Кружащие тени - Селин Кирнан

Вдалеке из леса показался Рази и обеспокоенно оглядел ряды мерронов — Винтер вскинула руку, чтобы дать ему знать, где они. Рази остановил свою кобылу, глядя на Кристофера. Винтер, не опуская руки, кивнула ему.

— Все в порядке. Он со мной.

Лошадь Рази повернулась и зафыркала — ее всадник все еще переводил глаза с Винтер на ее застывшего спутника, глядящего прямо перед собой. Винтер снова кивнула: все в порядке, — повернула лошадь и снова поскакала вперед, крича Ульфнаору:

— Они в миле отсюда. Быстро вперед! Подальше от проклятого костра, пока они не нашли нас по дыму.

Ульфнаор поколебался, вероятно думая о десятке мужчин и женщин, которые задержались в лагере, затем кивнул и дал своим людям знак скакать вперед. Винтер сжала руку Кристофера и оглянулась. Шатры тихо серели в туманном воздухе, лагерь казался безжизненным, как призрачный город. Пальцы Кристофера дрогнули в ее руке, и Винтер увидела, что он смотрит на нее.

— С тобой все в порядке? — прошептала она.

Он с усилием кивнул, на минуту сжал ее руку, а затем отпустил и натянул поводья, вновь направляя свою лошадь.

— Вперед, девочка, — сказал он.

Бок о бок они последовали за мерронами в лес. Рази быстро скакал, сжав зубы и холодно смотря вперед. Ульфнаор гнал задыхающегося коня рядом с ним, через густой подлесок.

Когда Винтер и Кристофер въехали в лес, Волки завыли снова. На этот раз люди не поморщились и не обернулись.

Винтер закрепила край палатки и оглянулась на поляну, где народ Ульфнаора воздвигал свои временные шатры. Кристофер ушел на мерронскую сторону лагеря, Винтер отряхнула руки и посмотрела, как он остановился рядом с Солмундром.

Мерроны оставили все свои роскошные шатры и ложа в основном лагере, пожертвовав удобством, чтобы уйти незаметно и наверстать потерянное время. У Винтер не было сомнения, что в качестве послов, представляющих Маргариту Ширкен, одну из самых могущественных властительниц соседних королевств, они получат в лагере Альберона все удобства. Но пока что бедному Солмундру приходилось спать на жесткой земле, довольствуясь лишь походными одеялами, и это не могло на нем не сказаться.

Воин устало оперся на ствол дерева, закрыв глаза, и, казалось, не замечал, что Кристофер смотрит на него. Но Боро приоткрыл пасть в широкой улыбке и повалился на спину, подставляя брюхо, чтобы его почесали. В тихом вечернем воздухе раздались тяжелые удары его хвоста по земле. Кристофер, ласково приговаривая, присел на корточки и почесал за ушами боевого пса. Боро вывалил язык, как праздничный флаг, и обветренное лицо Солмундра сразу просияло милой щербатой улыбкой.

— Здравствуй, Коинин, — тихо сказал он.

Кристофер улыбнулся в ответ, на его щеках мелькнули ямочки.

Некоторое время оба молча наблюдали за работавшими мерронами, затем Кристофер вздохнул, потрепал Боро по голове и поднялся на ноги. Он что-то сказал, наклонив голову и засунув большие пальцы за пояс брюк, и Солмундр улыбнулся в ответ, отмахиваясь: потом Кристофер неуверенно кивнул и ушел. Солмундр снова закрыл глаза и откинул голову на ствол дерева.

Возвращаясь на свою сторону лагеря, Кристофер не взглянул на Винтер. Он не поднял глаз, когда присел у костра и зачерпнул ковшом воды из котла, готовясь отмыться от грязи и пота четырехдневного похода. После каждого своего разговора с Солом Кристофер по возвращении не смотрел ни на Винтер, ни на Рази — как думала Винтер, оттого, что боялся заметить на лице Рази неодобрение.

