Счастливый клевер человечества. Всеобщая история открытий, технологий, конкуренции и богатства - Вадим Махов

Согласно статистике министерства сельского хозяйства Китая, более 40 % сельскохозяйственных земель непригодны для использования из-за эрозии почвы, истощения земли, щелочности или кислотности почвы. Общая площадь загрязненных земель составляет 10 млн га. Низкий уровень урожайности зафиксирован на 67 % площади пахотных земель.

Вот что пишет уже неоднократно упоминавшийся на этих страницах американский эволюционный биолог и физиолог Джаред Даймонд в своей книге «Коллапс» (Даймонд, 2008, глав 12):

«Качество воды в Китае продолжает ухудшаться из-за стока промышленных и городских отходов, а также попадания в воду сельскохозяйственных и аквакультурных удобрений, пестицидов и навоза, что приводит к эвтрофикации (ухудшению качества воды из-за избыточного поступления в водоем так называемых "биогенных элементов"). Около 75 % озер Китая и почти все прибрежные воды морей загрязнены. Число "красных потоков" в китайских морях – цветущего планктона, токсины которого ядовиты для рыб и других обитателей океана, – увеличивается примерно до сотни за год по сравнению со всего лишь одним за каждые пять лет в 1960-е гг. Китай является одной из стран, больше всего страдающих от эрозии. Качество и плодородность почв, как и их количество, снизились частично из-за длительного использования удобрений, а также из-за вызванного пестицидами резкого уменьшения численности обновляющих почву дождевых червей. Это послужило причиной 50 %-ного снижения площади пахотных земель предположительно высокого качества. Засоление почв поразило 9 % земель Китая, это произошло главным образом из-за некачественной конструкции и плохого управления системами орошения в засушливых районах. Опустыниванием, вызванным чрезмерными стравливаниями пастбищ и мелиорацией земли для сельского хозяйства, поражено более четверти всего Китая и разрушено около 15 % территории Северного Китая».

Однако беды Китая – не только его беды. Жители Хабаровска, например, очень хорошо знакомы с таким явлением, как «желтый» снег[368], а экологические катастрофы на Амуре уже стали привычными. Как справедливо замечает Джаред Даймонд, «Китай не перестанет стремиться к уровню жизни развитых стран, но у планеты просто не хватит ресурсов, чтобы поддерживать такой уровень жизни для всех сразу – и для Китая, и для других стран третьего мира, и для уже существующих развитых стран» (Даймонд, 2008). А ведь на очереди еще и Индия, где всегда были проблемы с водой, а из 20 городов мира с самым загрязненным воздухом 13 городов находится в Индии[369].

Получается, что мы отчаянно нуждаемся в предпринимателях новой волны уровня Эдисона, Теслы, Форда, которые смогут придать технологиям «закрытый цикл», позволив «Большому очистительному баку» (природе) немного передохнуть. Благодаря организационному гению лидеров технической революции (Эдисона, Теслы, Форда) и многих других великих менеджеров начала века фирма как организационный феномен вошла в процесс накопления общественного богатства и стала частью финансового мира. Созданные биржи начали в невиданных ранее масштабах оперировать «портфелями» фирм, производными от которых стали индексы, рейтинги, новые информационные бизнесы. Изобретатели и ученые не мыслили более конвейер собственных изобретений без возможности коммерциализации своего «волшебства», часть которого стала жизненно необходимой нам. Любая достаточно развитая технология неотличима от волшебства, но, как утверждал Терри Пратчетт, «в девяти случаях из десяти волшебство – это всего лишь знание некоего факта, неизвестного остальным» (Пратчетт, 2011). Осталось совсем немного – убрать мусор за волшебниками.

Экспорт знаний из Европы в США в XIX–XX вв. происходил отчасти по экономическим причинам, а отчасти из-за нестабильности, вызванной наполеоновскими войнами в Европе. Возникший мировой спрос на хлопок привел к тому, что США стремительно нарастили тоннаж торгового флота. Паровоз и другие «паровые инновации» стали катализатором раздела американского общества на Юг и Север, война которых была войной двух техноплатформ. С началом войны между ними резко возрос спрос на инновации во всех областях. Технологии переработки мазута, нефти, железной руды, хлопка получили дополнительное развитие как потенциальный источник экспортной выручки для борьбы с соперником, но главный спрос на инновации возник в новой области – электротехнике. Телеграф не столько поменял ход военных действий, сколько ускорил американские бизнес-циклы, ведь информация стала ресурсом, который передавался теперь по проводам и мгновенно! Стали невозможны такие спекуляции, как та, что реализовал Натан Ротшильд после битвы при Ватерлоо, имея преимущество в скорости получения информации.

Техническая революция имела своего героя. Им стал Томас Эдисон. Благодаря его гению США получили инновации, которые легли в основание стольких новых отраслей, что можно смело говорить о новой индустриальной платформе. Телефон, фонограф, первое электрическое освещение, лампочки и первый конвейер изобретений (лаборатория гения в Мерло-Парке) – все связано исключительно с его именем. С появлением другого гения и конкурента, Николы Теслы, разразилась «война токов». Эта необычайная конкуренция привела к небывалому прогрессу электротехники, где значительный практический вклад в мировую историю внес выходец из России Доливо-Добровольский, создав работающую и поныне схему электродвигателя.

«Электрический мир» привел в движение всю мировую экономику. Вообще тенденция, при которой каждая следующая техноволна захватывает более значительные площади для своей реализации, чем предыдущая, проявляется все ярче. Нашлось новое применение для нефти. Холодильники, аэропланы, автомобили, бензин и открытие Фрица Габера защитили человечество от угрозы голодной смерти. С этого момента человечество начало стремительно богатеть, а природа не менее стремительно терять свою базу для развития – биоразнообразие – вследствие техногенной деятельности людей во всем мире!