Честь взаймы - Людмила Астахова

– Профессор, я все прекрасно понимаю, – устало вздохнул Джевидж. – Но мне больше некого просить о помощи, особенно в вопросах касательно магии.

Ниал нахмурился.

– Вот это вы очень верно заметили, ваше высокопревосходительство. И не в моих привычках бросать начатое на полдороге, а также отказывать тому, кому я помочь в силах. Я всего лишь сомневаюсь, выдержит ли ваш организм такую нагрузку. Ибо если вы думаете, что вся эта чертовщина пройдет для вас бесследно, то не обольщайтесь. Вы больше никогда не будете совершенно здоровым человеком.

– Я и так в последнее время не мог похвастаться особой крепостью здоровья, – слегка огрызнулся Росс. – Контузия, ранения и прочие неприятности.

– Давно у вас случился последний припадок судорог?

– Перед приемом зелья.

– Вот именно. Боюсь… Очень боюсь… Нет, я даже уверен, что после нейтрализации они возобновятся. Не такие сильные и не так часто, но они останутся с вами всю оставшуюся жизнь. Как вам такой неприятный довесок к больному желудку и неизбежным мигреням?

Мэтр Кориней тоже мог быть жестоким и непримиримым, а говорить правду в глаза он умел всегда, с самого малолетства.

Замечательная перспектива! Просто отлично! Выбрать прямо сейчас между шансом единым махом прижать заговорщиков и вернуть себе все утраченное и долгой, малоперспективной возней вокруг да около, без ощутимого результата. Выбор между припадками с кровавыми соплями, обмоченными штанами и битьем головой об пол и вероятностью избежать оных – непростая задачка. Особенно если помнишь себя сильным молодым парнем, которому под силу ночь напролет пить и гулять с друзьями, на следующий день оттрубить на плацу и потом еще отправиться к проституткам.

– К дьяволу! Тащите свой нейтрализатор! – рубанул Джевидж, словно палашом с плеча. – Терять мне нечего.

– Ой ли? – усомнился отрекшийся волшебник. – Я обязан был вас предупредить. Не в моих правилах использовать человека втемную.

Последняя фраза сказана была с выражением и расстановкой. Мол, кто умен, тот поймет правильно намек. Росс как раз был из таких. Из тех, что внемлют намекам и любят темнить, не утруждая себя пояснениями.

– Я не забыл о клятве, – сурово молвил он, вовремя вспомнив, что говорит с чародеем.

– Отлично! Я даже не сомневался.

Слишком хорошо Ниал Кориней знал лорд-канцлера и, как ни прискорбно, не слишком доверял его честному слову. Надо полагать, Росс Джевидж заслужил такое отношение.

«Да что там гадать, конечно, заслужил, хладнокровная, неблагодарная и самодовольная сволочь!»

Фэйм спала, свернувшись калачиком под одеялом. Волосы спутались и закрыли лицо. Не будь рядом сыщика, Росс обязательно прильнул бы губами к ее трогательному беззащитному затылку, а так он всего лишь поправил одеяло, поставил ровно тапочки и удалился в ванную комнату во всеоружии сопутствующих удовольствий. У капитана Деврая нашлась сигара, а в кабинете профессора початая бутылка – все необходимое, чтобы скоротать время до возвращения Коринея и студента с новым зельем. А кроме того, лорд-канцлеру было о чем поразмыслить. Где же еще лучше всего это делать, как не лежа в горячей воде и грея косточки?

Итак, начнем с самого конца. Последнее воспоминание – повязка на глазах, кляп во рту, ремни на руках и жгучий ошейник. Видит ВсеТворец, Джевидж сопротивлялся отчаянно, до последнего норовя вырваться из пут. Далее банального изнасилования его извращенная мысль не двинулась. Впрочем, это даже к лучшему, знай Росс все наперед – язык бы себе отгрыз и кровью истек.

