Преторианец - Валерий Большаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– На Палатин! – приказал Сергей.
До Палатинского холма было рукой подать. У стены, ограждавшей владения Нигрина, сидел на корточках босяк-пролетарий и сам с собой играл в «корабль – голову». Подкидывал затертый асс и ловил грязной ладонью. Монета то падала той стороной, где был отчеканен нос корабля – ростр, то другой, с профилем императора.
Завидев гладиаторов, босяк лениво поднялся и двинулся мимо, обронив на ходу:
– Квиет в доме!
– Цельс? – спросил Лобанов.
– Не выходил!
– Звери в парке?
– Аж на ворота прыгают!
– Отлично… Карруха где?
– В переулке стоит!
Сергей поманил друзей за собой.
– А… куда? – не сообразил Гефестай.
– Зайдем с тылу, – ухмыльнулся Лобанов.
По памяти он вышел к хилой платановой рощице, где в небольшом холмике прятался вход в гипогей.
– Похоже на бомбоубежище, – прокомментировал Эдик.
– Это катакомбы, – пояснил Лобанов. – Выдвигаемся!
Запасливые христиане держали в коридоре просмоленные факелы. Минут пять Искандер чиркал огнивом, пока не высек достаточно искр. Задымил трут, вспыхнул пучок соломы, разгорелись факелы.
– Вперед, и с песней! – бодро сказал Эдик.
В путанице галерей Лобанов едва не заблудился. Помог брат во Христе, лысый старичок с кротким выражением лица, сморщенного, как скорлупа грецкого ореха.
– Святой Сергий! – воскликнул он. – Радость-то какая!
– Не проведешь ли нас в капеллу? – поспешно сказал Лобанов, завидя счастливое лицо Эдика.
– Конечно, конечно! – засуетился старичок и повел всю четверку за собой.
– Босс! – прошипел Эдик за спиной. – Почем опиум для народа?
– Получишь щас!
– Дай к мощам приложиться! – не унимался зловредный сармат. Искандер тихонько хихикнул.
Лобанов сердито засопел.
– Братья недовольны папой Сикстом, – балаболил старичок. – Диакон Виталий на последней трапезе предложил выбрать тебя епископом епископов!
– Только этого мне еще и не хватало! – процедил Лобанов.
– О-о! – выдохнул Эдик. – Просветите нас, уважаемый! – обратился он к старичку. – Сами мы не местные, и стыдно нам шагать рядом с человеком, отмеченным святостью, и не ведать, как он… э-э… сподобился!
– Скромный он очень, – прогудел Гефестай, – молчит!
– Кроткий такой… – выдавил Искандер и ткнулся ртом в ладонь. Глаза его вылупились, а плечи затряслись от сдерживаемого смеха.
– Сергия бросили в яму к леопардам, познавшим вкус человечины, – торжественно заговорил старичок, – но дух его был свят, и укротили звери плоть свою, и лизали Сергию руки, аки кошки ласковы!
– М-да… – растерянно вякнул Гефестай.
Искандер смущенно потер ухо, и даже Эдик не нашел слов.
– Пришли! – объявил старичок.
Лобанов и сам узнал капеллу.
– Все, спасибо, – сказал он, – дальше мы сами! Прощай, добрый человек!
Не обращая внимания на вновь оживившегося Эдика, Лобанов поднялся на верхний ярус и приблизился к выходу. Вот и поворот… Вверх потянулись крутые ступени.
– За мной!
Приподняв крышку люка, Лобанов сперва осмотрелся. Клетка была пуста, Зара и Бара гуляли.
– Вылазим! Только тихо! Леопарды – киски конкретные!
На выходе из грота Лобанов столкнулся с Киклопом.
– Сергий! – грянул великан. – Р-рад!
– Я тоже! – улыбнулся Лобанов. – Вот, пришли консуляров брать!
– Будет нужно, поможем! – ухмыльнулся Киклоп.
– Авидия здесь?
– Ага! Позвать?
– Н-нет… Не надо. Лучше мы по тихой…
Пробравшись в дом, гладиаторы проскользили через атриум к экседре. Там, развалясь на ложе, храпел Цельс, изрядно перебравший вина.
– Этого потом подберем, – решил Лобанов. – Ищем Квиета!
– А он здесь, варвар! – послышался насмешливый голос.
Лобанов резко обернулся и увидел Лузия Квиета, тянущего меч из ножен. В левой руке мавр сжимал кривой нож.
– От варвара слышу! – холодно ответил Лобанов. – Бросай оружие!
Тут из-за колонн показался Эдик. В правой руке он держал сеть-рету.
– Ты повинен в преступлении перед народом римским и принцепсом! – проговорил Лобанов, отвлекая внимание Квиета.
– Переживу как-нибудь! – усмехнулся Квиет.
В этот момент Эдик набросил сеть. Свинцовые шарики грузил развернули ее, накидывая на Квиета этакий сачок, и Чанба резко дернул за шнур, затягивая рету. Квиет взвизгнул, забился, орудуя ножом и мечом, но многоопытный полководец и палач не имел навыка гладиатора-мурмиллона. Гефестай подскочил и обрушил на черную Шею удар кулака. Квиет сник, упал на колени, растянулся на мозаичном полу.
– Берем и выносим! – распорядился Лобанов. – Искандер! Эдик! Захватите Цельса! Киклоп, веди к выходу! К тому, что через погреба!
– Щас я…
Киклоп живенько открыл тяжелую дверь в подвал и прошел вперед, отпирая створки наружных ворот. Застучали колеса каррухи, подбежала пара фрументариев.
– Держите! – передал им Квиета Сергей. – Следите за этим в оба! А еще лучше – свяжите!
– Заноси! – прокряхтел Искандер, выволакивая пьяного Цельса. – Ну и туша!
– Пьян? – осведомился фрументарий.
– Ни бе, ни ме, ни кукареку!
– Все! Расходимся! – скомандовал Лобанов, сопротивляясь силе влечения, тянущей его вернуться. – Киклоп! Остаешься за хозяина!
– Понято! – ухмыльнулся великан и аккуратно прикрыл ворота.
Щелкнул бич, и тронулась карруха.
– Еще светло совсем, – прищурился Гефестай на облака, чуть подкрашенные заходящим солнцем. – Пойдемте завалимся в ха-арошую харчевенку! Это дело надо обмыть!
5
Кастра Преториа
Ночью Ацилий Аттиан спал хорошо. Консуляры сидели в эргастуле, в подвале принципария. Золотой поток заговорщикам перекрыли наглухо. Арабов уничтожили, предателя Попликоллу убили, мавры перешли на сторону императора. Все, можно спать спокойно!
Префект заночевал прямо у себя в кабинете, по-походному, постелив на деревянном диванчике. Закряхтев, он поднял голову и глянул на окно. Синее небо едва светлело. Часика два еще можно поспать…
Аттиан прикрыл глаза. Почему-то в голову лез Децим Юний. С какой злобой смотрел он на Сергия Роксолана! Можно было подумать, что ревновал Децим! Идиот… Преторианский кентурион завидует гладиатору! Вот же ж… Непонятная тревога проникла в сердце. Аттиан беспокойно ворохнулся, попытался успокоиться, но не смог. Сев, он свесил ноги на пол и раздраженно откинул одеяло. Что его гложет? Все же хорошо!