Долг воина - Джульет Э. Маккенна

Я вздрогнул и стряхнул ее руку.

— Зубы Даста! — Я попытался согнуть ушибленные пальцы и зашипел от боли.

— Что у тебя тут? — Каролейя начала снимать повязку, игнорируя мои протесты.

— Меня здорово ударили, но пришлось и дальше пользоваться этой рукой, — коротко объяснил я. — В общем, ничего страшного, бывало и хуже.

— Не сомневаюсь, но болит она ничуть не меньше, верно? — Каролейя укоризненно фыркнула, разглядывая пестрый синяк, на котором отпечатался узор от повязки. — Это Хэлис и Ливак привыкли штопать наемников. Я предпочитаю держаться возле приличных портних. Но я знаю кое-какие из их мазей и настоек. Пойдем, позавтракаешь со мной, и я попробую облегчить твою боль.

Мне очень захотелось поддаться искушению.

— Не могу, — вздохнул я с неподдельным сожалением. — Утром сьер будет выносить приговор тому вору, и я должен быть там.

— Тогда почему бы тебе не заглянуть ко мне вечером? — Каролейя сложила губы в очаровательную улыбку, когда умело перевязывала мое запястье. Затем она провела пальцем по чувствительной коже возле зашитой раны, поднимая волоски на моей руке. — Я расскажу, есть ли у меня новости, а ты останешься на ужин.

— Когда начнет смеркаться. — Я неуклюже стоял, пока она застегивала мою манжету.

— Буду ждать с нетерпением. — Каролейя склонила голову набок, но едва мне пришло в голову поцеловать ее, как она быстро повернулась и пошла прочь, легкий плащ развевался вокруг нее на летнем ветерке.

Засунув руки в карманы, я направился к ближайшей лестнице у Подарочных ворот. Дастеннин утопи меня, но Каролейя была образцом совершенства. Перед лицом такой красоты любой мужчина может совершить глупость, если не будет осторожен.

Всю обратную дорогу к резиденции я напоминал себе о причинах, по которым должен быть осторожен. Заодно припомнил все причины, по которым должен хранить верность Ливак. Одной из самых весомых была та, что Ливак вырежет кинжалом мои потроха, если я собьюсь с пути истинного, — и я бы это заслужил. Я застонал от досады. Где же Казуел, когда он мне так нужен? Я все еще не нашел времени, чтобы убедить мага связаться для меня с Узарой и узнать новости о моей возлюбленной.

Когда я был у водоводного дома, меня обогнала карета с рысью Д'Олбриота на дверцах. На склоне она замедлила ход, и я вскочил на подножку рядом с лакеями, игнорируя их косые взгляды. Возле сторожки я спрыгнул и смотрел, как карета поворачивает к конюшням.

— Райшед! — окликнул меня дежурный стражник, которым оказался Верд. — Мы только что получили приказ отправить вора на суд сьера. Давай беги скорей, не то плохо тебе придется! — В его беспокойстве проскользнул оправданный упрек.

Я помчался к дому, пальцами расчесывая волосы, поправил на бегу рубаху и куртку и потер манжетой свой браслет.

Присягнувший, охранявший палату для аудиенций, бросил на меня упреждающий взгляд.

— Ты опоздал. — Он тихонько приоткрыл дверь, и я проскользнул в зал.

Большая палата для аудиенций каждого Дома — это и общественное, и частное место. Она должна радушно принимать всех просителей, в то же время тонко напоминая назойливым о почтении к рангу. Сердце резиденции Д'Олбриота напоминает всем, кто предстает перед сьером, что это Имя существует больше поколений, чем многие другие Имена, и все еще идет в авангарде моды и влияния. Это светлый, воздушный зал высотой в два этажа. Муслиновые занавески на высоких окнах смягчают солнце. На белой штукатурке потолка — правильный узор из соединяющихся кругов и квадратов, скромные бордюры из листьев обрамляют рысь Д'Олбриота и эмблему каждого Дома, породнившегося с этим Именем. Стены обшиты панелями из мягкого ясеня, золотистый паркет смягчен толстым зеленым ковром с узором из желтых цветов.

Сия привлекательная современность выбиралась очень тщательно из-за камина, который бессовестно кичится своей древностью. Этот массивный очаг обрамлен темными мраморными колоннами, огромное мозаичное панно над ним доходит почти до потолка. Центральная панель выложена хрусталем и разноцветными камнями, простыми и полудрагоценными, которыми располагали те давно умершие ремесленники. Мрамор всех оттенков в совершенстве передает и живой румянец цветов, и свежую зелень листвы, и крапчатое золото. Есть камень дымчато-серый и блестящий голубой, густо-коричневый и тлеющий оранжевый. Вверху, в центре панно изображен Сэдрип в мантии яркой, как утреннее солнце, с ключами в руке, позади него — закрытая дверь в Иной мир. С одной стороны от Сэдрина стоит Полдрион со своим паромным шестом и протягивает руку в чернильных пятнах, требуя свою плату. С другой стороны в голубом одеянии и белой накидке с капюшоном стоит Рэпонин, подняв весы в безмолвном предупреждении. Под этими тремя строгими божествами дева Аримелин танцует во сне наслаждений, и в каждой линии ее белых каменных рук и алых юбок видно движение. Возле нее в простой тунике цвета тучной коричневой земли Острин протягивает хлеб и вино, а рядом стоит Дрианон, и вокруг ее ног прорастают пшеница и виноград. Она улыбается с материнским теплом, положив руку на выпирающий живот, и платье на ней золотое, цвета спелых колосьев. Все вместе обрамлено черным камнем, в нем кремовым мрамором выложены все символы богов, многочисленные фигурки животных, листья и инструменты.

Лицо сьера было таким же невозмутимым, как каменные лица богов, и казалось таким же веселым, как у Полдриона. Он занимал единственное кресло, тяжелый дубовый трон с высокой спинкой и балдахином. Возле него на табурете из красного дерева прямо сидел Камарл. По другую сторону трона стоял брат сьера, Фрезил. Он смотрел на всех сердито, а стоявший рядом Майред старательно подражал бесстрастию отца. У окна, выпрямив спину, сидел Темар, лицо — бледное, но в каждой его черточке видна решительность. Там же сидела Авила: руки пристойно сложены на коленях, лодыжки под юбками скрещены, на лице — никаких эмоций. Все мужчины Д'Олбриотов были одеты в спокойные зеленые цвета, Авила нарядилась в приглушенное голубое, а Темар был зловещей фигурой в сером, огромный сапфир на его пальце — единственный островок цвета, помимо ледяной голубизны его глаз.

Столли и Нейр застыли по бокам от узника, оба в мундирах, начищенных до блеска, хотя я видел, что воротник Столли безжалостно врезается в его толстую шею. Весь зал за их спинами заполняли присягнувшие и избранные, тут же толпилось и большинство младших эсквайров Имени. Напряженное ожидание висело в воздухе. Сверху доносилось шарканье ног: галерея, кольцом окружавшая верхнюю половину зала, тоже была полна. Многочисленные гости Дома собрались посмотреть, как сьер вершит правосудие от их Имени.

— Ты опоздал, — чуть слышно пробормотал Казуел, возникший подле меня.

— Что тут было? — выдохнул я.

— Нейр и Темар рассказывали, как его поймали. — Маг покачнулся на цыпочках, пытаясь что-то разглядеть из-за спины более высокого мужчины. Я взял его за локоть, и мы осторожно подвинулись, чтобы лучше видеть.

— Меня вызывали?

Не оказаться в нужный момент под рукой — это пятно для избранного.