На той стороне опушки Халвор склонилась к Солмундру. Она что-то спросила шепотом, но тот отвернулся, не отвечая. Он не открывал глаз, и через некоторое время целительница поднялась и оставила его в покое. Он отвернулся от соплеменников с искаженным болью лицом.

Винтер смотрела на Солмундра, сидевшего в одиночестве, рядом с печальным псом, который лежал у его ног. Она покосилась на Кристофера, который молча стаскивал свою рубаху, затем на Рази. Он расседлывал лошадей, лицо его было мрачно, в каждом движении читалось раздражение. Все в нем говорило: «Держись подальше!», — и Винтер минуту поколебалась. Но все же, сделав глубокий вдох, наконец подошла к нему.

Он вскинул на нее мрачный взгляд, не отрываясь от работы.

— Рази, — сказала она. — Осмотри Солмундра.

Рази стащил с лошади седло и бросил его в кусты.

— У него есть своя целительница, — ответил он.

— По-моему, ему нужен ты.

Рази, не отвечая, присел у седла и стал отстегивать от него свои мешки. Винтер, нырнув под шею коня, подошла к нему ближе.

— Ему очень больно, — тихо сказала она. — Это ты, наверное, заметил? — Рази не отвечал, Винтер смотрела на него пристально, мысленно приказывая ему поднять взгляд. — Я не могу поверить, — тихо сказала она, — что ты хочешь отомстить больному.

Рази застыл. Он медленно повернул голову, и Винтер отпрянула, увидев выражение его лица. В течение предыдущих четырех дней Рази мрачно молчал или обдумывал планы действий, отдаленные, но не сулящие добра. Теперь он смотрел на нее с нескрываемой яростью, и Винтер не могла не попятиться.

— Ты смеешь предполагать, что Солмундр не принял бы участия в их убийстве? — прошипел он. — Ты стоишь здесь и говоришь мне, что он не послал их на гибель?

— Нет, Рази, — прошептала она. — Этого я не говорю.

Рази снова стал разбирать упряжь. Винтер смотрела, как он дергает за ремни — его руки, обычно такие проворные, стали неловкими: Рази был в гневе. Она присела рядом с ним.

— Рази, — проговорила она. — Я не собираюсь защищать мерронов. То, что они сделали… я не могу понять. Но ты хороший человек. Ты врач. Ты нужен Солмундру, Рази. Это небрежение недостойно тебя.

Рази ухмыльнулся:

— Леди-протектор, у тебя нет ни малейшего представления о том, что меня недостойно. Сейчас я думаю, что нет такого поступка. Если бы я был настоящим мужчиной, да просто если бы я был мужчиной, я бы… Но я ведь не мужчина, правда? Я всего лишь машина! Я марионетка государства и поэтому не делаю ничего, когда должен был бы действовать, и позволяю тем, кто…

Рази отстегнул наконец свой седельный мешок и принялся искать скребницы, чтобы почистить лошадей. Он высыпал содержимое мешка, не обращая внимания ни на что перед собой, и Винтер с ужасом поняла, что его самообладание дало трещину. Она осторожно положила руку на его плечо. Мощные мышцы Рази дернулись под ее ладонью — он едва удержался от того, чтобы оттолкнуть ее, затем застыл как изваяние, опустив невидящий взгляд на зажатые в руке скребницы.

Винтер, как леди-протектор, знала, что многое может сейчас сказать лорду Рази. Она должна напомнить ему, что этот народ им нужен и принц не должен позволять личной вражде становиться между ним и теми, кто в состоянии помочь ему выполнить его долг перед будущим королевства его отца. Она должна сказать ему, чтобы он снова надел свою маску, скрыл боль и принудил себя выполнять жесткие дипломатические нормы, к которым их обоих приучили с детства. Как леди-протектор, Винтер должна была сказать лорду Рази, чтобы он перестал метаться, как глупый мальчишка-подмастерье, чтобы он выпрямил спину и вел себя так, как подобает принцу.