Он не спал к тому моменту почти двое суток, поочередно терзая командора Урграйна, Верховного Прокурора и обер-полицмейстера, требуя от их ведомств наискорейшего наведения порядка. Лорду Джевиджу совершенно не хотелось задействовать в подавлении мятежа армию. Последнее дело – заставлять солдат стрелять в своих же соотечественников, это первый шаг к гражданской войне. Лить кровь дóлжно за Родину. Но ближе к ночи, когда ситуация все-таки вышла из-под контроля, пришлось действовать жестоко и решительно: выводить на улицы Эарфирена 7-й стрелковый полк и отдавать приказ о стрельбе на поражение. Причем безразлично по кому, будь то мятежники, мародеры или погромщики. К утру в столице должен быть установлен порядок. Такова воля Императора, и таков приказ его канцлера.

Взяв тайм-аут, Росс закрылся в кабинете, где мог без посторонних свидетелей до крови вгрызться в костяшки пальцев и нервно наматывать круги по ковру, чтобы хоть как-то смириться с объективным фактом – он вчистую проиграл мятежникам. Армия, наводящая ужас на граждан собственной страны, это поражение, это выброшенный белый флаг, пусть все не так очевидно, как позорное возвращение разбитого в битве войска под стенания вдов и плач сирот. А ведь все так замечательно поначалу складывалось, прямо как в столь почитаемых лорд-канцлером учебниках по стратегии. Относительная малочисленность мажьего сообщества, разобщенного внутренними склоками и противоречиями, лишенного какой-либо поддержки из-за границы. На руку властям играла предельная замкнутость чародейской касты. Кроме того, при желании на магов можно натравить половину населения Империи, о чем лучше всего знали они сами. Осталось только выявить основных зачинщиков, а затем отловить поодиночке и принудить к капитуляции. Доказательства применения запрещенного законом колдовства, которые собиралась предъявить мистрис Эрмаад, решили участь многих особо активных чародеев. Достаточно небольшой провокации, затем казнить парочку особо оголтелых и непримиримых колдунов, чтобы все остальные сидели и не высовывались еще много лет.

И как тут не беситься, когда все пошло наперекосяк?

К тому моменту, когда Россу передали записку от жены Уэна Эрмаада, он готов был удавить эту тупую курицу своими руками. Но на встречу пошел, благо рядом совсем было. А там его уже ждали, и отнюдь не Фэйм. Наивный, он думал, что всего лишь защищает свою жизнь.

И до сих пор у Росса не было ни времени, ни возможности как следует поразмыслить и выяснить, где же он совершил роковую ошибку. А это не мешало бы сделать, хотя бы ради утоления собственного любопытства. Кто бы мог подумать, что глоток спиртного в чередовании с неглубокой затяжкой дымом может сотворить настоящее чудо. И как же приятно медленно с наслаждением разматывать клубок воспоминаний, безошибочно воспроизводя в памяти те несколько месяцев, которые предшествовали мятежу и пленению. Неделя за неделей, день за днем, шаг за шагом назад к мигу, решившему их с Фэйм судьбу.

И все же сколь по-глупому он попался, ВсеТворец правый! Как причудливо порой завязываются невидимые узелки предопределенности, как прихотливо плетется ловчая сеть. Тут хочешь не хочешь, а поневоле станешь фаталистом и уверуешь в начертанное свыше.

Капкан захлопнулся в тот вечер, когда Росс, увидев на премьере в опере Фэймрил Эрмаад, сказал почти лениво:

– Какая интересная женщина – спокойная, выдержанная. Жаль – чужая. Мне бы такую.

Сказал просто так, поддавшись минутному порыву, без всякой задней мысли. По всей видимости, вспомнились невольно беспричинные истерики Ранвинэл, сводившие Джевиджа с ума в годы их несчастного во всех смыслах брака… Вот только его услышали не те уши. Вполне невинную фразу, брошенную лорд-канцлером вскользь, истолковали по-своему. И закрутилось колесо интриги.