Скала Прощания - Тэд Уильямс

— Как будто я снова маленькая девочка, — она нахмурилась, брызгая воду на свои поцарапанные нога. — Ой, какая вода холодная!

Герцогиня Гутрун расстегнула ворот платья. Она стояла в воде поглубже, река обтекала ее полные щиколотки, а она плескала воду на шею и терла лицо.

— Не так уж и страшно, — засмеялась она. — Река Гратуваск, которая протекает мимо нашего дома в Элвритсхолле — вот в ней действительно холодная вода! И каждую весну девушки нашего города ходят на нее купаться, и я ходила, когда была молодой. — Она выпрямилась и уставилась в пустоту. — Мужчины должны все утро сидеть дома под страхом побоев, чтобы дать возможность девушкам плескаться в Гратуваске. А вода холодная! Река-то рождается из снегов, северных гор! Вы не знаете, что такое настоящий визг, если не слышали, как визжит сотня девиц, прыгающих в холодную реку аврильским утром! — Она снова рассмеялась. — Знаете, рассказывают что один молодой человек решил увидеть гратувасских девушек — это очень известная притча в Риммергарде, возможно, вы ее слышали… — она остановилась, вода вытекала струйкой из ее сложенных ладоней, — Воршева? Ты заболела?

Уроженка тритингов согнулась, лицо ее побелело, как молоко.

— Просто боль, — сказала она, выпрямляясь. — Скоро пройдет. Вот, уже лучше. Ну, рассказывай.

Гутрун посмотрела на нее с подозрением. Прежде чем герцогиня успела что-нибудь сказать со своего места на берегу, заговорила Джулой. Она расчесывала волосы Лилит гребнем, сделанным из рыбьих костей.

— Рассказ придется отложить, — тон колдуньи был резок. — Вон — мы не одни.

Воршева и герцогиня повернулись вслед за пальцем Джулой. За поворотом реки, на расстоянии трех или четырех фардонгов к югу на небольшом холме был виден всадник. Он был слишком далеко, чтобы можно было различить его лицо, но не было сомнения, что он смотрит в их сторону. Все женщины воззрились на него, даже Лилит со своими широко открытыми глазами. После нескольких безмолвных мгновении, когда сердца, казалось, остановились, одинокая; фигура повернула лошадь, поехала вниз с холма и вскоре исчезла из вида.

— Как… как ужасно! — проговорила герцогиня, ухватившись за ворот платья мокрой рукой. — Кто это? Эти кошмарные норны?

— Не могу сказать, — хрипло ответила Джулой. — Но нам следует вернуться, чтобы рассказать о нем остальным, если Джошуа его не заметил. Нас должен тревожить теперь любой незнакомец, будь то друг или враг.

Воршеву передернуло. Лицо ее все еще было бледно.

— В этих лугах нет дружелюбных незнакомцев, — сказала она.

Вести, принесенные женщинами, подтвердили для Джошуа необходимость двигаться вперед без промедления. Разочарованные спутники взвалили на плечи пожитки и снова двинулись в путь, следуя за Имстреком, который бежал на восток вдоль теперь уже далекого леса — тонкой темной полоски на туманной северном горизонте.

Больше весь этот день они никого не видели.

— Это, кажется, плодородная земля, — заметил Деорнот, когда они подыскивали место для ночлега. — Не странно ли, что никого, кроме того одинокого всадника, мы не видели?

— Хватит и одного, — Джошуа был мрачен.

— Нашим людям здесь никогда не нравилось — слишком близко к Старому лесу, — сказала Воршева и поежилась. — Под деревьями бродят духи умерших.

Джошуа вздохнул:

— Еще год назад я бы над этим посмеялся. А теперь я видел не только их, но и кое-что похуже. Господи, спаси и помилуй! Во что превратился этот мир!

Джулой подняла голову от постели, которую она устраивала для маленькой Лилит.

— Мир всегда был таким, принц Джошуа, — промолвила она. — Только в такие тревожные времена все видится яснее. Огни городов затмевают многое, что видно только в лунном свете.

Деорнот проснулся глубокой ночью. Сердце его бешено колотилось. Ему приснился сон: король Элиас превратился в какое-то тонконогое существо с цепкими когтями и красными глазами, прилипшее к спине Джошуа. Джошуа его не видел и, казалось, даже не подозревал о присутствии брата. Во сне Деорнот пытался ему об этом сказать, но Джошуа не слушал, а шел, улыбаясь, по улицам Эрчестера. Жуткое существо Элиас сидело на его спине, как уродливое дитя. Каждый раз, когда Джошуа наклонялся, чтобы погладить по головке ребенка или дать монетку нищему, Элиас протягивал руку, чтобы превратить добро в зло: то отбирал монетку, то царапал грязными когтями лицо ребенка. Скоро за Джошуа шла разъяренная толпа, требуя наказать его, но принц шел вперед в блаженном неведении, хотя Деорнот кричал и указывал на злобное создание за его спиной.

Лежа без сна среди ночных лугов, Деорнот потряс головой, чтобы освободиться от липкого чувства тревоги. Увиденное во сне лицо Элиаса, морщинистое и злобное, не выходило из головы. Он сел и огляделся. Все спали, кроме валады Джулой, которая не то дремала, не то размышляла над угасающим костром.

Он откинулся назад и попытался заснуть, но не мог, боясь, что сон повторится. Наконец, терзаясь собственной слабостью, он встал и тихонько отряхнув свои плащ, подошел к огню и сел рядом с Джулои.

Колдунья не подняла головы при его приближении. Лицо ее было озарено пламенем костра, глаза не мигая смотрели на догорающие угольки, как будто ничего другого не существовало. Губы ее двигались, но она не произносила ни слова. Деорнот почувствовал, как мурашки поползли у него по спине. Что она делает? Разбудить ее?

Губы Джулой продолжали двигаться. Голос ее поднялся до шепота.

— Амерасу, где ты? Твои дух неясен… а я слаба… — Рука Деорнота остановилась у рукава колдуньи. — …Если ты когда-нибудь поделишься, пусть это будет сейчас… — Голос Джулой шелестел, как ветер. — О, прошу тебя… — Слеза с красноватым отблеском сбежала по ее обветренной щеке.

Ее отчаянный шепот прогнал Деорнота на его исходную постель. Он долго не засыпал, глядя вверх на бело-голубые звезды.

Его снова разбудили перед рассветом — на этот раз Джошуа. Принц потряс его за плечо, затем приложил свою правую искалеченную руку к губам в знак молчания. Рыцарь всмотрелся и увидел на западе сгусток темноты, темнее окружающей ночи, движущийся вдоль реки. Приглушенный звук копыт доносился до них над травой. Сердце Деорнота сильно забилось. Он нащупал на земле свой меч и успокоился, лишь почувствовав его под рукой. Джошуа крадучись двинулся дальше, чтобы поднять остальных.

— Где колдунья? — прошептал он, но Джошуа не расслышал, поэтому он пополз к Стренгьярду. Как все пожилые люди, тот спал неглубоко и моментально проснулся.

— Тихо, — прошептал рыцарь. — Всадники.

— Кто? — спросил Стренгьярд.

Деорнот покачал головой. Приближающиеся всадники, все еще подобные теням, бесшумно разделились на несколько групп, захватив лагерь в кольцо. Деорнот невольно восхитился их мастерством бесшумной езды, проклиная отсутствие луков и стрел у отряда. Глупо сражаться мечами против всадников, если это люди. Он смог подсчитать их — приблизительно две дюжины нападавших, хотя в этих потемках легко было и ошибиться.