Джихад по-русски - Лев Пучков

В этот раз, кажется, тоже все рассчитали до мелочей. По секундам. Но — «…складно было на бумаге, да забыли про овраги. А по ним ходить…».

Человеческий фактор не учли. Забыли как-то, в суматохе недосуг было вспомнить, что каждый член команды — это не просто многофункциональная боевая машина, а прежде всего человек с присущими ему индивидуальными особенностями и человеческими слабостями. Минуты и секунды посчитали, варианты действий конвоя на десять лет вперед предвосхитили… а Мента упустили.

Мент торчал на пятаке за бруствером как минимум десять секунд лишних. Как раз то время — да еще и с запасом, чтобы благополучно скользнуть вниз по тросу и удрать совместно с Севером и Салом в кустики. Чего он там, спрашивается, мать его ети, делал?!

Да ничего особенного. Он пленных расстреливал. Безоружных людей, у которых от полусуточного нахождения в связанном состоянии конечности настолько атрофировались, что они не то чтобы напасть — встать без посторонней помощи не могли.

Ну и дрогнула ручонка у парня. Сомнения возникли — а надо ли? А может, и не надо было. Никуда бы они в принципе не делись. Трос забрали. Да они и с тросом бы не удрали — не в том состоянии. Залп из гранатометов был на загляденье. Потом гранатами добавили…

Но по штатному расписанию надо было «мочить». А десять секунд на сомнения штатным расписанием не предусматривались. Вот и результат.

Для такого дела в расчет огневой группы № 1 нужно было включить Мо. Или самому Антону идти. Но Мо — лучший стрелок, а Антон пожелал самолично контролировать ход проведения акции, руку на пульсе держать. Для этого, безусловно, самое удобное место рядом с Мо, в кармашке.

Получается, Антон кругом прав. Но легче от этого не становится…

Уже в кромешной тьме добрались до леса, вплотную примыкавшего к пологим скатам холма, на котором расположились Челуши. Ближе подъезжать было опасно.

— Стоим до появления сигнала, — буркнул полковник и тут же суеверно добавил:

— Может быть, чего-нибудь и выстоим. Нет — так обратно поедем, выспимся наконец…

Антон, помаявшись несколько минут, решил было возобновить полемику на предмет охаивания полковнику приглянувшегося варианта, но в этот момент Шведов издал странный хлюпающий звук и возбужденно ткнул пальцем в экран прикрепленного к приборной панели приемника, на котором засветилась отчетливая желтая точка.

— Красавица ты моя! Да я тебя всю с ног до головы обцелую!

— Уже наверняка и без вас обцеловали, — без особого воодушевления заметил Антон. — Обсудим варианты?

— Какие варианты, Сыченок? — возбужденно воскликнул полковник. — Я же сказал: если все получится — топаем след в след. По пятам. И не вздумай возражать! Теперь парадом командую я…

* * *

…Некоторое время Сергею казалось, что у него помутился рассудок. Слишком уж все, что с ним происходило, было похоже на бред сумасшедшего. Слишком уж все это было ненормально…

Нормально — это когда у молодого человека есть личный водитель; личный счет в банке на мелкие расходы, равный трем годовым зарплатам учительского коллектива одной из столичных бюджетных школ; личный сайт в Интернете; личный кабинет в одном из лучших молодежных клубов столицы и личный столик в ресторане этого клуба; личное скептическое отношение к несовершенному окружающему миру и еще целый перечень всего личного, включая железные гарантии личной безопасности. Если вы скажете такому молодому человеку, что в один прекрасный день его могут схватить на улице, связать по рукам и ногам, избить и посадить в грязную нору, он вам вежливо улыбнется, а когда отвернетесь, тут же шепнет секьюрити, чтобы позвонил «911» и сообщил, что тут образовался ненароком некий буйнопомешан-ный со склонностью к деструктивному поведению.

Нет, разумеется, молодой человек иногда смотрит новости и имеет определенное представление, что какие-то там абстрактные солдаты и офицеры — оборванные и грязные крестьянские дети России — в какой-то горной местности воюют с такими же абстрактными боевиками — то ли бандитами, то ли чеченскими бойцами, не всегда понятно, различные источники называют их всякий раз по-разному. Но это в Другой жизни, в каком-то другом параллельном мире, а потому отношение у молодого человека к этим процессам примерно такое же, как к персонажам устаревшей и успевшей давно надоесть компьютерной игры. Молодой человек твердо знает — сызмальства, сколько помнит себя, что нормальные люди в армию, милицию и тому подобные структуры не идут и ни с кем не воюют. Потому что трудиться на такой работе, где тебе платят за месяц примерно столько, сколько стоит один клубный обед молодого человека, — это, извините, даже не смешно! Это просто самая настоящая патология. А патология — по части психиатров. При всем многообразии интересов молодой человек психиатрией не увлекается, поэтому этот аспект остается вне сферы его жизненных интересов.

У молодого человека очень хорошая память, и он, разумеется, помнит, что прошлой осенью в столице взорвали дома. И опять же, судя по информации СМИ, все те же полуреальные товарищи, с которыми воюют в горах абстрактные крестьянские дети. Но дом, в котором живет молодой человек, как и дома всех нормальных людей, с кем он знаком, взорвать невозможно: они хорошо охраняются, оборудованы новейшей техникой слежения и просто так подойти к ним просто невозможно. Поэтому этот аспект опять остается вне сферы его жизненных интересов. Обидно, конечно, когда в Зимбабве эпидемия брюшного тифа, а на Кавказе неспокойно. Но это так далеко, так нереально… А вот тут на днях Papa угодил в тю-рягу — то ли в СИЗО, то ли в ИВС. Забавно, забавно… Papa — неотесанный мужлан, с него станется! Maman сказала, что это недоразумение, издержки производства, и, разумеется, они эту проблему утрясут. Ну конечно, утрясут, куда они денутся. Молодой человек смотрит на родительские шалости с терпеливым презрением. У него есть проблемы посущественнее. Уже на следующий год предстоит определиться, где продолжить обучение — в Оксфорде или Гарварде. И заодно подумать на будущее, какую из стран Европы выбрать в качестве места грядущей жизнедеятельности. Вот это проблема так проблема…

Когда Сергея запихали в тесный отсек фуры, заваленный со всех сторон стекловатой, его это даже в некотором роде позабавило. Приключение! По некоторым параметрам даже более интересное, чем, скажем, пейнт-больные бои.

В отсеке было два матраца, канистра с водой, небольшой ящик с продуктами, свет — тускловато горел автоплафон, а также имелся биотуалет. В довесок к биотуалету присутствовал здоровенный мужлан — тот самый, со шрамом на лбу.

Оправившись от удара по затылку, Сергей прислушался к своим ощущениям и решил, что они в норме, если не считать неприятной рези в запястьях, скованных наручниками, да легкого звона в ушибленной голове. Фура куда-то ехала — снаружи раздавалось размеренное негромкое гудение. Рассмотрев своего сторожа, Сергей ухмыльнулся.

— Весело? — вполне дружелюбно поинтересовался мужлан.

— Ага, — кивнул Сергей. — Представил себе, как с вами дурно поступят, когда поймают.