Наследник из Калькутты - Роберт Штильмарк

Дон Сальватор и синьор Родриго поручили своих коней людям и с трепетом вошли в карету. Едва лишь дверца возка захлопнулась, герольд затрубил, кони рванулись и кортеж тронулся к замку.

В сумраке кареты дон Сальватор ничего не мог различить, кроме высокого плюмажа на королевской шляпе. Согнувшись, он протянул руки, чтобы принять и облобызать пальцы обожаемого монарха. Его вытянутые губы уже встретили вялую кисть короля, но монаршая рука, милостиво протянутая навстречу, внезапно обрела твердость железа и схватила гранда за бородку.

«Измена!» — прохрипел дон Сальватор, но сразу получил сильный удар по голове.

Рядом с ним, задыхаясь, бился на полу кареты его сын, которому чье-то колено уперлось в грудь.

Одновременно вся королевская свита на скаку окружила стражников коррехидора. Спутники короля обнажили шпаги, и альгвазилы мертвыми свалились с коней. Метко брошенная веревка сдавила горло самого коррехидора. Затем из кареты были вытащены связанные тела синьора Сальватора и его сына. Этих пленников, так же как и коррехидора, всадники перекинули поперек своих седел и во главе с седовласым посланцем углубились в горы, к той самой пещере, где некогда повстречались Бернардито и отец Симон.

Весь же остальной «королевский кортеж» продолжал вместе с каретой свой путь по прежней дороге. Когда до замка осталось четверть мили и впереди показались его огни, кучер кареты обернулся и поджег фитиль, который вел к большой железной бочке внутри кареты; до самой пробки бочка была набита артиллерийским порохом. Проехав еще немного, кучер скатился с козел и вскочил на лошадь коррехидора. Огонек фитиля уже приближался к бочке.

А всадники во весь опор продолжали нестись к замку рядом с каретой, горяча бешеных коней упряжки. Вот уже засверкали и рассыпались в небе разноцветные огни встречного фейерверка. За подъемным мостом широко распахнулись ворота замка, и две шеренги слуг выстроились во дворе. Вытягивая шеи от любопытства, челядь замка готовилась принять коней и расстелить ковер от парадного крыльца до подножки кареты...

Не доезжая до моста, «королевская свита» подняла на дыбы своих коней и резко повернула назад, а лошади упряжки с непостижимой быстротой перелетели мост, промчались под каменной аркой и, не сбавляя хода, понеслись по двору. Обе шеренги челядинцев разбежались в страхе.

У парадного крыльца собралась почти вся городская знать, с удивлением взиравшая на столь необычный въезд его величества. Уже стали раздаваться тревожные возгласы среди разряженной публики, как вдруг ужасающий взрыв потряс двор и стены. Обезумевшие гости в атласных одеждах, забрызганных кровью и испачканных копотью, бежали из замка, но несколько выстрелов прогремело из темноты, и бегущие заметались на мосту, теряя убитых и раненых. Над двором полыхнули языки пламени. Это всадники, подскакав к окнам замка и служб, бросили в них подожженную смоляную паклю. Вопли страха, стоны раненых, ржанье лошадей и мычанье быков в горящих стойлах — все слилось в дикую музыку, а поднявшееся пламя затмило блеск догоравшего фейерверка и иллюминации.

Весь город проснулся, и жители его бежали на ближайшие холмы, чтобы взглянуть на самый большой пожар, когда-либо ими виденный. Сначала думали, что замок загорелся от иллюминации, но вдруг в памяти людей всплыло, что ровно в этот день и час год назад погибла сестра Бернардито. Едва кто-то напомнил об этом событии, общий глас сразу произнес имя мстителя, и горожане в страхе побежали к своим домам и сундукам, предоставив замку догорать в предрассветной темноте.

А сам Бернардито с четырьмя братьями пробирался знакомой тропою к пещере. Туда же по головокружительным кручам группами и в одиночку спешили остальные разбойники, покончившие с замком.

Трусливый коррехидор возопил о пощаде. Он в слезах напомнил Бернардито, что мать кабальеро ни в чем не терпела нужды во время ее заключения.

«За это я не повешу тебя, а отрублю голову», — сказал Бернардито.

И синьор коррехидор в ту же минуту был обезглавлен.

Бернардито подошел к помертвевшему дону Сальватору и сказал так, чтобы его слышали все товарищи:

«Изменник и предатель Испании, торгаш испанскими вольностями, слуга чужеземцев-насильников, грабитель соотечественников, убийца Долорес и Рамона, от имени нашего братства мстителей я приговариваю тебя к смерти!»

И тогда друзья Бернардито бросили дона Сальватора и его сына Родриго в отравленную пещеру. Лаз в эту пещеру разбойники замуровали, завалили обломками скал. Верно, страшны были видения, терзавшие жестокого гранда, пока сердце его не разорвалось и отравленная кровь не свернулась в жилах!

Так молодой Бернардито, которому было тогда всего двадцать лет от роду, победил своих могущественных врагов и утолил жажду мщения, сжигавшую его сердце. Под высокой скалой он похоронил свое кровавое знамя и велел высечь на скале такие слова:

«Здесь покоятся останки благородного синьора Рамона де Гарсия, погибшего безвинно и отмщенного другом своим Бернардито Луисом эль Горра».

А на следующую ночь Бернардито оделся крестьянином и приехал на муле в свой родной городок. Он разыскал погребок Пабло Вильяса и постучал в запертое окно. Недовольный и заспанный хозяин, открыв дверь, очень удивился при виде неизвестного крестьянина, который молча сунул в руку виноделу небольшой сверток и сразу же удалился. В свертке оказался чудесный алмаз в золотой оправе и мешочек с дукатами, а вложенная записка гласила: «От спасенного тобою Бернардито».

Старухи мавританки уже не было в живых, поэтому прямо от домика винодела предводитель братства вернулся в горы.

— Дядя Тобби, а что стало с ним потом?

— Потом? Он собрал своих братьев и сказал им, что сполна уплатил по счету обидчикам, гонителям и немногочисленным благодетелям. Он сказал также, что теперь братья вольны избрать себе другого предводителя, ибо его — самого Бернардито — отныне ожидает иная дорога, чем простой разбой ради обогащения. Богатство не манило Одноглазого Дьявола. Сам обездоленный, гонимый, лишенный отечества, семьи и друзей, он объявил братьям, что намерен уйти в море и будет, сколько хватит у него сил и умения, помогать таким же неправедно гонимым настигать своих обидчиков и преследователей.

— А что ответили ему братья?

— Никто не подал голоса против Бернардито... Все согласились уйти вместе с ним в открытые моря, чтобы стать вольными корсарами. В то же утро все товарищи Бернардито навсегда покинули родную Испанию на «Толосе» старого

Христофоро. Очень скоро им посчастливилось захватить бригантину португальских работорговцев, и... началась для Бернардито пиратская жизнь, которая тоже не принесла ему ни счастья, ни радости.

Свыше двадцати лет носился по волнам капитан Бернардито, сменил шесть кораблей и потерял до единого всех своих прежних товарищей. Давно погибли в жарких боях все члены братства мстителей, и даже стеклянный глаз капитана выбила щепка, отлетевшая при взрыве одного из кораблей. Последним умер от старости отец Симон, уснувший прямо за столом, оставив недопитым стакан подслащенного хереса...