Чудес не бывает - Андрей Буторин

– А потому что по ночам спать нужно, а не рассказы писать. Скоро тебе драконы мерещиться начнут!..

– Уже… – снова шепнула Сашенька.

– Ладно вам, – улыбнулся Брок. Ему неожиданно стало так хорошо; он понял вдруг, что дико соскучился по супруге – во всех смыслах, – что очень-очень рад ее видеть и что он… любит свою Иринушку-Бригантинушку… Брок даже удивился, признавшись сейчас в этом себе – подобные мысли давненько не посещали его голову.

– Ты… это… Ирусик, – внезапно осипшим голосом сказал сыщик, – может, мне спинку потрешь?..

Сашенька прыснула, шмыгнула на кухню и загремела там чайником. А Ирина Геннадьевна удивленно подняла брови, затем покраснела, смущенно опустила ресницы и тихо сказала, не глядя на мужа:

– Ну ладно, потру… Позови, когда будет надо.

Окрыленный Брок подскочил к жене, чмокнул ее в щеку и скрылся в ванной, бросив перед этим:

– Я скоро! Далеко не уходи!..

Зашумела вода, послышалось бодрое пение Брока – что-то там про рокот космодрома и зеленую-зеленую траву. У дома которая.

А вскоре игриво пропел уже на другой мотив:

– Ирусик! Я твой гусик! Почисти гусику перышки!..

Сыщик стоял голой спиной к двери и намыливал мочалку, когда сзади раздался сначала вскрик, а затем грохот. Брок обернулся и чуть не закричал сам. На кафельном полу, разбросав руки и ноги, лежала любимая супруга. Сыщик забормотал: «Я сейчас, сейчас, Иришечка!» и стал выбираться из ванны, как дверь распахнулась и в нее влетела Сашенька:

– Мама, это ты кричала?..

– Ай! – взвизгнул Брок и резво повернулся к стене.

– Ой! – откликнулась Сашенька, а потом добавила трясущимся голосом: – Папа, у тебя хвост!..

– Не время играть в шпионов, – буркнул в стену сыщик. – Не видишь, маме плохо? Выйди на минуту, дай мне одеться!

– Папочка, у тебя хво-о-ост!.. – провыла вдруг Саша и хлопнула дверью.

Брок натянул штаны и склонился над супругой.

– Александра, неси нашатырь! – крикнул он, шлепая по щекам жены. Потом догадался включить холодную воду и побрызгал ей на лицо. – Эту Сашу пока дождешься… – заворчал он, но тут Ирина Геннадьевна открыла глаза и зашевелилась. Увидев над собой мужа, она вздрогнула и прошептала:

– Олег, у тебя хвост!..

– Ничего, ничего, Иринушка, – погладил волосы супруги Брок. – Сейчас всё пройдет…

– Хвост не пройдет, Олежек, – всхлипнула Ирина Геннадьевна и медленно поднялась с пола.

Увидев, что супруга в порядке, сыщик нахмурился:

– Вы бы с Сашей поумней шутки придумывали, что ли!.. Сказали бы, например, что у меня рога выросли! Эх, ты!.. Я к тебе со всей душой, а ты… Выйди из ванной, дай мне домыться!

– Олег… – Супруга неожиданно заплакала и Брок растерялся. Он понял, что ничего не понимает. На шутку происходящее походило мало.

– Ну-ну, не надо плакать, милая, – прижал он к груди голову жены. – Ну, объясни мне, что случилось?.. Всё-таки был генерал-ефрейтор, да?

Ирина Геннадьевна сразу перестала всхлипывать и оттолкнула Брока, отчего тот чуть не свалился в ванну.

– Да, у меня есть генерал, – жестко отчеканила она. – Генерал-дурак! Полный кавалер ордена глупости. Знаешь, как его зовут?

– Догадываюсь… – потупился Брок и забормотал: – Ну, прости, Иринушка!.. Но ты тоже хороша: хвост какой-то… Чувствую, это Сашина идея!

