Только ты - Янина Логвин

Как победитель, без капли ревности, и это убивает.

Клянусь, я бы простил ему сэндвич и позволил прожить лишних две минуты, но упоминание о планах на ночь с Эльфом, сказанное понятным языком, срывает меня с катушек.

Я почти достаю его, когда в лицо со свистом ударяет подушка. И следом за ней еще одна.

– Но-но! Полегче, милашка! Остынь! Я ведь тоже могу в морду дать! Вижу, тебя сегодня по ней знатно причесали!

Шустрый зараза, уже стоит на своих двоих, но мои руки достаточно длинные и быстрые, чтобы найти его шею и притянуть к себе.

– Стас, не вздумай! Я прошу тебя, слышишь!

Голос Эльфа полон изумления и испуга и звучит удивительно близко.

Слышу, еще как слышу. Рука француза, вовсе не такая слабая, как я мог ожидать, и в ответ ложится на горло, сдавливая кадык.

– Арно мой друг! Только друг! Если с ним что-то случится в нашем доме, я тебе никогда не прощу! – и не замечая, что кричит на русском, бесстрашно вклиниваясь между нами: – Арно, немедленно отпусти его! Ты что, с ума сошел! Он тебя покалечит и не заметит, а тебе выступать!

Даже удивительно, как синхронно мы с французом понимаем друг друга. Отпускаем руки, чтобы, тяжело дыша, отступить от Эльфа, не разрывая взгляды.

– Эй ты, француз!

– Да?

– Ты прав! Самое время перекусить! Спустимся? Я угощаю.

– Стас, прекрати!

– Да он нормальный парень, крошка Белль, я же говорил. Все будет окей, детка! Ты меня знаешь.

– Арно…

– Спустимся, Стейс!

Я зарываю блондина взглядом в землю, а он подмигивает мне, решив, видимо, все же сдохнуть на месте.

– Я, когда голоден, малышка, ем как саранча! Три минуты, и я снова с тобой! – легко, за плечи отодвигает девчонку в сторону. – И что самое главное – без него!

Третий лишний? Играли, знаем. Я чувствую, как меня ломает от желания наконец съездить кулаком по этой наглой иностранной морде. Ну уж нет! Не вернешься, чертов Бонне, откуда бы ты ни взялся! Ни через три минуты, ни через три часа! Иначе я не переживу эту ночь, зная, чем ты тут с Эльфом через стенку занимаешься.

– Три минуты? Шутишь, парень, – получилось оскалиться. – Слыхал о нашем гостеприимстве?

– Еще бы!

– Вот и проверишь на деле, правду ли о нас говорят. Обещаю не скупиться, так что лучше оденься, мы надолго!

– Стас, – ловит меня Эльф на пороге. – Пожалуйста, я знаю тебя. Пообещай, что он вернется целым! Он провоцирует, я понимаю, он просто хороший друг мне, поверь, очень тебя прошу!

– Друг, значит? Так это теперь называется, да, Эльф? – сказать получается зло в синие распахнутые глаза, и я отворачиваюсь, покидая спальню. Понимая, что не смог держать себя в руках. Зная, что чертов француз последует за мной. – Вернется твой Арно целым и невредимым, не переживай!

Сдержать себя трудно, почти невозможно, но я все еще не ударил его, когда зашвыриваю в машину, выгоняю «Мазду» за ворота и командую блондину пристегнуться.

– Черт с тобой, живи! – говорю в сердцах. – Но не надейся, что я дам тебе спать в этом доме и подпущу к ней. Она моя.

Надеюсь, он понимает, что юлить я не намерен. Жду взрыва ревности, обиды, но ничего нет. Вместо этого француз продолжает улыбаться, и его бесстрашие подкупает. Настолько, что рука сама собой сжимается в кулак от желания стереть эту уверенность с лица.

– Любишь ее, да? Крошку Белль?

– Заткнись.

– Я тоже ее люблю. И он любит. Остается решить ребус: кого любит она? Угадай, чувак, с трех раз?

– Почему с трех?

– Потому что в логике у тебя, Крейзи, явные пробелы.

У него такой ломаный английский, что понимать приходится с трудом. Но блондин явно бредит, и я советую ему подучить арифметику. Как-нибудь потом, а сейчас заткнуться. Заткнуться, мать твою, потому что я уже перестаю видеть дорогу.

– Куда мы едем, Стейс?

– В клуб.

– Я думал, ты хотел угостить меня ужином.

– Угощу, не сомневайся.

Лишь бы не сорваться и не отвесить щедро от всей души прямо сейчас.

В этот выходной вечер у клуба «Бампер и Ко». как всегда, полно машин и молодежи. Я останавливаю «Мазду» неподалеку от входа и знаком показываю Бонне выбираться из салона. Выхожу сам, направляюсь к дверям, кого-то замечая, кому-то пожимая руки, но едва ли на самом деле обращая внимание на лица и слова.

– Этот со мной! – рычу охраннику на входе вместо приветствия, и Макс озадаченно поднимает бровь, когда француз вдруг подмигивает ему, хлопая меня по плечу.

– Правда, он милашка?

– Чего?

– Но ты тоже секси, чувак, не расстраивайся. Настоящий громила! – в восхищении оглядывает мощную фигуру, пробует тугой бицепс пальцами… и я спешу втащить его за локоть в двери, пока Макс не очнулся.

На секунду останавливаюсь на пороге, отыскивая взглядом Бампера. Помня, что друг обещал быть на месте.

– Вау! Отличный клуб, Стейс! Мне нравится! Зависаешь здесь?

Есть. Виктор стоит у барной стойки, что-то объясняя бармену, и, завидев меня, вскидывает руку. Как всегда привычно-собранный, с обманчивой ленью в движении широких плеч. Я спускаюсь в зал и направляюсь к нему.

Бампер не был бы сам собой, если бы сразу не перешел к делу.

– Здорóво, Фрол. Я ждал тебя раньше. Зайдешь чуть позже в кабинет, скоро Илюха появится, надо по общему делу пару вопросов перетереть.

– Привет, Рыжий, – встречаю рукопожатие друга и тут же отвечаю на его невысказанный вопрос, когда голубые глаза темнеют, заметив ссадины на моем лице после драки с Воропаевым.

– Витька, отвали. Давай не сейчас.

– Я думал, Стас, ты угомонился после той ночи.

– Так и есть.

– Я вижу.

Француз спокойно располагается рядом, влезает на стул и протягивает руку Бамперу, а следом бармену.

– Хэй, парни! – белозубо улыбается, словно старым приятелям. – Привет из Парижа! Я друг Крейзи – Арно. Как дела?

Вот и проси человека заткнуться…

Я достаю из бумажника купюру и кладу на стол перед барменом.

– Костян, сделай этому смертнику чего покрепче. Лучше водки. Двойную. И закусить, иначе я ему без анестезии экран выключу.

– Понял!

– Ноу-ноу! Только с тобой! – дураков нет, и блондин тычет меня кулаком в плечо, продолжая смело испытывать судьбу. – Давай, Крейзи, махнем на брудершафт! Классный вечер! Эти парни – твои друзья? Угощай всех! Ты обещал быть щедрым.

– Крейзи? – на лице Рыжего застывает кривой оскал. – Это что за кент с тобой, Фрол? У него ужасный английский.