Княгиня - Петер Пранге

Громкий стук вернул монсеньора Спаду к действительности. Женщины невольно повернули головы к двери.

— Ты уж пойди и отопри, Габриэла, — попросил Спада. — Интересно, кого Бог направит нам в этот вечер.

И, зачерпывая последнюю ложку вкуснейшей похлебки, Спада вновь склонился над тарелкой. Габриэла, как было велено, отперла дверь, впустив босоногую монахиню в грязном и мятом-перемятом одеянии ордена. Судя по всему, эта сестра пришла сюда издалека.

— Подойди ближе, дочь моя! — пригласил ее Спада, но, еще не договорив фразы, понял, кто перед ним. — Княгиня! — Ложка упала в суп, а монсеньор вскочил на ноги. — Уж не обманывают ли меня мои натруженные очи? И вправду вы?

— Это были солдаты швейцарской гвардии, — рассказывала Кларисса, — прибывшие по распоряжению папы. Монастырь был распущен, а его аббат изгнан. Если бы не они, то осуществлению плана донны Олимпии уже ничто не смогло бы воспрепятствовать — меня заживо погребли бы в тех стенах. Да простит их Бог — я не в силах.

— Да, эти люди заслуживают самого сурового наказания, — кивнул Спада. — Незаконным образом лишить вас свободы ради спасения собственной шкуры, превратить Божье место в трясину порока!.. Меня ужас охватывает при мысли о том, что вам пришлось вынести! — Взяв княгиню за руку, Спада пожал ее. — Но скажите, как вы все-таки отыскали меня?

— Добравшись до Рима, я первым делом пошла в больницу, основанную англичанами. Доктор Моррис, тамошний лекарь, сообщил мне, что вы организовали приют в Сайта-Магдалене. Он от души расхваливал вас и ваше начинание, считая, что вы наверстываете упущенное небесами на земле.

Монсеньер не сумел удержаться от гордой улыбки.

— Иногда необходимо помочь любимому нами Господу, дабы воля Его свершилась. Как же этим несчастным женщинам, заботу о которых Он мне доверил, иначе обрести достойное место в жизни?

Кларисса благодарно улыбнулась ему в ответ. Она провела ночь в палаццо Спада, проспав десять часов кряду. И теперь, приняв ванну, подкрепившись обильным завтраком, переодевшись в новую, чистую одежду, сидела в любимом месте Спады — небольшом саду в конце залитой утренним солнцем призрачной колоннады. Как прекрасна иногда жизнь! Мягкий, словно шелковистый воздух, ласковые лучи солнца — все такое новенькое, чистое, будто в первый день мироздания.

— Раз уж мы заговорили на эту тему, — продолжал монсеньор, — каковы ваши планы на будущее, княгиня?

— Вероятнее всего, — со вздохом ответила Кларисса, — мне придется возвращаться в Англию.

— И хотя мне очень будет недоставать вас, княгиня, полагаю, это все же лучший для вас выход. Обстановка у вас в стране, если судить по доходящим оттуда сведениям, постепенно улучшилась. Кромвель и его правительство ведут войну с Испанией, на другом конце света; этим господам, слава Богу, есть чем заняться. Если позволите, могу дать вам в дорогу парочку верных и смелых людей. Может, вам удастся сесть на какой-нибудь корабль в порту Марселя? Тогда не придется перебираться через Альпы.

Внезапно заметив, что продолжает держать княгиню за руку, Спада хотел выпустить ее из своей, однако княгиня удержала его.

— Как же вы добры, монсеньор. Только поэтому я могу осмелиться обратиться к вам еще с одной просьбой. — Прежде чем продолжить, Кларисса сделала паузу. — У меня нет денег на путешествие. У меня вообще нет ничего, кроме одежды, да и этим я обязана исключительно вашей доброте. Могу я попросить вас ссудить мне небольшую сумму? Как только я окажусь в Англии, я…

Монсеньор снова улыбнулся.

— Взгляните на птиц на небе! — перебил он, и улыбка его стала плутоватой. — Они не сеют, не жнут — и все же Творец Небесный обеспечивает их пропитанием.

— Могу усмотреть некое подобие, — ответила явно смущенная Кларисса, — однако никак не пойму, что вы хотите этим сказать.

— Все весьма просто, — с сияющим лицом ответил Спада, — вы — богатая женщина, по-настоящему богатая.

— Я? Богатая женщина? Как же так? Меня ведь обобрали до нитки!

— До нитки, да не совсем. Это происходило из месяца в месяц, из года в год. Английский посланник срочно разыскал меня и разыскивал каждый раз, когда после вашего таинственного исчезновения из Англии на ваше имя поступала очередная сумма денег. Нас сей факт озадачивал — мы ведь не сомневались, что вы давно на родине. Хвала Богу, банкир оказался человеком осторожным и не выдал ни единого скудо из этих денег донне Олимпии. Хотя та настоятельно просила его об этом, причем не раз и не два.

— То есть вы хотите сказать, что стоит мне прийти в банк, и я смогу получить там деньги?

— В любое время! Когда пожелаете! Если желаете, можем сделать это сейчас.

Спада живо поднялся.

— С удовольствием, монсеньор, помощь с вашей стороны просто неоценима. Хотя есть еще один вопрос к вам, который тоже волнует меня.

— Смею предположить, я предполагаю, о чем вы сейчас спросите, — посерьезнев, ответил Спада. — Вы желаете знать, как идут дела у наших обоих друзей, не так ли?

Кларисса кивнула.

— Как утверждает пророк Михей, «Враги человеку — домашние его». Они и сейчас ненавидят друг друга, даже еще сильнее, чем прежде. Вспомните хотя бы то, что синьор Борромини замышлял снести палаццо кавальере Бернини. Сейчас он от этого отказался. Однако на сей раз ему мешает часовня Трех волхвов в Пропаганда Фиде — первая храмовая постройка Бернини! И одно из самых прекрасных его творений!

Спада разволновался так, что не смог усидеть на месте. Поднявшись, он принялся расхаживать взад и вперед по садику. Срывающимся от волнения голосом он поведал княгине о предпринятой им попытке замирения обоих, включив и Бернини, и Борромини в качестве экспертов в состав комитета, которому предстояло заниматься повреждениями здания иезуитской церкви. И оба превратили заседания этого комитета в трибуну для сведения личных счетов.

— По примеру Каина и Авеля. Двоих братьев, не выносивших друг друга.

Слушая Спаду, Кларисса наблюдала причудливо-обманчивую колоннаду со статуей воина, казавшейся со стороны входа огромной, а на самом деле не выше мальчишки. Ничто не было таким, как казалось, и ничто не казалось таким, каким было на самом деле… Может, и Кларисса поддавалась иллюзии? Была ли Англия ее истинной родиной? А может, ее дом — Рим, и уже давно? Вспомнилась фраза, брошенная Спадой в начале беседы: «Как же этим несчастным женщинам, заботу о которых Он мне доверил, иначе обрести достойное место в жизни?» Может, она относилась и к ней? Что за место отведено ей Богом? Какова ее жизненная задача? Внезапно отъезд в Англию показался Клариссе бегством — будто она стремилась таким образом избежать ответственности, взятой на себя много-много лет назад в здравом уме и по доброй воле.

— Простите меня, монсеньор, возможно, вам приходилось слышать, что на мое имя в посольство приходили какие-нибудь письма? От моих родственников или еще кого-нибудь?