Дух любви - Дафна дю Морье

Джанет Кумбе просто несносна. Она постоянно поучает его, указывает, что следует делать. Кто, как не она, подсказала ему начать строительство новой корабельной верфи, но сейчас строительство закончено, и пусть его повесят, но он больше не станет ее слушать. Однако это всего лишь воображение. Она всего-навсего кусок раскрашенного дерева.

Он нахмурился и снова принялся за работу: карандаш в зубах, волосы всклокочены. Потянулся за учебником, который лежал рядом. Прочел пару страниц, но слова прыгали перед глазами. Посмотрел в окно и увидел синее небо и сверкающую гавань. Услышал крик чаек в развалинах Замка.

– О, дьявол, – сказал Джон и швырнул книгу в противоположный конец комнаты.

Через пару минут он уже шагал по тропинке, которая вела через поля к Полмирской заводи.

Дженифер подвела лодку к борту корабля и накрепко привязала канат к свисавшей с него веревочной лестнице. Был отлив, но она все же надеялась, что по возвращении найдет лодку на плаву. Она ухватилась руками за веревочную лестницу, перебралась через фальшборт на покатую палубу и с любопытством огляделась. Это был ее первый визит на старую шхуну, хоть она и жила в Плине уже больше двух месяцев.

Палуба усыпана осколками слухового окна. Лебедка разбита, повсюду валяются обломки рангоутного дерева, обрывки снастей. Часть парусов сорвана, верхушку бизань-мачты, скорее всего, унесло в море.

Но кое-что на удивление осталось нетронутым: обручи вокруг мачт, помпы.

Дженифер наклонилась и заглянула в закопченный носовой кубрик, на переборке которого было вырезано: «Пригоден для размещения 6 матросов». В нем все еще висели три бушлата, на полу валялось старое блюдце, под матрас одной из коек была засунута обложка журнала. Здесь люди жили, спали; небольшое пространство звенело от их смеха, их песен. И вот их нет, они забыты, возможно, умерли. С палубы ей на руку упала капля. В кубрике царила мрачная, гнетущая атмосфера. Она повернулась, чтобы подняться наверх, и вдруг увидела фотографию женщины, приколотую к стене. Вырезка из газеты 1907 года. Кто-то ножом нацарапал под ней сердце, пронзенное стрелой.

На палубе она заглянула в тесный камбуз. В нем по-прежнему стояла плита, а на ней две пустые бутылки. В шкафчике лежала разбитая тарелка.

Штурвал находился там же, где тринадцать лет назад, когда Дик Кумбе помог привести судно в гавань, и Дженифер стояла на том самом месте, где когда-то упал Кристофер, когда обломки рангоута сломали ему спину.

По трапу она спустилась в каюты. Сперва она вошла в закуток помощника размером с небольшой шкаф, а из него в главную каюту или капитанский салон – комнату размером в шесть-семь квадратных футов со складным столом в центре, вделанной в пол скамьей и стенными шкафами.

Раздвижная дверь вела в спальную каюту капитана – шкаф фута на два больше, чем у помощника, но с умывальником. Здесь Кристофер мальчиком уснул в слезах во время своего первого плавания из Бристоля, в то время как смущенный и раздосадованный поведением сына Джозеф шагал по палубе у него над головой. Дженифер села за стол и подперла подбородок руками. На переборке все еще висели часы, стрелки которых остановились на двадцати четырех минутах десятого. Под часами висел календарь на 1912 год. В каюте пахло сыростью и гнилью; во время высоких весенних приливов сквозь доски пола просачивалась вода.

Ящик стола был набит картами, пожелтевшими от времени, отсыревшими, замусоленными. Когда-то за этим столом, разложив перед собой карты, сидел Джозеф. Он пометил их своей печатью: «Капитан Джозеф Кумбе».

С тяжелой душой Дженифер поднялась из-за стола. Она открыла один шкаф и обнаружила, что он забит самыми разнообразными предметами. Там лежали отсыревшие старые книги и газеты, мужская фуражка.

Она прошла в каюту капитана и стала рыться в шкафах. Здесь она нашла старую зубную щетку, запонку и один носок. В углу ящика лежал маленький потрепанный молитвенник. На форзаце было написано: «Дику от любящего отца Сэмюэля Кумбе. Май 1878».

Верхний ящик Дженифер долго не удавалось открыть. Она тянула его, толкала, но он не поддавался. И только когда она изо всех сил рванула его на себя, он открылся. Она сразу поняла, почему ей пришлось приложить столько усилий: в глубине ящика стояла большая деревянная шкатулка. Дженифер вынула ее, перенесла в капитанский салон и поставила на стол. Подняв крышку и заглянув внутрь, она увидела, что шкатулка набита бумагами, документами и связками писем.

Бумагу за бумагой она выложила содержимое шкатулки рядом с собой на скамью. Здесь были самые разнообразные счета, документы, относящиеся к корабельному грузу, к стоянкам в разных портах, отчеты о плаваниях, несколько страниц из судового журнала.

Здесь же был капитанский диплом Джозефа Кумбе, кусок пергамента, доставивший ему и Джанет столько радости, документ, которым они так гордились. Была там и выцветшая фотография, сделанная в 1879 году, запечатлевшая Джозефа, Сьюзен и их четверых детей: Кристофера, Альберта, Чарльза и Кэтрин.

Здесь были письма Джозефа и Дика о рекордах, установленных кораблем за время плавания, множество обрывочных сведений и деталей, которые с изумительной полнотой складывались в историю шхуны «Джанет Кумбе».

Читая эти забытые бумаги, Дженифер вновь видела перед собой гордый абрис летящего по бурным волнам корабля, слышала пение парусов и скрип мачт, слышала крики матросов на палубе, видела фигуру Джозефа – его темные волосы и борода пропитаны морскими брызгами, громкий голос отдает приказания, и ветер уносит их вдаль…

Она слышала завывания ветра и грохот моря. Видела, как Джозеф запрокидывает голову и смеется.

Дженифер прервала чтение, подняла голову и огляделась. Она услышала стук капель, падающих с палубы, увидела разбитое стекло и ржавые гвозди на пропитанном влагой полу. Скорбные звуки… скорбное зрелище.

Под письмами на самом дне коробки лежал небольшой сверток, перевязанный старой тесьмой. Дженифер взглянула на почерк, и ее сердце дрогнуло. Где-то она его уже видела. В книгах матери. Это был почерк Кристофера. Письма были адресованы Джозефу Кумбе. Она перевернула их и увидела, что печати не сломаны. Их никто не читал.

Она чувствовала, что имеет право прочесть эти письма, письма, которые пришли из прошлого.

Так Дженифер наконец узнала правду о первых днях Кристофера в Лондоне. Последнее письмо, никем не прочитанное и оставшееся без ответа, было датировано 22 ноября 1890 года. Письма отца были обречены пролежать в этой коробке более тридцати пяти лет, пока дочь их не найдет.

По лицу Дженифер текли слезы, сидя на скамье, она раскачивалась взад-вперед от горя.

– Мой дорогой, – шептала она. – Мой дорогой.

Она не слышала ни шагов на палубе, ни скрипа лестницы и, лишь отведя взгляд от связки писем, которая лежала у нее на коленях, увидела, что в дверях каюты кто-то стоит. Несколько секунд оба молчали. Пораженная, не в силах пошевелиться, Дженифер увидела Кристофера, его длинные ноги, его взъерошенные волосы… видение мелькнуло перед ней и исчезло, а на его месте стоял молодой человек, которого она никогда раньше не встречала.