Московский инквизитор - Алексей Макеев

— Его сейчас нет в Москве и даже в России, — быстро ответил управляющий.

— Ваши проблемы, — бросил Крячко. — Крайний срок — послезавтра.

Собрав фотографии, он вышел на улицу и сел в машину.

— Ну как? С пользой сходил? — спросил его Пантелеич.

— Спасибо, что предупредил, а то эти оборзевшие сопляки еще врукопашную бы полезли, — проворчал Стас, заводя машину. — Узнал я кое-что, но мне ведь опять твоя помощь нужна, так что я тебе уже два «фунфырика» должен.

— Я столько не выпью — здоровье берегу, оно мне для внуков еще потребуется, — рассмеялся Пантелеич. — А в чем у тебя нужда?

— В этой теплой компании была некая Галина Потапова из Твери, она еще вместе со Светкой квартиру снимала, а та ее перед побегом обчистила. Галина эта давно домой вернулась, вот ее-то адресок мне и нужен. В Москве она наверняка без регистрации жила, так что в протоколе задержания именно он и должен быть указан.

— Ну, это дело несложное — документы еще у меня в сейфе, так что подожди где-нибудь немного.

Получив от Пантелеева адрес Галины Потаповой, Стас позвонил Орлову, который, несмотря на то, что рабочий день уже закончился, оказался в управлении, и поехал к нему. О своей ссоре с Гуровым он решил умолчать — кому же охота в собственной глупости расписываться, а вот насчет остального выложил все от начала до конца.

— Значит, что мы имеем, — подытожил Петр. — Данные на эту стерву есть, но они нам ничего не дают. Ну, установили мы ее, что дальше? Бывшей проститутке, да еще такой молодой на тот момент, никто серьезное дело не доверит. Хахаль ее, он же якобы муж… Что мы о нем знаем? Приблизительный год рождения, то, что он по профессии врач и сидел… Не знаю…

— Ты его по нашим базам пробивал? — спросил Стас.

— Отдал я его портрет, возятся еще — сам посуди, какой объем данных нужно перелопатить… — Орлов вдруг замолчал, а потом воскликнул: — Черт! Его же по пропавшим пробивают, а не по нашим!

— Слушай, Петр, у меня тут мысль возникла. Если этой стерве ее родное имя с отчеством оставили, так, может, и с мужиком то же самое? Может, его настоящее имя-отчество и есть Федор Васильевич?

— Ну, круг поисков это несколько сузит, — согласился Орлов. — Фамилию бы нам! Как, ты говоришь, его Светка за глаза звала? Простофиля… Простачок… Почему не дурачок? Или, скажем, болванчик?

— Думаешь, это она от фамилии? — с сомнением спросил Крячко. — Простаков, например?

— А чем мы рискуем? Попробовать-то можно. — Орлов потянулся к телефону.

— Петр! На часы посмотри! — остановил его Стас. — Все уже давно ушли.

— После того, что нашли в Сабуровке…

— А что нашли в Сабуровке? — насторожился Стас. — Я же ничего не знаю.

— Захоронение, а там детские скелеты, — скрипнув зубами, объяснил Орлов. — Так вот, после этого все на месте! Я уже имел беседу там, — он потыкал пальцем в сторону потолка. — Полномочия, как ты понимаешь, широчайшие, но и ответственность будет жесточайшей!

— Значит, Лева, как всегда, не ошибся, — пробормотал Крячко.

Орлов позвонил компьютерщикам и объяснил, что у неизвестного появились не только профессия и уголовное прошлое, но и имя-отчество, а также часть фамилии, так что пусть как хотят, так и вертятся, но информацию ему вынь да положь! Когда надо, генерал мог быть таким убедительным, что ему не то что возражать, а даже объяснять, что за пять минут такие дела не делаются, никто не решался. Положив трубку, Петр спохватился и сказал:

— Да! Совсем забыл! Не проходит по нашим базам Ломакин.

— Вот это да! — присвистнул Стас. — Ошиблась, выходит, директриса его детского дома. Она ему такое черное будущее напророчила, а оно не сбылось!

— А про Зотова я тебе сейчас ничего сказать не могу — человек в санатории отдыхает, но днями должен вернуться. Ты телефон запиши и сам с ним свяжись от моего имени, а то ведь я и забыть могу, — сказал Орлов.

Говорить о том, что эти данные ему, в общем-то, уже и не нужны, Крячко не стал, а самым тщательным образом записал в блокнот номер и спросил:

— Слушай, у тебя в холодильнике куска чего-нибудь съедобного не завалялось? А то есть хочется так, что сил нет!

— Ну и езжай домой, — предложил Петр.

— А ты тогда здесь чего торчишь? — удивился Стас.

— Да вот сижу, жду — вдруг какая-нибудь новая информация появится. Лева, я чувствую, вполне может что-нибудь новое откопать. Так чего же я буду из дома командовать, когда мне здесь сподручнее?

— И ты хочешь, чтобы я тебя оставил одного? — возмутился Стас. — Да и вдвоем вроде бы не так обидно сидеть. Ну, так я покопаюсь в холодильнике?

— Хозяйничай! — разрешил Орлов. — Может, чего и найдешь.

Ну, хозяйничать Крячко было не привыкать — он вообще в этой троице всегда был за каптенармуса, так что вскоре на столе появился не только чай, но и бутерброды.

— Теперь и работаться будет веселее, — довольным сытым голосом проговорил Стас, когда на тарелке не осталось даже крошек.

Он собирал грязную посуду, когда в дверь постучали — секретарши, естественно, на работе уже не было, и в кабинет зашел парнишка из компьютерной группы.

— Петр Николаевич! Вот, — положил он на стол для совещаний распечатку, — меня отправили вам отнести. Там дел-то оказалось на пару минут.

Орлов махнул ему рукой, что, мол, можешь идти, а Крячко, схватив бумагу и прочитав первые же строки, не выдержал и расхохотался.

— Имей совесть! Не тебе принесли! — недовольно пробурчал Орлов.

— Петр! Ты знаешь, как фамилия этого гада? — никак не мог успокоиться Крячко. — Прост! Его фамилия Прост!

— Дай сюда, — потребовал Орлов и, взяв распечатку, прочитал все от начала до конца. — Ну вот! И этого установили! А родом-то он из Воронежа — видно, на этой почве поначалу со Светкой общий язык и нашел. И осудили его там же по нынешней 105-й, части 2-й, пункт «м». Отбывал в Иркутской области и освободиться должен был осенью 2002-го.

— Ни хрена себе! — Крячко обрушился на стул. — Значит, он людей ради их органов убивал? И сколько ему дали?

— Двадцатку, хотя я бы за такое дал даже не пожизненное, а собственноручно расстрелял, — мрачно сказал Орлов. — Да, такому зверю вполне могли доверить притон для педофилов — в нем же ничего человеческого нет. Слушай! А может, детей ради органов и похищали?

— И что? Здоровому мужику детскую почку пересаживали? — возразил Стас. — И потом, по утверждению эксперта, у Проста был застарелый перелом обеих рук, а с ним не больно пооперируешь. И вообще для этого операционная нужна, медсестры, анестезиолог… черт его знает, что еще — я же не специалист. Не бывшая же проститутка ему ассистировала? Хотя… — Крячко, вскочив, заметался по кабинету. — Может, в тех машинах, что туда приезжали, этих людей и привозили? А органы потом в контейнерах увозили? А вдруг там операционная была? Или что-то вроде нее? Может, просто комната, которую можно было быстро в операционную переоборудовать? Дом-то никто толком не осматривал! Лева же только в подвал спускался!