– Олег, – тихо сказала Ирина Геннадьевна. – Да ты сними штаны, посмотри в зеркало…

– Это что-то новенькое! – игриво сказал сыщик. – Ну, раз ты так хочешь…

Брок опустил до колен брюки, повернулся спиной к зеркалу и обернулся. Через несколько секунд уже Ирина Геннадьевна брызгала в лицо холодной водой лежащему на холодном кафеле мужу.

Очнувшись, сыщик подпрыгнул и закрутился юлой, подобно собаке, гоняющейся за собственным хвостом. Впрочем, как раз за хвостом он и гонялся – ну, если точнее, пытался рассмотреть получше этот необъяснимый кошмар.

– Что это?! Что?!.. – вопил Брок. – Откуда это?!

– Это… хвост, Олежек… – бормотала супруга. – Из копчика…

– Зачем из копчика?! Почему из копчика?..

Из-за двери послышалось:

– Папочка, ты не волнуйся… Это бывает, я читала. Атавизм называется…

– А почему он зеленый?! И в чешуе… У меня что, крокодилы предками были?.. И чего атавизм этот в сорок лет проявился? Они же с рождения бывают… Ой, не могу-у-уу!!! Ой, не хочу-у-уу!..

– Олежек, ты только не нервничай так, – стала успокаивать Брока Ирина Геннадьевна. – Сходишь ко врачу, покажешь…

– И что?! Пилюли от хвостатости мне врач твой пропишет?..

– А чего ты на меня-то кричишь? – надула губы супруга. – Я тебя, что ли, хвостом наградила?

– Прости, Иришечка, – опомнился Брок. – Прости, прости! Но я… Но это вот… У-у-уу!!! – снова завыл сыщик.

– Перестань, возьми себя в руки, – твердо сказала Ирина Геннадьевна. – Ну, подумаешь хвостик! Он даже симпатичный. Я ведь тебя всё равно люблю.

– Ты что, предлагаешь мне так с ним и жить?!..

– А что такого? Ты в баню вроде ходить не любитель. А под штанами не видно. Ну, будет немножко бугриться…

– Ага! Словно в штаны наложил… Да и не хочу я ходить с этим! Не собираюсь даже!..

– Ну, покажись тогда всё же врачу. Попроси, чтоб ампутировали, или что там с хвостами делают – купируют?

– Купируют, это когда маленький оставляют, а я никакого не хочу! Пусть ампутируют подчистую!

– Ну вот и сходи завтра…

– Завтра?! Нет, я сегодня пойду! Сейчас! Немедленно!

…Брок с трудом разлепил тяжелые веки. Перед глазами всё плыло, в голове гудело, сыщика тошнило и не очень хотелось жить. А еще сильно болел копчик…

«Где это я вчера так набрался?» – стал вспоминать Брок, но вспомнил лишь то, как он с Сашенькой и мальчиком Костей пошли в лес искать потерявшегося Костиного отца… Что было дальше? Они дошли до Сорокиной горки, набрав попутно грибов, увидели поваленные деревья и… Что потом? Мальчик подбежал к бурелому и пропал… А перед этим вспыхнуло синее пламя. Затем в таком же синем пламени исчезла Сашенька. Или это ему уже только привиделось в бреду? Но бред-то откуда? Не пили они в лесу… Грибов, что ли, ядовитых наелись? Так тоже, вроде бы, не было этого… И почему так заднее место ноет? Дергает прям, словно позвоночник за копчик вынимают!..

– Где я?.. – разлепил сухие губы сыщик.

– Очнулись, батенька? – вынырнуло из тумана лицо пожилого мужчины в очках. – В больничке вы! Операцию я вам сделал. Маленькую, но сложненькую, хе-хе-хе!

Пока мужчина хихикал – довольно противно, кстати, – его облик постепенно прояснился в глазах сыщика. Перед ним стоял худенький невысокий человек в белом халате и белой же шапочке, из под которой выбивались редкие пряди седых волосков.