Город Желтой Черепахи - Павел Молитвин

Как всегда, кто-то верил ему безоговорочно, кто-то сомневался в достоверности деталей, а кто-то пытался сопоставить рассказанное с официальной версией замирения с тахильдами. Однако уличить рассказчика во лжи не пытался никто. Здесь собрались люди, хорошо знавшие Звездного Волка, которые понимали, что дыма без огня не бывает. Даже если дело было и не совсем так, как рассказал Рэд, то что-нибудь подобное все же имело место. Я слышал от него и не такое. Причем удивительно, но Рэд, сколько я его помню, никогда не искал приключений. Они сваливались на него сами и, мне кажется, удовольствия ему не доставляли, разве что когда он рассказывал о них своим друзьям.

Внезапно наш обмен мнениями был прерван недовольным выкриком:

— Позвольте, но ведь это сказки! Это же совершенно не научно!

В углу комнаты стоял сухощавый человек с невыразительными чертами лица. Уши его пылали, в руках он сжимал коробочку диктофона.

— Кто это? — недоуменно поднял брови мой сосед слева, одетый в желтый комбинезон пилота Приземелья.

— Не знаю, — пожал я плечами, — но уверен, что если бы Рэд так открыто не тешил свое тщеславие, ему бы и в голову не пришло выступать с опровержением.

Звездный Волк между тем радостно улыбнулся:

— Замечательно! Не перевелись еще Фомы неверующие! Без них просто невозможно достойно завершить рассказ!

Он фыркнул, и задремавший было на его коленях кот подпрыгнул и метнулся к дверям. Звездный Волк поднялся и пошел к длинным, во всю комнату, стеллажам, заваленным всякой всячиной.

— По-айпински вы вряд ли читаете, но все же я надеюсь, что это рассеет ваши сомнения. — И он протянул усомнившемуся небольшой диск, размером чуть меньше ладони. Все присутствующие сгрудились вокруг, заглядывая друг другу через плечо. Я тоже подобрался поближе к доказательству. Это была медаль, выполненная из блестящего белого металла. На одной стороне ее в кольце непонятных значков было крупное изображение осы, на другой — профиль Звездного Волка.

Ожерелье

Когда я вылез из моря, Звездного Волка уже окружила толпа почитателей. Загорелые тела образовали плотное кольцо, отгородив от меня полотенце, сифон-холодильник с газированной водой и пеструю подстилку.

Лежать на голых камнях неприятно, но пробираться к Звездному Волку я не стал. Незачем привлекать внимание к моей скромной персоне, да и Рэд не любит, когда его прерывают.

— Знаю ли я, что такое эффект Бурова? — вопрошал между тем мой товарищ субтильную белокурую девушку, загоревшую настолько, что ее кожа стала значительно темнее волос. — Знаю, если вы подразумеваете историю с ожерельем. Еще бы мне ее не знать!

Звездный Волк разразился хохотом, от которого слушатели содрогнулись.

— А вот знаете ли вы, что если бы не я, никакого ожерелья, возможно, и не было бы? И неизвестно, что дарили бы женихи своим невестам в знак пламенной любви.

Тотчас раздались голоса, требующие разъяснений, и Звездный Волк начал рассказ.

— Вряд ли вы помните, при каких обстоятельствах Буров оказался на орбите Зейры, а дело было так. «Прима» шла к этой планете, чтобы высадить экспедицию, но когда Буров ушел в первый поиск, нас вызвали на Эксперимент. Исследования пространственно-временной постоянной, которыми занимались физики, показали, что надо срочно эвакуировать людей с этой планеты. Времени у нас не оставалось, и Гальцев, капитан «Примы», принял решение идти к Эксперименту, не дожидаясь возвращения Бурова. Чтобы Степану было не одиноко дожидаться «Викинга», который должен был пройти мимо Зейры через три недели, Гальцев предложил оставить на автоматическом маяке одного из команды. Был брошен клич, и первым добровольцем оказался я.

Честно говоря, Бурова я почти не знал, и двигали мной исключительно корыстные побуждения. Во-первых, капитаном на «Викинге» был мой старинный приятель, а во-вторых, мне страшно надоел Гальцев. Пользуясь тем, что «Незабудка» стоит на ремонте, он не упускал случая назвать меня экс-капитаном и пошутить по поводу моей незавидной участи. Иногда это у него получалось, но подобные шутки надоели мне еще в те времена, когда, собственноручно уничтожив «Хризантему», я вынужден был болтаться по чужим кораблям. Кроме того, у меня вообще аллергия на людей, хохочущих над собственными остротами.

Словом, когда Буров вернулся из поиска, он обнаружил на орбите лишь автоматический маяк и меня на нем. Конструкторы не предусмотрели на маяке жилых помещений, и потому я был рад Бурову. Он при виде меня тоже обрадовался, но, узнав, что «Прима» ушла на Эксперимент, помрачнел и, поразмыслив, во всеуслышание проклял пространственно-временную постоянную и всех, кто тратит время на ее поиски.

Каждый звездолетчик время от времени проклинает ее в душе, сколько раз мои собственные планы рушились из-за необходимости совершить внеочередной рейс на Эксперимент, но чтобы клясть ее вслух — это уж слишком! Я сделал Степану замечание, и, как потом выяснилось, напрасно, потому что вместо трех недель мы просидели на орбите Зейры два года. Сами понимаете, находиться столько времени на одном боте с человеком, которому сделал замечание, не очень приятно.

Виноваты во всем были эти ребята с Эксперимента. Они как-то неудачно проткнули пространство, и Зейра вместе с дюжиной других планет попала в пространственный кокон. Объяснить это явление довольно сложно, однако важно другое: пока образовавшийся кокон не рассосался, добраться до нас было нельзя.

Ну, если уж вас так интересует, что это за кокон, я попытаюсь объяснить. Поранили вы себе, например, руку, начинает она подживать, и на месте пореза появляется твердый рубец, этакое уплотнение ткани, которое черта с два проколешь или порежешь. Вот и там возникло подобное уплотнение пространства, а мы оказались внутри него.

Но тогда мы об этом не догадывались. Приемной аппаратуры межпланетного действия у нас не было, и мы не особенно удивились, когда в назначенный срок «Викинг» не пришел: ведь это экспедиционный корабль, а не рейсовый. Ожидая его со дня на день, мы обрабатывали результаты вылазки Бурова на Зейру, вели наблюдения с орбиты — в общем, были заняты делами.

Однако месяца через полтора, когда работы были завершены, мы всерьез приуныли. Жизни нашей ничто не угрожало, системы обеспечения функционировали нормально, и мы не сомневались, что рано или поздно корабль за нами пришлют, но заниматься до его появления было решительно нечем — десантные боты, как вы знаете, мало приспособлены для проведения досуга.

Чтобы как-то скоротать время, мы вылизали бот до зеркального блеска, проверили и отремонтировали все, что нуждалось и не нуждалось в проверке и ремонте, и стали придумывать себе развлечения. Писали стихи, рисовали, изготовили массу различных игр, начиная с современных, вроде финиш-фант, и кончая старинными шахматами и нардами. Даже в крестики-нолики пробовали играть, но все это нам быстро надоело, да и силы были слишком неравны. Взять хотя бы шахматы… — И тут Звездный Волк сделал небольшое отступление по поводу своего непревзойденного умения играть в шахматы. — Итак, мы изрядно надоели друг другу, а потом Степан вспомнил, что я когда-то сделал ему замечание, и отношения наши стали совсем скверными. Мы разошлись по каютам и начали придумывать, чем бы еще заняться.