тот, осуществляя личное руководство боевиками, мог в непредвиденных ситуациях оперативно задействовать того или иного "спящего".

При побеге с подземной базы, расположенной на территории Казахстана, Савелию удалось выкрасть дискету с этими данными, но во время смертельной погони дискета была повреждена настолько, что восстановить ее оказалось абсолютно невозможно. И теперь единственным обладателем информации о "спящих" стал номер "Первый", то есть тот, к кому и обратился за помощью Тим Рот: Такиро Широши.