Искра - Рейвен Кеннеди

бы превратить его в твердое золото, но понадобится много силы. Когда я прикасаюсь к воде, она становится жидким золотом, а так купаться нельзя. Потому уже пора. Мытье золотой водой бесполезно.

– Прискорбно, – говорит Слейд, хотя, судя по его тону, так он вовсе не думает.

От осознания я округляю глаза.

– О богиня, Слейд! Ты пытаешься меня задержать, чтобы я не могла помыться?

Не отрицая, этот порочный ублюдок имеет наглость ухмыльнуться.

– Я же тебе говорил, что фейри несколько необузданны. Мне нравится, что на твоем теле мой запах. Хочу так и оставить.

Я должна испытывать отвращение, но от мысли, что он хочет оставить на мне свой запах, внутри все переворачивается.

– Ты пошляк.

– Это мы уже выяснили.

Еле слышно фыркнув, я поворачиваюсь и иду к двери.

– Ладно, пойду искупаюсь, как нормальный человек. И тебе советую.

Слейд притворно вздыхает и провожает меня до двери.

– Ладно, но приходи сегодня вечером к лагерю. Я попрошу Лу тебя отсюда вывести.

Я с сомнением смотрю на него.

– Не думаю, что это хорошая мысль.

– Никто не увидит. Поверь. Я попрошу ее подождать тебя на твоем балконе. – В его глазах мелькает искорка веселья. – Слышал, она знает, где он.

Я морщусь.

– Она тебе уже рассказала?

Слейд улыбается.

– Да. Сказала, что смешнее ничего в жизни не видела, когда ты свисала с балкона.

Я бью его по руке, но он только хихикает в ответ.

Слейд открывает передо мной дверь, высовывается в коридор, а потом снова поворачивается ко мне.

– Чисто, – подтверждает он.

– Спасибо.

Я прошмыгиваю мимо него, но начиная идти по темному коридору, чувствую на себе взгляд Слейда.

– До вечера, Аурен, – тихо говорит он, и концы лент сворачиваются от порочного намека в его голосе.

Остановившись в конце коридора, я оглядываюсь назад и от переполнившего меня запретного предвкушения таинственно улыбаюсь.

– До вечера.

Глава 33

Царица Малина

Пальцы у Джео такие же красные, как и его растрепанные ветром волосы, словно холод скользнул неумолимой хваткой между его ладонями и крепко их стиснул.

Сидя у окна, я наблюдаю, как он дергает за грубо сделанную удочку, леска которой погружена на глубину лунки замерзшего озера. Ему то и дело приходится рубить лед, который так и норовит снова нарасти, словно сама природа противостоит Джео.

После очередного рывка он вытаскивает бьющую хвостом серую рыбу размером с его ладонь и кидает ее к небольшой, недавно выловленной наживе, которая уже давно перестала дышать.

Затем он откладывает в сторону удочку и собирает всю рыбу в жестяное ведро, которым до этого удалял золу из дымохода, а потом приспособил для хранения еды.

Через несколько секунд Джео стучит сапогами по дверному косяку и заходит, а в дом врывается ледяной холод. Он спешно притворяет дверь, не впуская зимний воздух, но я не отворачиваюсь от окна, даже услышав, как Джео ставит ведро на крошечной кухоньке или снимает тяжелые сапоги, чтобы просушить их у огня.

Я просто продолжаю смотреть в это грязное окно, к которому примерзли сажа и пыль. Продолжаю смотреть на заснеженную гору, загораживающую мне вид на замок Хайбелла, стоящий по другую сторону.

Мы пробыли в убежище четыре дня. Четыре дня, как я сбежала из своего замка, спустилась по каменной лестнице, у которой как будто не было конца. Я шла, пока ноги не стали подкашиваться, скрылась в этом темном туннеле, напряженно смотря на свечу, которую нес идущий впереди нас сэр Лот Пруинн.

Той ночью мы впятером добрались до этого дома, и никто не нашел этот тайный проход и не ринулся за нами. Мятежникам не было известно местонахождение этого убежища. Однако эта секретность стоила нам двух стражей, оставшихся в замке для того, чтобы за нами никто не последовал. Они так и не вернулись и, наверное, сейчас покоятся где-нибудь в той позолоченной комнате.

– Вам удалось поспать? – спрашивает стоящий сзади Джео.

Я смотрю на него и вижу, как он достает из ведра рыбу и с силой швыряет ее на небольшой стол. Нос тут же чует этот едкий запах, и я в отвращении морщусь.

– Обязательно так делать?

– Да, если не хотите умереть от голода. – От его непочтительного тона я резко выпрямляюсь, но если Джео и подмечает мое раздражение, то не стремится его развеять. Он достает из ящика нож и начинает резать рыбу неаккуратными движениями. Половина мяса остается на коже.

– Так вы спали? – снова спрашивает он.

– Не могу спать в той ужасной спальне. – Я перевожу взгляд на деревянную лестницу, притулившуюся в углу, словно могу увидеть ту комнату. Я ее ненавижу. Неровный матрац, камин, от которого дыма больше, чем тепла, белье, пахнущее плесенью и пылью. – Продувает жутко.

Джео плотно поджимает губы и хмурится.

– Дом старый, но нам посчастливилось и такой найти.

Я резко смеюсь, чувствуя, как поднимается по горлу желчь.

– Посчастливилось? Думаешь, можно счесть за счастье, что я потеряла замок, власть над Хайбеллом всего за неделю?

– Я не это…

– Я законная правительница Шестого королевства, – перебиваю я, смотря на него так же холодно, как холоден цвет моих глаз. – Яд Тиндалла распространился по городу настолько, что мне пришлось покинуть свой дом. Пришлось прятаться в этом убогом убежище.

– Верно. – Нож с шумом опускается на стол, когда Джео принимается резать – нет, подвергать пыткам рыбу так, словно представляет, как отрезает что-то иное. – Что ж, Ваше Величество, сожалею, что этот дом недостаточно для вас шикарен.

Я смотрю на него испепеляющим взглядом.

– Повтори? – Да как он смеет обращаться ко мне в подобном тоне!

– Оглянитесь, – говорит Джео и взмахивает ножом, словно ладонью. – Ваш замок захвачен мятежниками. Ваши же солдаты от вас отвернулись. Вы правили одна всего несколько недель и взгляните на последствия.

Я стискиваю челюсти. Еще чуточку сильнее – и они треснут, как крепкий лед.

– Это все Тиндалл…

– Да, во всем виноват он, – перебивает Джео и поворачивается ко мне лицом. Впервые я замечаю, как потрескались у него губы, как огрубела от румянца кожа, словно во время его длительной рыбалки зимний ветер обрушился на него пощечинами.

И по этим морщинкам, по этой шелушащейся коже, по кругам под его глазами, я понимаю, какого он обо мне мнения. Как я опустилась в его глазах. Будь я сейчас в Хайбелле, носи я свои изысканные платья и опаловую корону, он бы не посмел разговаривать со мной в таком тоне.

Но я здесь. Сбежала из своего же замка, ношу одежду десятилетней давности, найденную в сундуке и наполовину