Эволюционирующая Бездна - Питер Гамильтон

Корри-Лин встретила его угрюмым взглядом и сразу же опустила голову к своей тарелке с зерновыми хлопьями и йогуртом. Аарон без всякого сканирования определил, что она страдает от похмелья. Он уже отказался от попыток блокировать приготовление алкогольных напитков в кулинарном процессоре, электроника этого устройства и так была в плохом состоянии, и ему вовсе не хотелось окончательно вывести его из строя.

– Доброе утро, – вежливо поздоровался он с Иниго.

Бывший Сновидец ответил ему коротким кивком, подняв голову от тарелки с тостами и джемом. Аарон заказал себе поджаренные ломтики с яйцом-пашот и копченой лососиной, апельсиновый сок и чайник с чаем.

– Почему от тебя пахнет хлоркой? – возмутилась Корри-Лин.

– Разве?

– Ты пользовался дорожным освежителем, – обвиняющим тоном заявила она. – Между прочим, на корабле работает душ.

Раздался звонок кулинарного процессора, и Аарон открыл стальную дверку. Его завтрак был готов, но странный запах, распространяющийся от подноса, заставил его нахмуриться. Последний стул у стола замер в процессе формирования, оставшись серым комком с углублением наверху, недостаточно широким и глубоким, чтобы на нем можно было сидеть. Аарон кое-как устроился на этом выступе.

– Душ находится в вашей каюте, – заметил он.

– И ты ценишь наше уединение превыше личной гигиены? С каких пор?

Иниго перестал жевать и молча уставился в потолок.

– Корри-Лин, нам предстоит провести на борту еще довольно много времени, – сказал Аарон. – Как ты могла заметить, состояние корабля оставляет желать лучшего, и не все системы функционируют должным образом. Я не жду от тебя никакой благодарности, но полагаю, что даже минимальная вежливость поможет обойтись без членовредительства. Это тебе понятно?

– Ублюдочный фашист.

– А это правда, что Этан терпел тебя в Совете по той причине, что ты была его любовницей?

– Провались к дьяволу!

Корри-Лин вскочила со своего места, яростно сверкая глазами.

– Видишь? – спокойно продолжал Аарон. – Это улица с двусторонним движением. Но ты не можешь меня покалечить.

Корри-Лин выскочила из кают-компании. Иниго проводил ее взглядом и снова принялся за тосты. Аарон отпил сок и надкусил яйцо. Оно пахло протухшей рыбой.

– Что за черт…

– У моих тостов вкус холодной баранины, – признался Иниго. – Немного жирноваты. Я изменил восприятие вкуса при помощи бионоников. Частично помогает.

– Хорошая мысль. – Юз-дубль Аарона занялся кулинарным процессором, чтобы определить проблему. Результат не обнадеживал. – Повреждены файлы памяти текстуры, и, похоже, на борту не осталось ни одного резервного варианта. Целая упаковка ячеек памяти оказалась физически уничтожена. Эта машина будет производить такую дрянь до самого Конуса.

– У Корри-Лин нет бионоников. Она не сможет улучшить вкус.

– Не сомневаюсь, что это ее здорово разозлит. Надо провести ревизию сухих пайков, проверить, хватит ли ей, чтобы продержаться до места.

– Или просто подключиться к унисфере через трансмерный канал и закачать новые файлы.

Аарон посмотрел на Иниго поверх стакана с апельсиновым соком, вполне нормальным по вкусу.

– Это невозможно. Слишком велик риск несанкционированного проникновения. Интел-центр в таком же плачевном состоянии, как и весь корабль.

– Нынче ночью тебе опять снился кошмар, – негромко сказал Иниго. – Тебе надо быть осторожнее с проявлениями истинной личности.

Аарон приподнял бровь.

– Моей истинной личности?

– Ладно, той личности, что поддерживает тебя в рабочем состоянии. Мистер Паранойя, опасающийся загрузить файлы синтеза продуктов, меня сильно тревожит.

– Учти, пожалуйста, что моя личность помогла мне не только остаться в живых при выполнении миссии, но забрать тебя на борт. И все это за какую-то пару недель, тогда как другие уже семьдесят лет гоняются за тобой по всему Содружеству. Советую хорошенько поразмыслить над моими способностями.

Иниго махнул рукой, выражая полное согласие.

– Как скажешь. Но твой характер меня заинтересовал. Я никогда еще не встречал такого мышления. В твоем разуме имеются провалы, не только в памяти. Подавлены все эмоциональные составляющие. Очень плохо. В твоем мозгу бушуют чрезвычайно сильные эмоции, и в результате он может лишиться равновесия.

– Корри-Лин тоже мне об этом говорила.

Аарон попробовал яйцо. Его биононики изменили восприятие вкусовых рецепторов, и теперь у желтка появился грибной привкус. Непривычно, но можно смириться, решил он.

– Ты ее обижал, – осуждающе заметил Иниго. – Не удивительно, что теперь она тебя ненавидит.

– Я нашел для нее тебя. Она просто неблагодарная, вот и все. Или просто не хочет признать, что заплатила за это без малейшего принуждения.

– Чем заплатила?

– Предательством. Оно и помогло тебя вычислить.

– Гм. Интересная оценка. И она тоже возвращает нас к сложившейся ситуации. Ты везешь меня на Конус для встречи с Оззи. А что потом?

– Не знаю.

– Должен же твой неизвестный наниматель дать тебе хоть какой-то намек на общий план. Полевому агенту, чтобы работать эффективно, необходимо постоянно оценивать альтернативные пути. А вдруг «Линдау» собьют противники, кем бы они ни были? Что, если кто-то попытается меня перехватить?

Аарон улыбнулся.

– Тогда я тебя ликвидирую.

Каюта, которую заняли Корри-Лин и Иниго, была маленькой. Теоретически она предназначалась для пяти членов экипажа, но с учетом графика дежурств там могли одновременно находиться только два человека, сменяющие друг друга каждые несколько часов. Иниго предполагал, что все они должны были прекрасно ладить друг с другом. Обе койки постоянно оставались выдвинутыми и стояли под углом примерно в десять градусов, да еще с приподнятыми бортиками, словно подверглись воздействию сверхвысоких температур. Поэтому свободного места между ними почти не оставалось. Да и спать на них было невозможно. Иниго просто расстелил все одеяла на полу и устроил уютное гнездышко.

Вернувшись после завтрака, он застал Корри-Лин сидящей на полу посреди скомканной постели, с кружкой черного кофе в руке. На полу рядом с ней стояла пустая коробка из-под готового обеда.

– Как на вкус? – поинтересовался он.

Она подняла фольгированную упаковку.

– «Лучшая горная фасоль с плантаций де Савоэль». Она ничуть не изменилась.

– Это должно помочь от головной боли.

Он неловко взгромоздился на край койки, которая слегка прогнулась под его тяжестью. А она должна бы быть крепче.

– И помогла, – буркнула Корри-Лин.