Дуэль Верховных Главнокомандующих. Сталин против Гитлера - Валентин Рунов

Следовавшие одна за другой неудачные попытки покушения внесли колебания в ряды заговорщиков. Одни опасались упрямства союзников, другие – раскрытия заговора сторонниками Гитлера. Тем не менее большинство настаивали на завершении задуманного, видя в этом последнюю возможность спасения Германии.

20 июля Штауфенберг снова был вызван в Вольфшанце для доклада Гитлеру. Выезжая туда, он созвонился с другими руководителями заговора и попросил всех быть наготове. Все участники были оповещены, что 20 июля – день операции «Валькирия». Штауфенберг ехал на совещание, имея в портфеле английскую бомбу замедленного действия. Сам он был полон решимости довести задуманное до конца.

Сама картина покушения на Гитлера 20 июля 1944 года хорошо описана многими авторами, поэтому я не стану тратить время на перепись уже известного. Важно другое – Штауфенберг подорвал бомбу, но убить фюрера не удалось. Штауфенбергу удалось благополучно покинуть Вольфшанце и вылететь в Берлин. Через три часа он узнал, что «Валькирия» все еще не начала действовать. Другие участники заговора чего-то упорно выжидали.

А. Гитлер не был убит. Бессознательное перемещение портфеля к дальнему краю прочного дубового стола спасло ему жизнь. Гитлер был сильно контужен, но легко ранен. У него были опалены волосы, на ногах появились ожоги, правая рука в синяках и временно парализована, упавшая балка оставила ссадину на спине. Многие присутствовавшие на совещании были убиты или получили тяжелые ранения.

Примерно через два часа после взрыва картина начала проясняться. Вспомнили о Штауфенберге, что дало основание заподозрить его в организации взрыва. Гиммлер немедленно отдал приказ арестовать полковника после приземления его самолета в Берлине, но этот сигнал задержался по воле радиста.

А. Гитлер в тот день вел себя на удивление спокойно. В 16 часов он встретил Муссолини, который прилетел в Вольфшанце, и даже показал ему развалины конференц-зала, где произошел взрыв. Зато Муссолини был в ужасе, не понимая, как такое могло произойти в ставке фюрера.

– Это говорит только о том, что мое предназначение – идти избранным путем до конца и достичь поставленной цели, – заявил фюрер. – Избежав смерти, я более, чем когда-либо, убедился, что великому делу, которому я служу, не страшны никакие опасности.

Заговор Штауфенберга провалился. Берлинские генералы-заговорщики, наученные прежним опытом, на этот раз не спешили начинать действовать по плану «Валькирия». Когда в 15.45 Штауфенберг вышел из самолета в Рангсдорфе, ничего не было предпринято. Оставались незахваченными радиостанции, телефон, телеграф. Оба главных военных руководителя заговора – генералы Бек и Вицлебен – так и не появились. Штауфенберг на свой страх и риск решил дать сигнал к началу действий. Сигнал «Валькирия» начали передавать в войска. Текстом сообщалось, что Гитлер убит и что власть в Германии перешла в руки других людей.

Тем временем генерал Фромм попытался связаться с Кейтелем по линии правительственной связи и узнал, что Гитлер жив. После этого Фромм сразу же отошел от заговора. Ольбрихт, не говоря ни слова, выскользнул из здания. Но прибывший Штауфенберг настаивал на немедленном начале операции. Он позвонил своему родственнику во Францию и добился того, что тот начал аресты офицеров и генералов войск СС и СД.

Когда Штауфенберг вернулся в свое управление, там его поджидали эсэсовцы, чтобы арестовать. Штауфенберг приказал их арестовать. Затем позвонили командиру отборного батальона охраны «Гросдойчланд» и приказали немедленно прибыть в комендатуру. Командир этого батальона майор Отто Ремер был воякой до мозга костей, который не интересовался политикой. Его храбрость не вызывала сомнений – от Гитлера совсем недавно он принял Рыцарский крест с дубовыми листьями. Получив приказ, Ремер поднял батальон по тревоге и направился выполнять поставленную ему боевую задачу.

