Огонь и пепел - Джонатан Мэйберри

— Нет, — сказал Чонг. — Это миф, это ложная плохая логика. Люди, которые не понимают, которые не видели то, что видели мы, говорят, что если используешь жестокость для защиты, тогда ты не лучше людей, напавших на тебя, что ты так же плох. Но это неправда. Если бы они этого не начали, мы бы никогда такого не совершили. Бенни, я вырос с тобой, я знаю, как работает твой странный маленький мозг. Если бы святой Джон, брат Питер и матушка Роза и все те маньяки не начали священную войну, ты бы думал только о зомби-картах, ловле форели и о том, как Никс выглядит в обтягивающих джинсах. Даже не пытайся это отрицать.

Несмотря ни на что, Никс вспыхнула, и Бенни широко улыбнулся.

— Эти люди хотят убить все, что нам дорого, — Чонг посмотрел на Бунтарку. — Хотите поговорить о черте? Они напали на Убежище и перебили монахов, которые всегда только помогали тем, кого встречали, и перебили больных людей, которые даже не могли поднять руку, чтобы защититься. И они перебили всех тех маленьких детей. Таких, как Ева… они убили Еву. Нет черты, Бенни. Мы не похожи на них. Если мы и рискуем здесь душами, так это для того, чтобы убедиться, что такая всеобщая бойня больше не будет происходить. Я не говорю, что мы герои… но мы не похожи на них.

Морги хлопнул его по спине, а затем протянул руку, ладонью вниз в центр их круга.

— Может, я и не прошел через все это с вами, ребята, но буду прикрывать ваши спины, прямо сейчас. Том учил нас быть самураями, он учил нас сражаться… так давайте сражаться. Умные воины.

Чонг положил руку поверх руки Морги.

— Умный воин.

Лайла была следующей, и она положила свою загорелую руку на руку Чонга.

— Умный воин.

— Я не самурай, — сказала Бунтарка, — но у меня есть своя причина сражаться. И думаю, это была моя война еще до того, как стала вашей. Так что да… умный воин, — она положила руку поверх руки Лайлы.

Слезы текли по лицу Никс.

— Все то время, что я записывала в свой журнал как выжить и как бороться, я думала, что эти записи послужат для строения и защиты чего-то. Я не думала, что они будут уничтожать… но, думаю, мы не всегда выбираем наши войны. Я люблю вас всех. Умный воин.

Бенни последним потянулся и положил ладонь на руку Никс. Ее пальцы были ледяными от ужаса.

— Знаю, Том бы посчитал нас всех безумными, — сказал он, — но, когда он учил нас быть умными воинами, он именно это имел в виду.

Они долгое мгновение держались за руки, а потом, больше не говоря ни слова, повернулись и направились к своим позициям.

Святой Джон не мог опустить нож. Его кулак плотно сомкнулся на рукояти.

— Достопочтенный, — сказал один из его адъютантов. — Наши разведчики нашли следы большой группы беженцев, отправившихся на север. Тысячи. Разведчики сказали, что у них фора в два дня.

— Отправьте за ними квадроциклы.

— Сколько, достопочтенный?

— Всех и резерв из пяти тысяч пеших. Найдите их и отправьте всех во тьму, — он коснулся рукава адъютанта. — Мы больше не берем рекрутов. Все уходят во тьму.

Помощник поклонился и ушел, а через несколько мгновений святой услышал звук сотен двигателей квадроциклов, просыпающихся с ревом.

— Вы не можете сбежать от воли бога, — сказал он утреннему воздуху.

Другой адъютант появился рядом с ним. На его шее висел серебряный собачий свисток.

— Мы созвали стада.

— Сколько ответило на зов?

— Восемьдесят тысяч. По крайней мере, треть из них — бегуны. Но мы почти полностью использовали запасы красного порошка сестры Сан.

За последние пару дней несколько квадроциклов добирались до армии святого Джона, и каждый был нагружен пластиковыми мусорными пакетами с порошком. Последний дар сестры Сан, отправленный на самых быстрых квадроциклах братом Питером.

— Оставьте на потом. У нас достаточно бегунов для этой чепухи.

Адъютант указал вперед.

— Я послал два маленьких стада вперед, чтобы проверить защиту.

Святой Джон смотрел, как мертвые неровным строем бежали к забору.

— Отправьте остальных.

— И жнецов, достопочтенный?

— Пошлите всех. Я хочу, чтобы этот город стерли с лица земли. Разрушьте его, окрасьте кровью и смешайте с грязью.

Адъютант улыбнулся, кивнул и пошел исполнять приказ. Одновременное наступление серых людей и жнецов вызывало то потрясение и удивление, что так нравилось Красным Братьям. Благодаря этому битва была быстрой, но запоминающейся. Адъютант начал выкрикивать приказы.

Святой Джон взглянул на жнецов позади него. Многие из них были простыми пехотинцами, некоторые только недавно обрели веру. Когда он смотрел на них, достаточно многие опускали взгляд или смотрели прочь. Все они плакали, и он гадал, чьи слезы были вызваны хлорными парами, а чьи — ужасом.

«Трусы, — подумал он. — Слабые верой и сердцем».

— Послушайте меня, — проорал он. — Ложный пытался обмануть вас враньем и обещаниями. Он пытался испытать вашу веру и заставить вас проверить верность богу. Я говорю вам сейчас, наш бог — непрощающий. Если любой мужчина или любая женщина оставят свой долг или не дадут своему ножу исполнять правое дело, тогда этот грешник лишится плоти и останется серым людям. Бросать вызов мне — значит бросать вызов богу. Все славим Танатоса!

— Слава его тьме, — прогремели голоса ближайших жнецов, и этот крик так распространился, что вскоре эти слова выкрикивали все сорок тысяч голосов.

Святой Джон был доволен. Возможно, его слова и не убрали сомнений, но они заставили даже сомневающихся жаждать опустить ножи в кровь еретиков.

Красные Братья действовали как сержанты и выкрикивали приказы.

Святой Джон указал вперед ножом брата Питера.

— Сейчас, — скомандовал он.

И армия жнецов бросилась вперед.

Сначала они шли медленно по полю, многие из них кашляли и испытывали рвотные позывы из-за химических испарений. Но вскоре они уже бежали, кричали, орали имя своего бога. Кричали о жажде крови.

Бенни Имура забрался на смотровую площадку на восточной башне. Поле исчезало, а вместо него появился ковер из тел. Вели атаку две своры B3. Даже с расстояния они выглядели ужасающе. Это были свежие трупы, к тому же, скорее всего, жертвы нападения на Хейвен.

Почему-то из-за этого стало только хуже. Этот поступок святого Джона стал еще более грешным. Такой уровень неуважения к мертвым оскорбил Бенни так, что он не мог выразить это словами.

Это подкармливало его ярость.

Он держал бинокль и наблюдал, как зомы бежали по покрытой отбеливателем земле. Жнецы с собачьими свистками бежали за ними.