Из Америки - с любовью - Андрей Уланов

– Вот что, мистер сибирьяк, – произнесла Кейт. – Кончайте мне… заливать водку в самовар. Подобных охотничьих баек мне наплетут в любом, – она кивнула на окно, – здешнем домишке по дюжине за никель.

– В здешнем домишке? – Меня явно несло, но я уже ничего не мог поделать – квасной патриотизм пер из меня как на дрожжах. – Да, да разве можно сравнивать эту вашу… аграрно-окультуренную зону и тайгу?!

– Тай-гу, – медленно, словно пробуя слово на вкус, повторила Кейт. – А с чем же можно сравнить эту вашу… сибирские джунгли?

– Сравнить? – Честно говоря, вопрос Кейт застал меня врасплох. Сравнить стихию можно разве что… с другой стихией.

– Тайга похожа на океан. Или на горы. На степь. Когда от одного края неба до другого – ты один. На десятки, да что там, на сотни верст вокруг – одна человечья душа.

– Страшно?

– Страшно? – переспросил я. – Да, пожалуй, нет. Понимаете, не скажу за всех, но у меня и у некоторых моих друзей выработался особый, философский, наверное, подход – очень простой. Все мы когда-нибудь умрем. И тот, кто боится смерти, и тот, кто с ней регулярно здоровается за руку.

Я почувствовал, что сбиваюсь на высокую патетику, и смущенно добавил:

– Может, конечно, это просто оттого, что в наши молодые годы смерть еще не воспринимается как что-то реальное.

– Вы очень забавный человек, Анджей, – задумчиво сказала Кейт. – Интересно, а чего вы вообще боитесь?

– Забавный?

– Нет, сорри, не то слово, – странный. Так как насчет вашего личного любимого страха? Темнота, пауки?

– Нет, ну что вы! Темноту я вообще люблю, серьезно. Особенно в детстве, я в ней прятался. А пауков нас есть учили.

– Мой бог, какая мерзость!

– Нет, на самом деле все не так уж страшно, – «успокоил» я Кейт. – Некоторые очень даже вкусные. Просто привыкнуть надо.

– Надеюсь, мне ни к чему такому привыкать не придется! – Бедную американку аж передернуло от перспектив подобного угощения. – Слава богу, я пока живу в цивилизованной стране, а не среди каких-нибудь аборигенов.

Тон Кейт ясно намекал, что под «какими-нибудь» аборигенами имелись в виду явно не австралийские.

«В этой фразе по меньшей мере две ошибки, – угрюмо подумал я. – И первая – то, что эту страну удостоили эпитета «цивилизованная», которого она явно не заслуживает».

– Можно подумать, у вас нет курсов выживания.

– Есть. Но на них учат, как дать о себе знать, если с вами произошло несчастье. И только в крайнем случае – как выбраться к ближайшему жилью.

– Странная, однако, программа для курсов выживания, – хмыкнул я. – Посмотрел бы я на их выпускника – как бы он выбрался, скажем, с Устюма, не пользуясь подножным кормом?

– Ну, знаете…

– Послушайте, а что это я все о себе да о себе? – Я решил попытаться сменить тему разговора, пока мы с Кейт не рассорились окончательно. Тем более что на внятную формулировку моих страхов уйдет где-то час с лишком. – Ей-же богу, я ведь не настолько интересная личность. Как вы там сказали: родился, учился… Даже послужить толком не успел. Вы-то уже вон где…

– И где же я, по-вашему? – осведомилась Кейт.

В ее тоне мне почудились какие-то тревожные нотки – так, дальние отзвуки набата, но к чему именно они относились, я определить не смог и продолжил:

– Ну как же. Вы-то уже офицер. Да еще и в таком, я бы сказал, перспективном для карьеры месте – отдел по связям с общественностью. – Я вздохнул. – Нам бы, кстати, такой отдел тоже не помешал. А то иной раз как почитаешь в газетах криминальную хронику, так враз мороз по коже продирает.

– Да я… – прямо-таки взвилась Кейт. – Если хотите знать, господин русский, я бы уже могла иметь собственное дело. Или по крайней мере быть младшим компаньоном в какой-нибудь солидной адвокатской конторе. Четыре проклятых года зубрила, получила диплом с отличием – а женщине, знаете ли, его дают куда как менее охотно, – и все псу под хвост! И, что самое обидное, не по собственной же дурости, а из-за одного… А-а, чего уж там!

– Ну все-таки, Кейт, – примирительно начал я. – Я, конечно, понимаю, что у вас государственная служба не пользуется таким почетом, но все же…

– Я в копы подалась, можно сказать, от отчаяния, – продолжала Кейт. – В адвокатуру мне дорога была перекрыта напрочь: корпоративная солидарность – вещь непрошибаемая. А тут как раз Форд начал проводить свои реформы, и департамент полиции объявил набор лиц с юридическим образованием. Двухмесячные курсы, значок детектива – и вперед. Да. Четыре года назад это было.

– Ну, я и говорю – карьера!.. – Я все еще не понимал, что именно пытается втолковать мне Кейт.

– Карьера?! Да меня запихали в этот bloody отдел по связям в качестве наказания! Дыры гнуснее не нашлось!

Я затравленно оглянулся по сторонам. С соседних кресел на нас уже оглядывались, но недоуменные выражения лиц явственно свидетельствовали, что враждебными языками добропорядочные американские граждане не обременены. Щербаков же старательно делал вид, что изучает ползущий за окном пейзаж.

– Впрочем, – добавила Кейт, остывая, – надо сознаться, в своем провале в полиции виновата целиком сама. Здесь меня никто под ногу не пихал, по крайней мере, не больше обычного.

– Если не секрет, что ж вы такого страшного сотворили?

Прежде чем ответить, Кейт достала из сумочки пачку сигарет и зажигалку. Я поспешно встал и распахнул, точнее, выбил приржавевшую намертво створку.

– В общем, – Кейт сделала несколько судорожных – другого слова не подберу – затяжек, – ничего особенного. Пристрелила одного… козла, не имея достаточных на то оснований.

Я сглотнул.

– В… самом деле?

– Ну, – Кейт лихорадочно затянулась еще пару раз и удивленно уставилась на подбирающийся к фильтру огонек, – у меня лично основания были, но комиссия по внутренним расследованиям сочла их недостаточно вескими.

– Мгм.

Это было все, что сумел выдавить я в ответ. М-да, по части мин-сюрпризов Кейт, как, впрочем, и вся остальная Америка, была неистощима.

– Мадемуазель Тернер, – внезапно ожил затаившийся позади нас Щербаков. – Не просветите ли, что это за странная деталь местного пейзажа? – И, после небольшой паузы, добавил: – Если, конечно, это не военный секрет.

Я сунулся к окну и узрел ряды проволочных заграждений – не такая, кстати, большая здесь редкость – и смотровые вышки весьма специфического вида. Действительно, похоже на военную базу или, учитывая систему заграждения, направленную скорее для предотвращения побега изнутри, нежели проникновения снаружи, на каторжный урановый рудник. Хотя какие, к черту, рудники в четверти часа езды от города?!

– Ах, это! – Кейт скорчила презрительную гримасу. – Один из хайнлайновских лагерей. Похоже, заброшенный.