Но в это время Гитлер впервые позвонил в Берлин Геббельсу, сообщил о покушении и попросил проследить за порядком в столице. Геббельс немедленно пригласил к себе Ремера, который как раз собирался по приказу заговорщиков арестовать министра пропаганды. Геббельс оказался весьма находчивым. Он сообщил майору, что Гитлер жив и что против фюрера поднят мятеж генералов. Ремер не поверил Геббельсу, но тот по телефону соединил его с фюрером. Фюрер произвел майора в полковники и приказал ему, выполняя команды Геббельса, подавить восстание в Берлине. Ретивый новоиспеченный полковник безотлагательно приступил к выполнению новой команды.

Вскоре стало известно, что фюрер сменил коменданта Берлина, а части СС готовятся штурмовать Бендлерштассе. Начался массовый переход заговорщиков на сторону фюрера. Группа офицеров ворвалась в здание на Бендлерштассе. Штауфенберг был ранен в ногу, генералы Бек, Гёпнер, Ольбрихт и другие были арестованы по приказу Фромма. Четыре заговорщика, в том числе Ольбрихт и Штауфенберг, тут же по приказу Фромма были расстреляны. Генерал Бек пытался застрелиться, но у него это не получилось, и его выстрелом в шею прикончил сержант. Генерал Гёпнер отказался последовать примеру Бека и был отправлен в Моабитскую тюрьму.

В одиннадцать часов ночи на Бендлерштрассе прибыл с группой эсэсовцев О. Скорцени и прекратил дальнейшие экзекуции. Он распорядился на остальных заговорщиков надеть наручники и отправить в тюрьму гестапо на Принц-Альбрехтштрассе и занялся выемкой документов, которые те не успели уничтожить.

Остается непонятным: почему заговорщики немедленно не арестовали Геббельса? Почему не привлекли другие войска к захвату ключевых объектов Берлина? Почему не прервали связь Берлина со ставкой Гитлера? Почему не выступили с заявлением к народу и войскам?

В 18.30 с заявлением по мощной радиостанции «Германия» выступил Геббельс. Прозвучало сообщение о неудавшемся покушении на Гитлера.

Когда около 20 часов вечера в штаб заговорщиков, играя жезлом, прибыл в полной военной форме генерал-фельдмаршал фон Вицлебен, чтобы приступить к исполнению обязанностей нового главнокомандующего вермахта, стало ясно, что заговор провалился. Фельдмаршал немного потолкался и вскоре покинул здание на Бендлерштрассе, не считая себя более участником заговора.

В 9 часов вечера с обращением к немецкому народу выступил сам А. Гитлер. Он сказал: «Мои немецкие товарищи! Я выступаю перед вами сегодня, во-первых, чтобы вы могли услышать мой голос и убедиться, что я жив и здоров, и, во-вторых, чтобы вы могли узнать о преступлении, беспрецедентном в истории Германии.

Совсем небольшая группа честолюбивых, безответственных и в то же время жестоких и глупых офицеров состряпала заговор, чтобы уничтожить меня и вместе со мной штаб верховного главнокомандования вермахта.

Бомба, подложенная полковником графом фон Штауфенбергом, взорвалась в двух метрах справа от меня. Взрывом были ранены мои верные и преданные сподвижники, один из которых погиб. Сам я остался совершенно невредим, если не считать нескольких незначительных царапин, ожогов и ссадин. Я рассматриваю это как подтверждение миссии, возложенной на меня провидением…»

После покушения 20 июля в тылу и на фронтах прокатилась волна арестов. Арестованных подвергали страшным пыткам, а затем судили военно-полевыми судами. Большинство были приговорены к смерти. Приговоры приводились в исполнение по большей части путем медленного удушения жертв рояльными струнами, перекинутыми через крюки для подвески мясных туш. Родственников и друзей обвиняемых тысячами направляли в концлагеря.