Уникумы Вселенной - Юрий Иванович

– Ты будешь сегодня делать предложение?

– Кому?!

– Как – кому? – теперь уже недоумевал адъютант. – Да той высокой, стройной красавице, что была у тебя в приемной совсем недавно. Я начал ею интересоваться, так шеф меня отшил. Говорит: «Это пария Юниуса. Скоро будем гулять на свадьбе!»

– Ну у него и шуточки, должен тебе сказать! – Юниус уже догадался, о ком идет речь. – К твоему сведению, я ее терпеть не могу! От одного только вида настроение падает.

– Ты это серьезно?

– Абсолютно!

– Жаль, я не знал… А то бы обязательно познакомился! Она просто чудо!

– Да ведь ты уже женат! – ехидно напомнил Юниус.

– А кто тебе сказал, что я собираюсь жениться? – не менее ехидно спросил адъютант Тасона. – Я выразил желание лишь познакомиться…

– Уверяю: будешь жалеть всю свою жизнь! – засмеялся Юниус. – Все, прощай! Бегу ловить шефа!

То ли советник по делам Среднего моря так спешил побыстрее добраться до самого большого ангара на военно-морской базе, то ли главный ведущий по контактам с другими народами так запаздывал, пробираясь по запруженным спортсменами и народом улицам, но возле обрезков «лунных лопастей» Юниус оказался минут на двадцать раньше шефа. Там вовсю суетились ведущий конструктор и его люди. Созданное ими сооружение из обрезков лопастей впечатляло своими размерами и причудливостью. Из предполагаемых ранее двух куч они создали четыре. Две овальные вязанки касались земли и располагались на концах восьмисотметрового отрезка. Высота каждого из них была шесть, а ширина четыре метра, над ними, на высоте шести-семи метров зависли в воздухе две идентичные связки, расположенные строго параллельно первым. И если с крайних торцов все обрезки были на одной линии, то в центре, там, где они были отрезаны, создавалась пустота, напоминающая формой огромное яйцо.

Тут же рядом, вдоль одной из стенок, расположилась со своими многочисленными приборами группа энергетиков, во главе со своим главным ведущим Магрисом. Тот был совершенно мокрый от царящей в ангаре жары и духоты, но своего обычного чувства юмора не потерял.

– А вот и наши представители дружбы с другими народами пожаловали! Так сказать, с самыми теплыми и братскими намерениями! – Он поприветствовал Юниуса рукопожатием. – Да ты никак сам? Отправил шефа на пенсию?

– Да он скорее всех своих подчиненных отправит… – отшутился советник. – Обещал тоже сюда наведаться.

Юниус задрал голову.

– Вижу, ночь для вас не прошла даром… Но уж больно эта конструкция несуразно выглядит…

– А почему несуразно? – спросил Магрис и сам же себе ответил: – Да потому, что подходим к ней со своими мерками. Неизвестное всегда удивляет. А тем, кто все знает, кажется: иного и быть не должно. Так что поверь: именно так они и располагались в тот момент, когда внутреннее поле не то вырезало, не то выжгло их. Проверили и высчитали до миллиметра. И не думай, что легко было: конструкторы уже с ног валятся.

– Да, вижу… – посочувствовал Юниус. – А этот обрезок почему им не отдаете? Химичите? Считаете возраст?

– О-о! Да ты знаком с открытием Паузига?!

– Только в общих чертах, – заскромничал советник. – Мне лишь известно, что каждое изделие из прозрачного пузырита со временем подвергается минимальному фрагментарному затемнению. Подсчитывая эти миллионные частички каждого квадратного миллиметра, можно высчитать возраст любой поверхности (в данном случае поверхности «свежего» среза) с точностью до двух с половиной лет.

– Ты меня удивил! – похвалил Магрис. – Когда твой шеф выгонит тебя на пенсию, приходи ко мне: без куска хлеба не останешься!

– Ой, спасибо! – Юниус засиял от счастья. Потом воровато оглянулся и снизил громкость голоса: – А спорить с вами можно будет?

– Да сколько угодно! – успокоил главный энергетик. – В нашей отрасли полная демократия, все решения принимаются на альтернативной основе, не ругаемся, работаем дружно…

Говоря это, он вдруг заметил, как один из его помощников захотел чуть развернуть прибор, стоящий на одном из столов. Магрис так на него рявкнул, что все находящиеся рядом вздрогнули:

– Баран!!! Убери свои руки, не то я тебе их выдерну! – и стал возмущенно апеллировать к советнику: – Он ведь мог весь отсчет сбить! Пришлось бы все заново начинать… – И тут же, успокоившись, как ни в чем не бывало продолжил прежним шутливым голосом: – Конечно, всякое случается: и у нас люди гибнут. Но, заметь, намного меньше, чем в вашем ведомстве.

В ответ Юниус вначале рассмеялся, а потом укоризненно покрутил головой:

– Но у нас все-таки большинство до пенсии доживает.

В это время на входе появился Тасон. Он подхватил под руку ведущего конструктора, вместе они подошли к ведущему энергетику. Тасон жестом руки отдалил от себя всех прочих. Помощники и замы деликатно отошли на приличное расстояние, дабы не мешать очень секретному, вероятно, разговору. Троица минут пятнадцать о чем-то посовещалась, иногда поглядывая на сформированные вязанки обрезков. Потом они разошлись – каждый по своим делам. Тасон направился к выходу, призывно махнув Юниусу рукой. Тот рывком догнал своего руководителя и с ходу пристроился в ногу.

– Ты где будешь обедать? – деловито спросил Тасон.

– С семьей, в ресторане Ляна, на Китовой улице…

– Знаю, знаю! Хорошо! Постарайся оттуда никуда не уходить до шести часов: возможно, ты мне понадобишься.

– Понял! – ответил Юниус обеспокоенным голосом.

Шеф это заметил.

– В три часа собирается экстренное заседание высшего совета…

– Но ведь сегодня…

– Да, праздник. Но Панаис, по закону, как последний председательствующий, имеет на это полное право.

Юниус забеспокоился еще больше:

– Шеф! У нас все в порядке?

– Все нормально! – успокоил Тасон. – Насколько я знаю, нас это не касается… по крайней мере в ближайшее время. – Он ответил на приветствие группы парадно одетых моряков. – Хотя коснется обязательно. Да и не только нас. А возможно… – Он резко остановился и широко улыбнулся. – Ладно! Сегодня такой день, иди, отдыхай. Скорее всего, я тебя в обед и не побеспокою, это так, на всякий случай. Вопросы есть?

– Никаких! – ответил его зам, думая про себя: «Если я начну задавать вопросы, не хватит и недели».

– Тогда убегай! – разрешил Тасон. Глядя в спину удаляющемуся Юниусу, добавил в уме: «Пока я еще добрый и многого не знаю!»

Семья рода Лассан по количеству была очень внушительная. Но и не только по количеству. Все были рослые, крепкие и красивые. Только Юниус да его старшая сестра были чуть ниже ростом, чем три их младших брата. Их мать в свои шестьдесят пять выглядела просто прекрасно. И если бы не седые пряди в ее волосах, появившиеся пятнадцать лет назад, когда пропал без вести в одной из морских экспедиций отец Юниуса, никто бы не посмел дать ей больше пятидесяти. Своей кипучей деятельностью и неиссякаемой энергией мать всегда заражала окружающих и была всеобщей любимицей как среди детей, так и среди многочисленных внуков. И сестра, и братья Юниуса уже давно имели семьи и по двое-трое детей. И когда все собирались вместе, шум и детские крики сопровождали любые празднества и юбилеи.