Византия сражается - Майкл Муркок

Варшава, Прага и Киев были прекрасными городами. И кто разрушил их? Евреи-большевики. Гитлер, возможно, никогда не сделал бы того, что сделал, если б не их угрозы. Ему приходилось сопротивляться им, укреплять и защищать свои рубежи. Россия всегда была союзницей Германии. И кто разрушил этот союз? Еврейский фабрикант, еврейский интеллигент, еврейский политик. Чувствует ли мир эту угрозу? Не истерически, как Гитлер, а разумно? Пусть забирают Израиль. Пусть забирают весь Ближний Восток. А затем мы возведем вокруг евреев огромную стену и простимся с ними навеки. Они могут сколько угодно вопить у себя за стеной. Я не стану их слушать.

Когда стало темнее, я понял, что необходимая энергия накапливается. Капрал ушел за едой, но вернулся с сообщением о том, что всем приказали укрыться в подвалах. Кто-то думал, что ожидается налет цеппелинов, кто-то слышал рассказы о моем «фиолетовом луче». Удивительно, как быстро распространяются новости в осажденном городе. Сплетня, как говорят на Украине, рождается от голода. Мои запасные гальванические батареи были наготове. Я подсоединил их к трансформатору на случай внезапных перебоев в подаче энергии. Темнота принесла мне облегчение. Мои глаза болели. Я не мог изгнать образы крови и смерти, заполнившие мой разум. По крайней мере, Эсме, мать и, возможно, капитан Браун были теперь далеко, они мчались в Одессу, где французы поддерживали порядок, где еще оставалась надежда. Если все станет еще хуже, дядя Сеня поможет им уехать из страны на некоторое время. Я уверял себя, что если точно определю направление ветра, то смогу использовать свой луч, продемонстрирую его возможности, соберу машину с помощью капрала и отправлюсь вместе с опытным образцом к французам. Следующий поезд увезет в Одессу меня и мое изобретение, а оттуда корабль доставит нас в Париж.

Нигде не было ни единого огонька, но зазвучали артиллерийские залпы. Где-то в районе Труханова острова появлялись вспышки света. Я направил проектор на остров. Капрал попросил у меня сигарету. Я отдал ему портсигар. Он вытащил папиросу, положил портсигар мне в карман и закурил. Я подумал, видят ли большевики в бинокли огонек его папиросы. Если так – чего же они ждут в молчании и в темноте? Время от времени раздавались выстрелы. Я слышал крики, звук моторных двигателей, стук лошадиных копыт на деревянных настилах улиц – там, где снег растаял под ногами петлюровцев. Я нажал на рычаг проектора и увидел вспышку света. Думаю, я уничтожил орудие. Я обернулся к капралу, чтобы он мог разделить мой успех. Но он исчез. Церковь опустела.

Киев заполонили призраки. Я доверял инстинктам капрала больше, чем инстинктам Петлюры или своим собственным. Я позвал его, но было уже слишком поздно. Он ушел, чтобы присоединиться к большевикам или вернуться в свою деревню. Я хотел разобрать проектор, но в этот момент услышал звук шагов на лестнице. Я был так напуган, что решил: сейчас передо мной возникнут призраки или Антонов собственной персоной. Но это был Петлюра, в зеленой форме, черной шапке и с плеткой в руке. Он выглядел гораздо эффектнее, чем гетман, – стремился походить на аристократа, а на самом деле казался смешным, как герой «Узника Зенды»[124].

– Вы еще не использовали луч?

Я сообщил ему, что уничтожил орудие.

– Одного орудия недостаточно.

– Машину нужно навести на цель. Каждый выстрел требует большого количества энергии. Пока я все делал верно.

– Вы дали мне надежду. Но вы же и отняли ее.

Два генерала стояли рядом с ним, вместе с несколькими военными, младшими по званию. Все носили разную форму: одни были одеты в синее, другие – в белое, третьи – в зеленое.

– Я говорил вам, на что способен. Нужен еще день-другой.

– Антонов почти вошел в Киев. Его войско приближается. Нам нужно эвакуировать жителей. Вы могли бы остановить их своим лучом.

– Один?

– Вы же майор республиканской армии, товарищ. Вас могут расстрелять за неподчинение приказу.

Кто-то из генералов усмехнулся:

– Это правда!

– А вы уходите? – Я не мог поверить в такое вероломство.

– Мы оставляем эти позиции. У нас все еще есть сильная поддержка. Думаю, мы можем положиться на Григорьева. Велика вероятность, что Антанта пришлет нам отряды. Деникин и Краснов присоединятся к нам. Им это будет выгодно.

– Как я смогу спастись, если меня отыщут большевики? – Этот вопрос казался вполне резонным.

– Вы сможете бежать, – сказал какой-то капитан. – Вы же в гражданской одежде.

Я подумал, можно ли еще вернуться в гостиницу и собрать вещи, или их уже украли. Я отсалютовал по-военному: «Тогда я исполню свой долг». Естественно, я имел в виду долг перед теми, кто мне доверился, и перед самим собой. Не осталось никакой надежды на этот ультрафиолетовый проектор, который должен был один противостоять всей армии большевиков. Петлюра во всем ошибался. Я спросил его, где мне следует встретиться с основной армией.

Он заколебался: «Вы обо всем услышите».

Он предполагал, что меня схватят, и не хотел рисковать – ведь я мог раскрыть его новые позиции. Некоторые из генералов, казалось, явно мне сочувствовали. Другие улыбались. Я, видимо, стал для них чем-то вроде яблока раздора.

– Что, если Антонов захватит машину? – спросил я.

– Вы должны успеть уничтожить устройство.

Я думал, что он слишком верил в мою преданность, – я так и не понял, почему.

– А если они схватят меня прежде, чем я смогу его уничтожить?

Петлюра отвернулся. Жестом, выражавшим крайнее высокомерие и нетерпимость, он приподнял нагайку и стукнул по корпусу прибора. Я испугался. Тренога пошатнулась, но устояла.

– Они никогда не поймут, что это такое. У них нет денег. Они не смогут заплатить вам. Передайте это французам. Они дадут все, что попросите. – Петлюра что-то подозревал. Он был безумцем.

Я растерялся и не успел выровнять механизм прежде, чем драгоценная вакуумная труба вышла из состояния равновесия. Петлюра уже все испортил. Требовались долгие часы, чтобы перенастроить механизм. Я ничего ему не сказал.

– Вы попросили меня построить эту машину.

– Но она не работает!

– Вы ее не испытали как следует.

– Очень хорошо. Запустите ее сейчас. Уничтожьте остров.

– Я постараюсь. Вы, скорее всего, сделали это невозможным…

– Уничтожьте Труханов остров.

Я пожал плечами и направил проектор в сторону острова. Я начал поворачивать его, как будто это был пулемет, стреляющий очередями во все стороны. Естественно, ничего не произошло.

Петлюра рассмеялся:

– Я спешу, товарищ.

Я проверил свои датчики и обнаружил, что на трансформатор подавалось недостаточно энергии.