Зов чужого прошлого - Марьяна Сурикова

– А что там? Можно посмотреть?

– Считай, походный рюкзак со всем необходимым: огонь развести, воды набрать. Если интересно, посмотри.

Я наблюдала, как Мира достает вещи: типлор Эйдена, платок на волосы, зеленый бутылек из-под снадобья…

Закусила губу и опустила глаза. Стоило сразу выбросить, но я сохранила на случай, если и правда отравлюсь и понадобится уточнить состав.

– Это что? – Подруга покрутила бутылек.

– Там был эликсир.

– Волшебный?

– На травах.

– А что-то магическое есть?

– Нет. Со всеми волшебными вещами мы расстались по дороге. Из настоящего магического только накопитель для переноса сквозь пространство, но он у владыки.

Мира разочарованно вздохнула.

– Хотела бы я побывать в том мире. Магия – это ужасно интересно.

Эйден вернулся в пустой кабинет. Без хозяина прислуга не решила, что делать с комнатой, она сгребла весь хлам, завалив им бывший колодец.

Маг взглянул на него и сразу вспомнил момент, когда отданная источником сила сперва бросила его на колени, а затем повалила на пол. Каких усилий стоили тогда попытки просто повернуться на бок. И пускай дышать теперь мог в полную силу, но телом почти не владел. Эйден с трудом уцепился пальцами за острый край, глубоко поранив руку, и столкнул себя в сверкающую непрозрачную глубину. Ярко-голубую, пронзительную синь, становившуюся с каждой минутой все более вязкой.

Он с силой загребал руками, устремляясь туда, где не было дна. Вытягивал пальцы, шаря в слепой сверкающей глубине, пока по ладони вдруг не скользнул невесомый шелк коротких густых волос. Эйден крепко сжал их в горсти и рванул наверх. Так недалеко до края, но так сложно доплыть, потому что вода все гуще, тяжелее, а мерцание тусклее. Легкие разрывались от жажды кислорода, почти как в норе, только в сотню раз больнее, ведь девушка так же, как и он сейчас, хотела дышать.

Край нащупал интуитивно, поскольку уже с трудом соображал, где в этом колодце верх, а где – низ. Его перестало выталкивать наружу, напротив, только по тянущей вниз силе Эйден понимал, что следует рваться в противоположную сторону. Мышцы напряглись, как у загнанного животного в последнем броске. Только бы вырваться из ловушки. Рука окаменела в невероятном усилии, вытаскивая обоих на поверхность. И когда он перевалился через бортик и очутился на полу, то отчетливо понял, что ее вытащил тоже, сумел не отпустить. Бледную, неподвижную.

Эйден склонился к Сэйне, надавливая на грудь, пытаясь вытолкнуть из нее воду, а губами вдыхая в ее легкие кислород. Три нажатия и вдох. Повторить. Не позволяя себе спешить, чтобы не сбиться с ритма, хотя паника постепенно оттесняла разумные мысли. Три нажатия и вдох. Повторить. Лишь бы вода оставалась водой. Воду еще можно вытолкнуть, когда мешает дышать. Губы делятся кислородом, посылая в ее грудь. Три нажатия, вдох, и снова. Зная, но не веря себе, что есть вещи, против которых даже магия бессильна.

Тихий хрип. Почти неслышный. Губы опять прижались к холодным губам. Три нажатия, вдох.

Она закашлялась, выплевывая пока еще воду, густую и вязкую, и делая вдох самостоятельно, а Эйден резко отстранился и перевернул ее на бок. Ее тело продолжало содрогаться от кашля, а ногти впивались в каменный пол. Вдохи стали глубже, с хрипом наполняя легкие кислородом, заставляя биться сердце. Девушка подтянула ноги к груди, сворачиваясь в дрожащий комочек. Эйден перевел взгляд на воду, и на его глазах она обратилась в стекло. А затем стекло рассыпалось на крошево прозрачных застывших капель, развеявшись за доли мгновения. Колодец опустел, остался лишь черный глубокий зев. Источник ушел, выдав награду тому, кто заплатил достойную цену. Теперь его будет искать другой, кто-то, кому дар покажется дороже ценной жизни.

Эйдену хотелось рассмеяться в этот пустой черный зев. Столько добираться сюда, пройти весь путь, сложный еще и от того, что тяжело было постоянно ощущать силу рядом, чувствовать в теле девушки, являться ее частью, которая всегда рвалась к нему. Это наваждение всецело обладать ею, сделать только своей. Ана стала воплощением энергетики, которую пытались извлечь из его тела, не понимая, что оно уже опустошено, сохранив лишь малую толику, почти бесполезную часть. Лишь связь с душой дарила возможность продолжать это замершее существование. Не она тянула магию из тела, как считали враги, а наоборот. Противники же превратили в легенды слухи о проклятье, как и положено, придав им еще большей драматичности. И в итоге он все же перехитрил их и дошел до конца, но поддался слабости, получив взамен отдачу. Противовес как наказание, как самое идеальное из наказаний.

Когда протянул к Сэйне руки, чтобы поднять ее с холодных камней, словно щупальца обвили грудь, и его швырнуло вперед, прямо в темный колодец. А первый в жизни спонтанно открытый портал поглотил и перенес прочь. Чужой дар, оказавшийся весьма кстати.

Он позволил ему попасть во дворец, чтобы убедиться, оттолкнувшая сила теперь принадлежала ей. Стоило Сэйне захотеть, и кардинал не мог даже приблизиться. После активации накопителя кардинал не последовал за девушкой и мальчишкой в другой мир, это не имело смысла. Время заканчивалось. После побега из дворца пришлось строить портал в горы. Там был каньон, где всегда бушевали ветра, подобные волнам холода в пустыне. Они сбили его преследователей со следа, а темнейший вернулся во владения регента. Немало сил оказалось потрачено впустую, однако и новый уровень дара многое позволял. Эйден отправился на поиски одной редкости, которая могла очень пригодиться. Вряд ли ему и дальше позволят с легкостью пользоваться природными аномалиями, чтобы стирать след, а вот мощный магический накопитель, подобный тому, что был на владыке, мог заваляться в тайниках регента. Не столько из-за ценности подобной вещи, сколько по причине особого отношения бывшего канцлера к власти. Он искренне считал себя равным правителю, а значит, имел права на все редкое и необычное, чем владел тот.

«Если обыскать тайники, наверняка найдется немало интересного», – рассудил темнейший и вернулся в дом старого врага.

Он уверенно вышел из кабинета, в котором из ценного после недавних разрушений уже ничего не осталось, и проследовал по коридору до лестницы. Сейчас здесь было очень тихо. Те слуги, которые жили в доме, без присмотра старого хозяина и в ожидании, когда новый вступит в права, позволили себе расслабиться. Вряд ли хоть кто-то сейчас занимался домашними делами. По крайней мере Эйден беспрепятственно прошел наверх, где находилась прежде спальня регента. Здесь возле приоткрытой двери он и остановился. По ту сторону звучали голоса и происходили бурные обсуждения.

– Так что с ними делать? Владелец-то не вернется.

– Пускай молодой хозяин решит.

– Ему сейчас не до того. А ежели помрут?

– С чего помрут?

– Старого хозяина темнейший убил. Вот они не дождутся его, прознают и от горя помрут. Я сам не единожды видел, как они за ним на коленках ползали.