Поражение на западе. Разгром гитлеровских войск на Западном фронте - Милтон Шульман

12 апреля 1945 года Генрих Гиммлер объявил, что наказание за сдачу городов также карается смертью.

«Города, являющиеся важными коммуникационными центрами, – объявил Гиммлер, – следует защищать любой ценой. Командиры, возглавляющие оборону каждого города, лично отвечают за выполнение этого приказа. Пренебрежение обязанностями со стороны армейского командира или попытка любого чиновника стимулировать подобное пренебрежение караются смертью».

Но никакие мыслимые и немыслимые угрозы не могли спасти немецкий народ от уготованной ему судьбы. На левом берегу Рейна стояли четыре миллиона победоносных англо-американо-французских войск, сгорающих от нетерпения перед финальным рывком в Германию. К последней неделе марта американцы создали за Рейном два плацдарма, в которые хлынули войска.

Остановить этот неумолимый прилив поручили упрямому и решительному фельдмаршалу Альберту Кессельрингу. Репутацию гения обороны Кессельринг заработал благодаря успешному командованию немецкими армиями в Италии. Там, отойдя с боями на новые позиции на Апеннинах, получивших название «Готской линии», он остановил войска западных союзников и пролил немало их крови. Теперь от него ожидали таких же результатов на Рейне, однако вряд ли Кессельрингу удалось бы добиться успеха там, где потерпел неудачу фон Рундштедт. Он получил единственный приказ «держаться» и шестьдесят пять дивизий с личным составом менее чем для половины этого количества.

23 марта 1945 года Кессельринг, видимо, осознал, что приказ невыполним: в тот день союзники приступили к выполнению второй фазы грандиозного стратегического плана по сокрушению Германии. 2-я британская армия генерала Демпси и 9-я американская армия генерала Симпсона форсировали Рейн севернее Рура. Союзники создали плацдармы и выбросили в районе Везеля две воздушно-десантные дивизии.

Встретить эту новую угрозу должна была 1-я парашютно-десантная армия, еще не оправившаяся от потерь, понесенных в Рейхсвальде; но на тот момент она была самой эффективной силой, оставшейся на Рейне. Ни одна из девяти или десяти дивизий, растянувшихся вдоль реки севернее Рура, не могла соперничать с парашютистами ни по численности, ни по боеспособности. Однако левое крыло армии оказалось отрезанным от соседней 15-й армии на Руре; оказавшись без поддержки на левом фланге, 1-я парашютно-десантная армия начала отступать в восточном направлении к немецким портам Гамбургу и Бремену. 27 марта генералу Гюнтеру Блюментриту, бывшему начальнику штаба фон Рундштедта, а теперь командующему 25-й армией в Голландии, приказали принять командование 1-й парашютно-десантной армией. Назначение было срочным, так как генерал Шлемм получил ранение и не мог сам командовать парашютистами.

Рассказывает Блюментрит:

«Я явился к генерал-полковнику Бласковицу, командующему группой армий «X». Он, его начальник штаба и я пришли к выводу, что, поскольку противник форсировал Рейн, ситуацию исправить невозможно. Однако сверху нам приказывали продолжать сопротивление, и мне оставалось делать все, что в моих силах. Приняв командование 1-й парашютно-десантной армией 28 марта, я обнаружил зияющие бреши на своем участке фронта, отсутствие резервов и поддержки авиации, слабость артиллерии и незначительное число танков. Коммуникации были так плохи, что с одним из своих корпусов я так и не смог связаться. Подходившие подкрепления были наспех обученными и плохо вооруженными. Я не стал их использовать, чтобы избежать лишних жертв.

Тем не менее, верховное командование в самых жестких выражениях приказывало нам «держаться» и «сражаться», грозя трибуналом. Однако я не мог больше требовать выполнения этих приказов. Мы пережили тяжелое время: делали вид, что выполняем свой долг согласно присяге, а на деле ничего не предпринимали. Под собственную ответственность я приказал войскам подготовиться к отступлению. К 1 апреля я решил направить сражение в такое русло, чтобы армия смогла отойти организованно, без излишних страданий и больших потерь сначала на позиции по обе стороны от Мюнстера, затем за канал Эмс и, наконец, в Тевтобургский лес».

За неделю после переправы союзные армии на севере Рура взяли в плен 30 тысяч немцев, но это ничтожная цифра по сравнению с тем, что ожидало их гораздо южнее. С двух плацдармов в Ремагене и Оппенхайме южнее Майнца американцы ворвались во франкфуртский коридор, собирая по пути тысячи пленных. Обеспечив базу для своих операций от реки Неккар на юге до реки Зиг на севере, а в глубину на восток до 50 миль, союзники собрались предпринять грандиозное двойное окружение Рура. 1 апреля 9-я американская армия, наступавшая на восток со своего плацдарма в Везеле, и 1-я американская армия, наступавшая на северо-запад из Марбурга, соединились в Липштадте, совершив «самое большое в истории двойное окружение».

Здесь в сердце немецкой промышленности, среди угольных шахт, сталелитейных и оборонных заводов Эссена и Дюссельдорфа, Дортмунда и Вупперталя скопились остатки войск группы армий «Б» фельдмаршала Моделя. В капкане диаметром около 80 миль оказались две армии, 25-я и 5-я танковая, имевшие двадцать одну дивизию. Модель, по словам начальника его разведотдела, прекрасно сознавал, что происходит, но все его просьбы разрешить эвакуацию армий из Рура были отвергнуты. Тогда Модель попытался отразить атаку 1-й американской армии, продвигавшейся по южной окраине Рура, но тщетно.

«Я не соглашался с методами Моделя, которыми он пытался отразить наступление противника на юге Рура, – заявил Кессельринг. – Я считал, что он должен был начать наступление восточнее. Тогда он восстановил бы рубеж север – юг, не позволив обрушить свой фланг. Атаковав западнее, Модель наткнулся на ваши более плотные колонны и потерпел неудачу. Самое главное – нанести удар в нужном месте. Один батальон, наступающий в правильно выбранной точке, может сделать гораздо больше, чем дивизия в неверно выбранном месте».

Как только стало ясно, что противник замкнул кольцо, Модель предпринял отчаянные попытки вырваться из окружения в Хамме на севере и в Зигене на юге. Как только его войска были отброшены, Гитлер взял руководство в свои руки: удерживать Рур как крепость, и никаких отступлений. «Войска в Руре получили приказ не сдаваться ни при каких обстоятельствах», – сказал Геринг.

А чтобы никакие ценности не попали в руки западных союзников, если все-таки они возьмут Рур, Гитлер распорядился полностью уничтожить этот промышленный центр. Так проводилась политика «выжженной земли», объявленная еще 19 марта 1945 года. Тогда Гитлер распорядился «разрушать все ценности – военные, транспортные, коммуникационные, промышленные и продовольственные объекты на территории рейха, которые враг сможет использовать для продолжения военных действий сразу или в будущем». Однако Модель отказался выполнять этот приказ. По свидетельству начальника его разведотдела, Шпеер, рейхсминистр вооружения и военного производства, убедил Моделя в том, что эти бесполезные разрушения – преступление против будущих поколений немцев. Модель санкционировал частичное разрушение жизненно важных объектов и запретил местным нацистским лидерам в точности выполнять приказы Гитлера.