Код Гагарина - Дмитрий Юрьевич Дубинин

– Отпечатки пальцев на кресте твои, – вставил реплику Старлинг.

– А ведь в тот момент, когда убили Артема, я был с вами, – сказал я. – Интересно, кто же тогда непосредственно расправился с парнем?

И посмотрел на Виктора. Тот выдержал мой взгляд, ничем не выдав ни подтверждения, ни отрицания того, что Артема пырнул именно он. Вообще, конечно, пырнуть мог кто угодно.

– А может быть, действительно ты, – промурлыкала Кэсси. – Мы ведь можем и забыть, что ты приезжал к нам в то утро…

Забавно, подумал я. Уж очень похожим образом меня подсадила на крючок Эльвира. Впрочем, история обычно повторяется в виде фарса. Плоховато сработали американцы во главе с Виктором. Нечисто. Как я уже говорил оперативникам из убойного отдела, меня видели в тот недобрый для Артема час не только в магазинчике дачного поселка, но и на автозаправочной станции поблизости. Конечно, если бы нужно было запрессовать в это дело именно меня, стражи порядка вполне могли бы это сделать – в особых случаях и свидетельские показания можно потерять или сфабриковать… Оставалось надеяться, что я все-таки птица не столь высокого полета, чтобы из-за меня искусственно что-то подкручивать в полицейской машине. И самое главное – отпечатков моих пальцев на этом кресте все-таки нет. Татьяна опять (в который раз уже) меня выручила, пусть сама того не желая, когда уронила его в камин и тщательно потом вытерла, уничтожив все следы на его поверхности. Так что с нового крючка я аккуратно слез, но, что вполне понятно, не стал этого афишировать.

– Связался же я с вами, – с искренней досадой сказал я.

– Насильно тебя никто не тянул в Общество, – произнес Бэрримор и, в общем-то, резонно.

– Ну ладно. Будем считать, что мы договорились, – подвел черту Виктор. – И все-таки, я не советую тебе забывать, что ты член Общества. Обратной дороги нет. Будешь лоялен к Обществу – будет у тебя удача. Я говорю серьезно – веришь ты или не веришь, но Бафомет реален. Помни об этом. И если тебе посветит успех, не отрекайся от него… Рок-музыку любишь? Знаешь историю группы «Лед Зеппелин»?

Я вспомнил свой давнишний «бизнес». Магнитофоны, медленно тянущие километры блестящей ленты, постоянное «буц-буц» и «бам-бам-бам» в динамиках киосков… Нет, не люблю я музыку. Даже в машине не включаю, только радио иногда, чтобы погоду послушать, да где пробки образовались.

– Пойду я, наверное, – сказал я.

«Братья» и «сестра» со мной даже не попрощались.

* * *

Потянулись нудные дни. В отличие от солгулианцев, наша мафия сняла трехкомнатную квартиру в Квартале «А» города-курорта Яровое, что находится в десяти километрах от Славгорода и располагается на берегу одноименного горько-соленого озера, где утонуть не легче, чем в Мертвом море. Летом по прибрежным улицам шастают полчища туристов, на пляжах гремит музыка, хотя сам городок достаточно приятен и тих. Пляжей на озере я обнаружил два – один назывался «Причал №22», другой – «Причал №42». Резонно было спросить – а где, собственно, остальные сорок (по меньшей мере) причалов, но на этот вопрос мне так никто и не ответил. Зато Монин рассказал мне маловразумительную легенду о том, что на дне озера якобы выложен неизвестно кем огромный крест, и что именно благодаря этому символу в этом городе всегда сплошное миролюбие и благорастворение воздухов; так было даже в советские годы, когда местный химический завод производил ядовитый дихлофос… Не знаю, не знаю… У Эльвиры на этот счет была другая теория – озеро настолько богато солями брома, что на этом курорте не то что на правонарушения – даже на обычный секс не особенно тянет. Не знаю, не знаю… Из-за постоянного отсутствия Татьяны и разрыва отношений с Кэсси я даже в Эльвире вдруг увидел привлекательную женщину, и мысли мои то и дело двигались в совершенно ненужном направлении… Особенно когда мы (по ее инициативе, вот даже как!) несколько раз коротали время на соленом, как вобла, пляже, болтая о не относящихся к делу пустяках, словно приятели. Вопрос про то, кем и как именно был убит Павел, я вслух не задавал – скажу честно, даже не хотел этого знать… Ясно было, что с ведома и подачи Мельниковой… которая то и дело загадочно улыбалась мне, и я был на сто процентов уверен, что если проявлю должную инициативу, то затащу Эльвиру в постель достаточно легко и естественно. Благо Таня все-таки осталась дома. Во всяком случае, по легенде… Правильно говорят, что горбатого могила исправит, думал я о себе без особого восторга…

Мы наметили с учетом возможных погрешностей при расчете около восьми точек, где хоть что-то могло подходить под описание «ослиной головы». И посетили их всем кагалом, набившимся в мой «хайс» и, разумеется, без особого толку. Никаких гор в этом степном краю не находилось, местные жители сроду не встречали светловолосого молодого бородача, за исключением проницательных сизоносых мужичков, которые были уверены, что за любую информацию им положена выпивка. Про Ратаева, по словам классика, они «рассказывали много и охотно, причем все время врали». В конце концов Ивана Курочкина оставили на время в поселке под названием Кулунда, поскольку именно здесь, по его словам, было последнее место, где видели Геннадия. Эльвира надеялась, что он хоть что-то разведает. Я на это не надеялся, о чем и сказал Мельниковой открытым текстом. Она сказала, что рассчитывает не столько на сообразительность Курача, сколько на его способности находить людей, подобных ему. Что ж, в этом был определенный резон. Как бы там ни было, с Эльвирой у нас установились вполне корректные отношения, можно даже сказать – доверительные. И в эти дни я наконец-то узнал всю предысторию последней «командировки» Геннадия в эти края. Неуловимый Джо по фамилии Ратаев получил неслабую сумму денег от Эльвиры (про это я услышал впервые) для продолжения своих поисков, крайне интересующих Мельникову, которая даже после официального разрыва отношений, инспирированного мамой Геннадия, продолжала принимать деятельное участие в прожекте своего бывшего мужа. Так что в Кулунду он уехал с полного одобрения Эльвиры. Гуцул со товарищи тоже получили хороший аванс с учетом того, что будут приглядывать за Геннадием, но подробности им были неизвестны. Немногим больше было известно Курачу, который традиционно пользовался большей благосклонностью Мельниковой, нежели остальные гопники. Узнал я и нелегкую историю родителей Эльвиры, да и ее самой. Отец Эли был вор. Самый настоящий. Более известный под кличкой Мельник, он провел за решеткой большую часть жизни, но когда